Ярость одиночества. Два детектива под одной обложкой - Алена Бессонова
Венгерова закусила губу, закрыла глаза и в отчаянии замотала головой:
— И не только это… Ещё автомобиль «Лексус», который я успела оформить на его имя и подарить на посошок… — она рассмеялась треснувшим смехом, захлопала ладонями. — Ай да Ельник! Ай да молодец! Артист! И крест, наверняка к рукам прибрал и хорошо продал.
— Какой крест? — с любопытством спросила Ольга.
— Ельник как-то принёс мне фотографию золотого нательного креста с зелёным изумрудом. Просил узнать у антикваров о его стоимости. Я узнала. Редкий и очень дорогой оказался крестик. Правда, не его. Но я думаю он его сторговал. Крест не ухоженный. Даже на фотографии видно: ношеный, нечищеный. Знающие люди такие вещи в таком состоянии не держат. Значит, владелец не представлял его цены. — Она ещё немного посидела молча, уставившись в одну точку, потом устало по-старчески встала, — давайте расходиться… нужно как-то это пережить… и дела ждут… извините…
Венгерова протянула для пожатия руку:
— Если обидела, простите. Иногда сама себе не рада. Но я предупреждала: характер у меня дерьмовый.
Мила Михайловна пошла, на ходу распрямляя спину. К двери, уверенно обходя попадающихся навстречу посетителей, подошла уже прямая, как стрела.
За окном кафе веткой с распустившимися белыми бутонами стучал по карнизу чубушник.
«Вот, — подумала Ольга, рассматривая волнующуюся ветку, — чубушник, а в народе его называют жасмин. Жасмин звучит красиво! И то, что он красив душист и притягивает взор естественно для жасмина. А для чубушника?»
Она увидела, как Венгерова рывком распахнула припаркованную у кафе машину и, визжа резиной колёс, умчалась.
— А для чубушника? — повторила вопрос Ольга.
* * *
Роман примостился в кухне на угловом диванчике в доме Ольги и Михаила. Он с удовольствием и немного с завистью наблюдал, как Ольга готовит горячие бутерброды к приходу мужа. Роман любил вечереть в доме компаньонов. Здесь у них ему было уютно. Свой дом Васенко недолюбливал. Там с недавних пор поселилось одиночество, а это не лучшая их подружек. Оно не готовило вкусных завтраков и ужинов, не стирало и не гладило рубашек, не ворчало и не выговаривало за поздние приходы и долгие отлучки. Оно не скучало! Когда-то, как теперь, говорил Роман, у него тоже была семья: жена и двое детей — мальчик, умноженный на два. Семейный быт с женой был однообразным и от этого скучным. Время от времени он разбавлялся взрывами эмоций. Сначала промежутки «время от времени» были редкими, а потом приступы ревности супруги стали почти каждодневными. Последние годы совместного проживания, переступая порог, Роман лихорадочно думал, как бы изощрённее наврать, чтобы не вызвать новую истерику жены. Врать приходилось даже тогда, когда Васенко по необходимости задерживался на работе. Он не изменял жене, но желание такое было. Времени не было и подходящей кандидатуры, а желание было. Непросто: ах, какая женщина мне б такую, а хочу, хочу другую. Роман не уловил тот момент, когда желание стало навязчивым. Оно, как-то незаметно стёрло границы привязанности к жене и заселялось в нём больше и больше врастая корнями. Его Светка слыла женщиной со многими достоинствами. Она была хороша собой, практична и предприимчива. И тогда Васенко решил: так и должно быть. Принял на веру мысль, что мужчина по природе своей полигамен, но держать себя в узде нужно. Однажды Света, впервые в жизни уехала отдыхать в Турцию одна. Оттуда она вернулась лишь для того, чтобы забрать сыновей. Оказалось, именно там её настигла огромная всепоглощающая любовь, о которой она раньше не догадывалась. От Романа требовался отказ от детей. Делать это он категорически не стал. К счастью, его поддержали бабушки с обеих сторон. Они ни в коем случае не хотели отдавать в иноземщину внуков, коих после отъезда матери разобрали по своим домам. Светка сопротивлялась недолго, всепоглощающая любовь оказалась сильнее материнского инстинкта. Роман решил напоследок оказать бывшей супруге уважение и поехал проводить её в аэропорт. Это страшно разозлило Светку, но Васенко настоял. Как только самолёт оторвался от взлётной полосы, он неожиданно ощутил радость, какую не ощущал никогда ранее. Никогда! Он, наконец, понял, как сильно не любил Светку, не любил отчаянно до тоски. Первые несколько месяцев Роман отворачивался от женщин похожих на его прежнюю жену, а потом встретил Киру. Она была совсем другая и в груди Романа поселилась нежность, а потом и любовь. Но Кира совершила поступок, который Роман не смог ей простить: она разболтала сведения, услышанные ею во время телефонного разговора Романа. Разболтала, не специально, но именно тому человеку, который не должен был их знать. В результате погиб человек. Он удалил её из дома, а телефонный номер стёр навсегда. Михаил и Ольга, зная историю изнутри, никогда не упоминали имя Киры при Романе.
— Что-то задерживается твой муженёк, — бросил Роман, оглядывая красоту накрытого Ольгой стола.
— И бог с ним! — махнула рукой хозяйка, — нам больше достанется. Иди, Ромка, мой руки. Мишка сегодня встречается с некого Галиулиным, бывшим чинушей, одним из банной компании Ельника. Думаю, придёт сытым. Эти люди гостеприимны, а если к ним приходит друг заместителя прокурора области гостеприимны вдвойне. Так что давай всё съедим ему назло.
Роман отрицательно покачал головой:
— Мишка придёт домой голодный. Он у этого прохиндея крошки из принципа не съест. У Юрича привычка от Следственного Комитета осталась: никогда и ничего у фигурантов не есть и не пить.
— Даже воды?
— Воду можно только в прозрачном стакане, чтобы было видно, что это вода.
— Я в курсе! — махнула рукой Ольга. — Ты меня, Ромка, заразил и теперь я тоже начинаю волноваться. Его, действительно, долго нет. Хотя подожди… — Ольга замолчала и притаилась. — Едет, едет …минут через пять будет… и, действительно, злой и голодный.
Роман тоже замер, прислушался, но ничего такого, что указывало на звуки подъезжающей машины не услышал, спросил:
— Откуда знаешь? Я ничего не слышу? Почему злой?
Ольга откинула прядь упавших на лоб русых волос и игриво по-девичьи воскликнула:
— Чую я его! Чую! Едет и пыхтит! Ничего… накормлю — подобреет.
Роман усмехнулся, не поверил, но к его изумлению, через несколько секунд послышалось шуршание шин большого джипа «Тойоты Секвойи» и победные звуки машинного клаксона «Спар-так чем-пи-он!!!» Ольга ринулась к двери встречать мужа, воскликнула на ходу:
— А вот и моя лягушонка в коробченке примчалась!
Михаил вошёл в кухню, хмуря брови, резко протянул Роману руку, промычал:
— Руки пошёл мыть. Жрать хочу, как голодный пёс…
— Что будешь обедать или ужинать? — услужливо спросила Ольга,
— И завтракать тоже … — буркнул Исайчев и исчез в ванной комнате.
— Ну ты уж так-то не прибедняйся, — обиженно проворчала Ольга, — завтраком я тебя кормила…
— И завтракать тоже … — ещё более настойчиво и твёрдо послышалось из ванной.
Ели молча,
