Марио Пьюзо - Четвертый К.

— Прежде всего, — откликнулся Мартин Матфорд, — о каких денежных суммах мы говорим, и как они будут вноситься.

— Как насчет того, чтобы общая сумма составила пятьсот миллионов долларов? — предложил Джордж Гринвелл.

— Минуточку, — вскричал Берт Оудик, — я только что потерял пятьдесят миллиардов, а вы хотите, чтобы я выложил еще штуку?

— Это всего навсего одна штука, Берт, — со злобой в голосе произнес Луис Инч. — Почему нефтяная промышленность собирается засрать нам мозги? Вы, техасцы, не можете выложить сто миллионов?

— Телевизионное время, — вмешался Салентайн, стоит больших денег. Если мы намерены насыщать эфир вплоть до ноября, целых пять месяцев, это будет очень дорого стоить.

— Но ваши телекомпании тоже сорвут с этого дела хороший куш, — набросился на него Луис Инч. Он очень гордился своей репутацией ярого оппозиционера в любом споре. — Вы, телевизионщики, умеете вытащить свою долю из одного кармана, а она как по волшебству оказывается у вас же в другом кармане. Я считаю, что при распределении расходов это обстоятельство следует учитывать.

— Похоже, что мы здесь сейчас пересчитываем дерьмо, — высказался Мартин Матфорд, вызвав ярость остальных участников семинара.

Матфорд «Считайте меня частным лицом» славился своим высокомерным отношением к деньгам. Ему они представлялись неким бесплотным символом, который с помощью телекса переводится от одного бестелесного фантома к другому. Он не видел в них реальности. Своим случайным любовницам он дарил машины марки «Мерседес». Таким эксцентричным выходкам он научился у богатых техассцев. Если любовница удерживалась в течение года, он покупал ей доходный дом, чтобы обеспечить ее в старости. Одна любовница получила дом в Малибу, другая замок в Италии и квартиру в Риме. Своему незаконнорожденному сыну он купил долю в казино в Англии. Ему это ничего не стоило, он просто подписывал клочок бумаги. Где бы он не путешествовал, у него всегда находилось где остановиться. Альбаниз получила свой знаменитый ресторан и все здание таким же образом. Было множество и других женщин. Деньги ничего не значили для «Частного лица» Матфорда.

— Я заплатил свою долю Даком, — агрессивно бросил Оудик.

— Берт, — отозвался Матфорд, — вы сейчас не перед комитетом конгресса, когда вы доказываете, что нефтяные ресурсы истощаются.

— У вас нет выхода, — вступил Луис Инч. — Если Кеннеди будет переизбран и получит удобный ему конгресс, вы отправитесь в тюрьму.

Джордж Гринвелл снова подумал, не следует ли ему официально отмежеваться от этих людей. Помимо всего прочего, он уже слишком стар для подобных авантюр. Его империя зерна подвергалась меньшей опасности, чем другие сферы экономики. Нефтяная промышленность слишком уж явно шантажировала правительство, добиваясь скандальных доходов. Его бизнес с зерном был тихим, большинство людей не знало, что всего пять или шесть частных компаний контролируют хлеб во всем мире. Гривелл боялся, что опрометчивые, воинственно настроенные люди, вроде Берта Оудика, вовлекут их всех в действительно серьезные неприятности. Но он получал удовольствие от Сократова клуба, от тянувшихся неделями семинаров, заполненных интересными дискуссиями о мировых проблемах, от партий в трик-трак, робберов в бридж. Однако он готов был отказаться от всего этого ради доброго отношения своих сограждан.

— Бросьте, Берт, — сказал Инч, что значит для нефтяной промышленности лишний кусок? Вы, ребята за последние сто лет, благодаря дотациям на добычу нефти, высосали общественные титьки досуха.

— А как насчет нашего друга «Принимайте меня как частное лицо»? — сухо спросил Салентайн. — У него больше денег, чем у нас всех вместе взятых. Мы можем залезать в карман правительственного казначейства, он же залезает в карман всего национального производства. Банковская система и Уолл-стрит будут первыми, кто получит коленом под зад. Их дела так вопиют, что Кеннеди может развесить их на фонарных столбах на Уолл-стрит, и граждане будут устраивать по этому поводу праздничные шествия.

— Матфорд, — ухмыльнулся Инч, ваши парни творят Бог знает что. Последний спад на финансовом рынке, который вы организовали, обошелся рядовым держателям акций по крайней мере в двести миллиардов долларов.

