Фаворит - Дик Фрэнсис
Красная телефонная будка возле почтового отделения тоже была освещена изнутри, и, хотя рассудок говорил мне, что я вне опасности, инстинкт требовал, чтобы я оставался в темноте. Шепчущий голос явно подействовал мне на нервы.
Хотя я знал, что меня нельзя увидеть из окон конторы «Маркони», я лишь усилием воли заставил себя войти в телефонную будку. Я спросил номер полицейского участка и без проволочек был соединен с дежурным. Он сказал, что инспектор Лодж уехал час назад, но после настойчивых просьб дал его домашний телефон. Я поблагодарил и повесил трубку.
Торопясь, я нашел монету в кармане, опустил ее в автомат и назвал телефонистке новый номер. Гудки в трубке раздавались один за другим, и сердце мое упало, потому что я знал, что, если я тотчас не свяжусь с Лоджем, у меня будет очень мало шансов закончить дело так, как мне этого хотелось. Наконец мне ответили. Женский голос:
– Инспектор Лодж? Одну минуту.
Пауза. И наконец-то голос Лоджа:
– Мистер Йорк?
Я коротко объяснил, что произошло.
– Я оставил такси на Милтон-Клоуз, в ста ярдах от главного полицейского управления. Позвоните сюда и попросите их послать человека забрать машину. Скажите, чтобы они внимательно слушали разговор по радио в такси. Наш приятель с хриплым голосом то и дело выходит на связь, он приказывает им убить меня. Я думаю, этого будет достаточно, чтобы разобраться, что это за фирма – «Такси Маркони». Одного из шоферов, ищущих меня, зовут Флетчер. Похоже, он то же самое проделал с Биллом Дэвидсоном, а?
– Да, похоже. Где вы теперь? – спросил Лодж.
– В телефонной будке, – сказал я.
– Ладно, идите обратно к такси и ждите, пока я позвоню в брайтонскую полицию. Я, честно говоря, не понимаю, почему вы прямо не пойдете к ним и не объясните им все это сами.
– Я думаю, будет внушительней, если это будет исходить от вас. И потом… – Тут я замолчал, только сейчас сообразив, что не могу сказать Лоджу о своих ближайших планах. Вместо этого я попросил: – Не говорите брайтонской полиции, чтобы они ждали меня у такси. Мне нужно сделать несколько телефонных звонков. Я должен сказать Сцилле, что буду поздно, и все такое прочее. Но вы не станете терять время, правда? Ведь мистер Клод Тиверидж не будет разговаривать вечно.
– Я позвоню сейчас же, – пообещал Лодж и повесил трубку.
Я шел, прикидывая, сколько у меня времени. Сколько времени понадобится Лоджу, чтобы направить брайтонскую полицию в контору «Такси Маркони»? Он должен будет позвонить и довольно пространно объяснить им, что, собственно, происходит. Затем они должны будут найти в этом переулке такси, прослушать радиопереговоры и сделать стенографическую запись услышанного – только так можно получить доказательство достаточно веское для суда. После этого они еще будут рыскать в поисках обладателя хриплого голоса. На все это уйдет не меньше десяти минут, если они поторопятся, а может быть, и четверть часа.
Я был у конторы «Маркони» и старался держаться ближе к стенам, чтобы меня не увидели из окон. Улица была почти пуста, в кафе «Старый дуб» уже закрыли двери. Через окошко я видел, как толстая официантка устало сдвигает тяжелые дубовые стулья вокруг столов.
Маленькая черная машина стояла передо мной у обочины. Я мельком взглянул на нее и, вдруг узнав, остановился. Я нарочно не сказал Лоджу, с кем у меня ассоциировался хриплый голос, хотя знал, что должен был это сделать. Вид этой машины, припаркованной в двадцати ярдах от дверей конторы «Маркони», дал мне возможность отквитаться. Я поднял капот, снял крышку с распределителя зажигания, поддел рычажок прерывателя и сунул его себе в карман. Крышку я поставил на место. Что бы теперь ни случилось, мистеру Тивериджу не удастся сбежать.
В конторе не было света, на верхних этажах тоже. Неоновая вывеска «Л. С. Перт» упорно вспыхивала с интервалами в две-три секунды, освещая пустую улицу. Единственным игроком здесь был я сам. Дойдя до окна конторы, я нагнулся и прошмыгнул под подоконником, прижавшись к стене. Я толкнул входную дверь, и она легко подалась. Я вошел в холл, оставив дверь за собой открытой. Тишина была подавляюще напряженная, и в какой-то момент я, охваченный страхом, хотел даже вернуться на улицу и, как разумный гражданин, дождаться полиции.
Осторожно ступая, я все же пересек холл и прижался ухом к двери комнаты Филдера. Тишина. Я тихонько открыл дверь и заглянул внутрь. Комната была пуста и чисто прибрана. Тогда я приоткрыл на дюйм дверь в контору, и слабое гудение достигло моих ушей. В конторе никого не было. Я спокойно вошел. Гудение доносилось из радиоустановки. Маленький ярко-красный кружок горел на контрольной доске, показывая, что установка включена, и через трещину в обшивке пробивался слабый свет радиоламп. Микрофон лежал на боку на своей подставке.
Мне пришла в голову мысль, что птица улетела, пока я дозванивался Лоджу и шел полмили от такси. Но потом я вспомнил о машине у подъезда, а оглядев комнату, увидел тоненький пластмассовый провод, бегущий по противоположной стене вверх и уходящий в потолок.
Молясь в душе, чтобы лестничные ступеньки старого дома не скрипели, я легко и быстро поднялся по ним и прижал ухо к дверям главной конторы «Л. С. Перт». Прямо перед моим носом были огромные печатные буквы. Надпись гласила: «Прошу входить».
За толстенной дверью я расслышал свирепый шипящий голос, слов было не разобрать, но голос был так хорошо знаком мне, что я узнал бы его из тысячи.
Он был там.
Я почувствовал, как волосы у меня на затылке встали дыбом.
По моим расчетам, прошло минут семь или восемь с тех пор, как я разговаривал с Лоджем. Я должен был дать брайтонской полиции время, чтобы найти такси и записать то, что они услышат по радио, и я не мог рисковать, не мог прервать ненавистный хриплый голос до этого. Но я не собирался торчать за дверью до прибытия полиции. Я медленно сосчитал до ста, и это, казалось, были самые длинные секунды в моей жизни. Затем я вытер ладонь о брюки и осторожно взялся за резную стеклянную ручку.
Она тихо повернулась, и я приоткрыл дверь на несколько дюймов. Это вышло совсем беззвучно. Свет в комнате не горел.
Он сидел за письменным столом, спиной ко мне и, казалось, вглядывался во что-то на улице. Неоновая реклама вспыхивала за окном, освещая всю комнату и словно очерчивая
