Бриллианты вечны - Бретт Холлидей
Это было смесью Нью-Маркета и Вищи, и внезапно Бонд понял, что несмотря на незаинтересованность в лошадях, ему очень нравится жизнь, царящая вокруг.
Лейтер оставил его в «Сагаморе», который стоял на краю города, и пошел по своим делам. Они договорились встретиться только ночью или «случайно» в толпе на скачках, но обязательно посетить утром трек, если завтра на рассвете Ши Смайл будет на тренировке. Лейтер сказал, что обо всем этом и о многом еще он узнает в ночном баре при конюшнях, который посещается преступным миром, регулярно приезжающим сюда на августовские соревнования.
Бонд заполнил регистрационную книгу для приезжающих, ннаписав, что он — Джеймс Бонд из отеля «Астор» в Нью-Йорке.
Женщина со стальными глазами, считавшая, что Бонд так же, как и все другие, приехал, чтобы украсть полотенце, а, может быть, и простыни, потребовала с него тридцать долларов, и Только потом дала ему ключ от комнаты. Номер 49. Комната была опрятной и просторной, на двоих, с креслом, тумбочкой около кровати, со стандартной пепельницей, общей для всех отелей Америки. Туалет и душ были чистыми, как это и предсказал Лейтер, зубные щетки были обернуты в целофан, а на унитазе была наклеена полоска бумаги с надписью: «стерильно».
Бонд принял душ, переоделся, прогулялся и пообедал за два доллара и восемьдесят центов в закусочной с кондиционированным воздухом. Она имела вид типичного американского заведения, такого же, как и мотель. Затем он вернулся в свой номер, лег на диван, и стал читать журнал, из которого он узнал, что Т. Велл будет участвовать в скачках трехлеток на лошади Ши Смайл.
Вскоре после десяти Лейтер тихо постучал в дверь номера Бонда и вошел, прихрамывая. От него попахивало ликером и дымом дешевых сигар. Он был слегка навеселе.
— Достиг кое-какого прогресса, — сказал он, придвигая кресло к дивану. Сев, он вынул сигареты. — Это значит, что мы должны будем завтра утром встать чертовски рано. В пять часов. Дело в том, что они будут проверять Ши Смайл на дистанции восемьсот метров в пять тридцать. Я бы хотел посмотреть, кто будет там. Владелец лошади, кажется, Писарро. Один из директоров «Тиары» случайно назвал его имя. У него есть еще одна смешная кличка: Писсаро «с хромым мозгом». Он переправляет наркотики через мексиканскую границу. ФБР как-то раз поймало его, и он отсидел срок в тюрьме Сен-Квентин. Теперь он владелец скаковой конюшни, как и Вандербильд. Эту работу дал ему Спенг. У него все идет хорошо. Интересно, в какой он сейчас форме? Они его немного подлечили в Сен-Квентине, но у него все-таки что-то произошло с головой. С тех пор его и стали звать «хромой мозг». Потом здесь есть жокей Тингаллинг Велл. Хороший наездник, из тех людей, которые любят деньги и хорошо одеваются. Я бы хотел поговорить с ним наедине. У меня есть для него небольшое предложение. Тренер — тоже один из гангстеров. Его имя Бад, Рози Бад. Все эти имена звучат довольно смешно, не правда ли? Но не стоит обращать на это внимания. Он из Коннектикута, так что умеет обращаться с лошадьми. Он попадался на разных неблаговидных делах по всему Югу. Настоящий бандит. Воровство, грабеж, насилие — всего этого было достаточно, чтобы завести на него дело. Но последние несколько лет он шел по прямому пути, если можно так это назвать, в качестве тренера, работающего на Спенга.
Лейтер точно бросил погасшую сигарету через окно на клумбу с роскошными гладиолусами, потом встал и потянулся.
— Вот они, эти артисты. Отличный состав труппы… И я собираюсь разжесь под ними огонь.
Бонд был озадачен.
— Но почему бы тебе прямо не рассказать об этом твоим руководителям? Какую роль играют они во всем этом деле? Кто оплачивает все счета?
— Это поддерживается ведущим ведомством, — сказал Лейтер, — Они платят нам по договору, а, кроме того, сверх обычной платы в случае достижения результата. Я не слишком-то продвинусь, если доложу о том, что знаю сегодня… Было бы нечестно заставлять говорить конюха, ведь это было бы для него смертным приговором. Ветеринар пропустил эту лошадь, а настоящая Ши Смайл была застрелена и сожжена несколько месяцев назад. И я собираюсь доставить мальчикам Спенга немного больше неприятностей, чем лишение права участвовать в скачках. Итак, в любом случае, я приду к тебе и постучу в дверь в пять часов.
— Не беспокойтесь, мистер, — ответил Бонд. — К этому времени я буду в полной готовности сидеть с ботинками в руках, хотя койоты в этот час еще продолжают выть на луну…
Бонд проснулся вовремя. В воздухе были приятная свежесть, когда он в полумраке, в слабых отблесках которого можно было разглядеть сквозь вязы просыпающиеся конюшни, двигался за прихрамывающей фигурой Лейтера. На востоке небо было жемчужно-серым и переливалось, как игрушечный баллон, наполненный дымом, а в кустах птицы уже начали петь свои песни. От костров возле конюшен поднималась голубая дымка, в воздухе стоял запах кофе, дыма и росы. Слышались голоса людей, громкое ржание лошадей, звон ведер. Когда Бонд и Лейтер вышли из-за деревьев на деревянный помост, пересекающий трек, по нему уже шла цепочка лошадей, каждую из которых вел на поводу конюх, подбадривая ее грубоватой лаской.
Они наклонились над треком, и внезапно солнце осветило стоящие в полумиле от них, на другой стороне трека, деревья, окрасив самые верхние ветки золотом. Через минуту последние тени исчезли.
Как будто ожидая этого, из-за деревьев слева от них появились три человека, один из которых вел на поводу красивую лошадь со звездой во лбу и в белых чулочках.
— Не смотри на них, — мягко проговорил Лейтер, — повернись спиной к треку и смотри на других лошадей. Тот старый, согнувшийся человек, который идет с ними, это Сима Джим Фитсиммонс, самый лучший тренер Америки. Вон там лошади Вудворта. Большинство из них победят на соревнованиях. Ты взгляни мельком, а я буду следить за теми друзьями. Не стоит показывать даже малейшую заинтересованность. Теперь посмотри — вот это конюх, который ведет Ши Смайл, Бад, и мой старый друг, «хромой мозг» в лиловой рубашке. Он всегда хорошо одевается. Посмотри, Бад пропустил конюха вперед, теперь галопирует по дальней стороне трека, направляясь к одному из постов. Гангстеры вынули часы, оглядываются… они заметили нас. Взгляни на них, Джеймс,