— Хватит говорить глупости, — рассмеялся Мартин Матфорд. — Мы все здесь повязаны. И если победит Кеннеди, висеть будем вместе. Забудем о деньгах и перейдем к делу. Давайте решать, как нам бороться с Кеннеди в этой выборной кампании. Как насчет того, что он не сумел справиться с угрозой взрыва атомной бомбы? Не смог предотвратить его? А как с тем, что со дня смерти его жены он не имел ни одной женщины? Может, он тайно имеет девушек в Белом доме, как это делал его дядя Джон? И еще о миллионе таких вещей? Например, как насчет его личного штаба? Нам предстоит серьезно потрудиться.

Его слова смутили всех.

— У него действительно не было ни одной женщины, — задумчиво произнес Оудик. — Я это проверял. Может, он мальчик для мужских забав?

— Ну и что? — отпарировал Салентайн.

Кое— кто из его первых телезвезд был известен своим распутством, и он болезненно реагировал на разговоры на эту тему. Слова Оудика задели его.

Однако Луис Инч неожиданно принял сторону Оудика.

— Послушайте, — обратился он к Салентайну, — люди не имеют ничего против, если кто-то из ваших бездарных комедиантов педерасты, но если это президент Соединенных Штатов?

— Все в свое время, — заметил Салентайн.

— Мы не можем ждать, — сказал Матфорд. — Кроме того, президент не педераст, он просто находится в своего рода сексуальной спячке. Кроме того, до меня дошел слух, что он начинает проявлять известный интерес к одной молодой леди.

— Насколько молодой? — торопливо поинтересовался Луис Инч.

— Недостаточно молодой для наших целей, сухо ответствовал Матфорд. — Я думаю, лучший способ атаковать его через его штаб. Какие-то минуты он взвешивал сказанное, потом продолжил. — Вот к примеру, генеральный прокурор Кристиан Кли. Я направил моих людей, чтобы они поинтересовались им. Вы ведь знаете, для общественного лица в нем есть некая таинственность. Весьма богат, гораздо богаче, чем представляет себе публика. Я неофициально заглянул в его банковские счета. Тратит немного, не содержит женщин, не употребляет наркотики, это было бы видно по его расходам. Блестящий юрист, который на самом деле не очень считается с законом. Мы знаем, что он предан Кеннеди, а система охраны президента, которую он организовал, просто поразительна. Но эта система будет мешать предвыборной кампании Кеннеди, потому что Кли не позволит никому приблизиться к нему. Во всяком случае, я сконцентрировался бы на Кли.

— Кли работал в Центральном разведывательном управлении, — сказал Оудик, — и отличился во многих операциях. О нем ходили совершенно невероятные слухи.

— Может эти слухи мы сумеем взять на вооружение? — спросил Матфорд.

— Но это только слухи, — возразил Оудик. — И вы ничего не узнаете из досье ЦРУ, пока там вершит дела этот парень Тэппи.

— Так случилось, — заметил как бы мимоходом Джордж Гринвелл, — что мне в руки попала кое-какая информация о руководителе личного штаба президента, о том, что он ведет несколько беспорядочную личную жизнь, ссорится с женой и посещает одну молодую особу.

Ну что они за дерьмо, подумал Матфорд, надо их увести от этой темы. Джералина Альбаниз рассказала ему все о весе, которым обладает Кристиан Кли.

— Это мелкий козырь, — сказал он. — Ну что мы выиграем, даже если вышибем Дейзи? Общественное мнение никогда не обернется против президента из-за того, что член его штаба спит с молодой девушкой, если, конечно, это не связано с насилием.

— А мы подступимся к этой девушке, кинем ей миллион долларов, и она будет вопить, что ее изнасиловали.

— Да, усмехнулся Матфорд, — но ей придется кричать, что ее изнасиловали после того, как она три года спала с ним, и он оплачивал ее счета. Это не сработает.

Самое серьезное предложение внес Джордж Гринвелл:

— Мы должны сконцентрироваться на взрыве атомной бомбы в Нью-Йорке. Я думаю, что конгрессмен Джинц и сенатор Ламбертино должны образовать в палате представителей и в сенате следственные комитеты и вызвать туда для допроса всех правительственных чиновников. Даже если они не найдут ничего конкретного, выявится достаточное количество совпадений, так что средствам массовой информации будет где развернуться. Вот где вы должны использовать свое влияние, — обратился он к Салентайну. — В этом наша главная надежда. А теперь я предлагаю перейти к конкретным делам. Создавайте предвыборные комитеты, — сказал он Матфорду. — Я гарантирую вам сто миллионов долларов. Это будет разумное вложение капитала.