Виновны все - Николай Иванович Леонов
– Слышь, горилла! – резко развернулась к нему Старовойтова. – Тебе вроде слова не давали. Когда понадобится, полковник тебя спросит. А пока помалкивай в тряпочку. Лады?
Глаза Гены стремительно налились кровью. Шрам на щеке блеснул еще ярче. Рука машинально потянулась к отвороту пиджака. Ольга была готова к такому повороту событий. Ее рука так же быстро метнулась за спину, и пальцы сомкнулись на рифленой рукоятке табельного оружия, заткнутого за брючный ремень.
– Подождите-подождите! – нервно вскинулась Арзамасцева. Кольцо, снятое с пальца, на пару секунд зависло в воздухе. – Гена, остынь! Прошу тебя! Я не хочу конфликтов. Я скажу вам все, что нужно, полковник. Спрашивайте о чем хотите. Вам так необходимо знать, почему мы с Севой в последнее время не жили вместе? Это трудно объяснить в двух словах… – Она перевела дух – чуть подрагивающий от волнения мизинец нырнул в золотое кольцо – и продолжила: – Причин много. Они копились годами, если вы понимаете, о чем я, полковник. Наш с Севой брак уже давно и планомерно разваливался. И в итоге… В итоге мы решили, что лучше развестись, чем жить дальше вот так…
– Кто был инициатором развода?
– По факту – Сева. Он предложил, а я была не против.
– У вашего мужа были другие женщины?
– Не знаю. Наверное, были. На сто процентов сказать не могу. Я не ловила его, что называется, за руку. Предпочитала не задумываться над этим…
– А у вас? – спокойно гнул свою линию Лев. – У вас были романы на стороне?
Очередная затяжная пауза. Очередной переброс многострадального кольца с пальца на палец. Взгляд Маргариты Денисовны уткнулся в пол, и она глухо ответила:
– Нет.
Арзамасцева лгала. И делала это крайне неумело. Но Гуров предпочел пока не перегибать палку в данном направлении.
– Кому переходило все имущество после развода? – немного сменил он вектор допроса.
– Севе.
– А вам?
– Мне ничего. – Маргарита Денисовна сглотнула и подняла, наконец, глаза. – Но… Я понимаю, к чему вы клоните, полковник… И уверяю вас, денежный вопрос не имеет для меня никакого существенного значения. Я хотела полностью изменить свою жизнь. Начать все с чистого листа, если это стало бы возможным… Я просто очень устала от замужней жизни. Вам, наверное, этого не понять, но… Это так.
– Однако смерть Всеволода Игоревича полностью изменила финансовый расклад. Теперь вы полностью наследуете все состояние, верно?
Телохранитель вдруг слегка дернулся, но Старовойтова была начеку. Прервав свой обход гостиной, она стремительно сблизилась со здоровяком на расстояние вытянутой руки. Тот зыркнул в ее сторону. Казалось, еще мгновение, и они обязательно сцепятся. Гуров распрямился на стуле. Но Арзамасцева вновь разрядила обстановку. Золотое кольцо плавно перекочевало с мизинца правой руки на мизинец левой.
– Верно, – не стала спорить она. – Но я повторяю, это не имеет для меня ровным счетом никакого значения. Случилось так, как случилось. Я не собиралась завладевать Севиным состоянием любой ценой. И я не имею ни малейшего отношения к его… смерти. Уверяю вас. Если вам так уж нужно доказательство, я могу отдать все деньги на благотворительность. Хотите? Я действительно могу… Лишь бы снять с себя все подозрения. И развязаться наконец со всем этим. Раз и навсегда. Одним словом, вы ищете не там, где нужно, полковник.
– В самом деле? А где мне, по-вашему, стоит искать? У вас есть какие-то предположения относительно того, кто мог убить вашего мужа? Поделитесь. Я охотно вас выслушаю, Маргарита Денисовна.
– Нет. Предположений у меня нет, – отрицательно покачала она головой. Взгляд снова упал в пол – очередная ложь. – Я не знаю, чем занимался Сева в последнее время. С кем он общался, каков был круг его знакомых… Мы уже очень давно стали друг для друга чужими людьми.
– Ясно. – Гуров вновь не стал предпринимать излишнего давления на допрашиваемую. Момент был явно неподходящим. Он чувствовал, что Арзамасцева находилась на грани того, чтобы окончательно «закрыться». – Но все же извините меня, Маргарита Денисовна, я обязан спросить. У вас есть алиби на вчерашний вечер и всю минувшую ночь? Где вы были?
Пауза. Перемещение кольца. Прикус нижней губы. Все та же стандартная картина.
– Я была здесь. Дома.
– Со скольких до скольких?
– Примерно с пяти вечера и… вплоть до вашего прихода.
– Это может кто-то подтвердить?
– Конечно, например, Гена, – качнула она головой в направлении своего телохранителя, но смотреть на него при этом не стала. – Он все время был здесь, со мной. Он и может подтвердить мое алиби.
Гуров коротко, едва заметно обменялся взглядами со Старовойтовой. Напарница поняла без слов, что он передавал инициативу ей.
– Надо же! Как удобно! – язвительно бросила Ольга, одновременно держа в поле зрения и Геннадия, и сидящую на диване Маргариту Денисовну. – Личный и преданный во всех отношениях телохранитель подтверждает алиби своей госпожи. Попахивает жульничеством и сговором, господа, вам так не кажется?
– А чего? – вновь недовольно подал голос здоровяк. – У вас типа причины не доверять мне, что ли? С какой стати? Или у вас с первого же взгляда неприязнь зародилась?
– Может, и зародилась, – ухмыльнулась Старовойтова. – А ты попробуй ее развеять, Гена. Ну, давай! Ты же так хотел принять участие в беседе. Вперед! Я даю тебе такой шанс. Прямо сейчас.
– И че? – Телохранитель несколько раз моргнул, но взгляд по-прежнему вызывающе буравил майора. – Чего я должен говорить?
– Ну, не знаю, – пожала плечами Старовойтова. – Может, для начала поведаешь нам о своих взаимоотношениях с покойным Всеволодом Игоревичем? Ты же вроде как член семьи, если я все правильно поняла.
– Ну… Отношения как отношения. Нормальные. Он – босс, я – наемный работник… Он платит мне бабки, я их честно отрабатываю. Вернее, платил… – нахмурившись, поправился Гена.
– Оставьте Гену в покое, – устало бросила Маргарита Денисовна. – Он тут вообще ни
