Людмила Бояджиева - Золотая рыбка
— Прости, наверно я не должна спрашивать… Ты сам остаешься здесь?
— Естественно, нет. Мне придется просто-напросто исчезнуть… — Вилли мотнул головой, отгоняя какие-то мысли. — Ерунда, детка… Обойдется. Кстати, я все время забываю сказать, ты здорово провела супершпиона. Когда я впервые увидел тебя, то подумал про контактные цветные линзы. Таких глаз больше ни у кого нет. Кому-то здорово повезет… Ты сильная, у тебя внутри магнит. Поверь, рядом с тобой не просто держать себя в руках, даже такому лихому Бонду, как я.
— Не надо… Если мы продолжим в том же духе, я начну жалеть себя и плакать в твою джинсовую куртку. Не возражаешь, если я догоню профессора? Полина провела ладонью по щеке Вилли. — Прощай, «жуналист». Может, я действительно сумею все начать заново и моя жизнь наполнится светом… Только я всегда буду высматривать в толпе эту лохматую голову и длинную худущую фигуру. — Она быстро пошла вперед.
— Полина! — окликнул Вилли. — Он стоял посреди тропинки. В темноте нимбом светилась серебристая шевелюра. Неведомая раньше растерянность послышалась девушке в уверенном голосе. — Профессор получил инструкции. Он знает, что делать. Я должен вернуться.
Полина с трудом сдержалась, чтобы не броситься к нему.
— До встречи в толпе, мистер Уильям Сарадон.
Вилли развернулся и пошел прочь. Полина видела его спину, даляющуюся в темноту, видела ярко, словно в солнечный день. Эта «картинка» уже не раз являлась перед её внутренним взором. И… Боже! Полина зажала рот ладонью она поняла, что произойдет, за секунду до того, как прозвучали выстрелы. Короткая густая очередь. В голубой ткани куртки появились пунктиры страшных отметин. Вилли замер, закинув затылок, словно прислушиваясь к тишине, и рухнул лицом вниз. Полину удержали руки профессора:
— Стойте. Не двигайтесь, я посмотрю сам.
Он нырнул в темноту, склонился над телом, широкими шагами вернулся к Полине и потянул её в сторону шоссе:
— Поторопитесь, умоляю, мы можем не успеть. Сумку я прихватил.
— Вилли…
— Он предвидел такой исход. Он велел мне позаботиться о вас. — Мужчина почти бежал, волоча за собой Полину. — Ваш друг сказал: ей необходимо выжить, у неё ещё много дел.
У обочины шоссе, погасив фары, стоял белый фургон с надписью «аварийная служба». Раздвижные двери распахнулись перед беглецами, Полина и Пол нырнули в темноту.
Глава 26
Глен ле Бланк частенько приходилось делать глупости, но не с тех пор, как она начала свою жизнь заново. Союз с Ароном Джефри стал взаимовыгодным партнерством, скрепленным точным рассчетом. Популярность, прозорливость и бульдожья хватка Арона выгодно сочетались с грязноватым капиталом Аболя Пьедомо. Как совладелец телеканала и бизнесс-партнер Арон имел немало приимуществ. Обсудив все пункты слияния персональных капиталов и личных достоинств, они нежно отметили заключение делового союза, перерастающего в брачный.
Когда Арон снял со скалы некоего помертвевшего от холода и страха альпиниста, будущие супруги, не сговариваясь решили, что судьба посылает им шанс выйти в герои дня. Парень оказался сообразительным и в то же время на редкость наивным. Счастливое сочетание для тех, кому нужна марионетка в хитрой игре. Рэй Берри отлично показал себя в передачах Арона и Глен. О нем заговорили, его заметили, с ним хотели заключить контракты. Глен пришлось разыграть вспыхнувшую страсть, а Арону — отвергнутого ревнивца. Отдать этого парня в руки умелого продюсера было бы неоправданной щедростью.
— У меня есть идея, — сообщил Арон. А затем изложил план, в соответствии скоторым канал Глен ле Бланк мог занять первую строку в дайджестах американских студий. Потрясающий сюжет: обаятельный камикадзе, завоевавший симпатии американцев, вдохновлен идеей спасения человаечества. Ему удалось разнюхать о неком Крафте, создающем на своем полуострове новейшее оружие. Он предлагает Глен ле Бланк передать предостережение по всем каналам и заснять репортаж из логова сатаны. Естественно, разумная мисс ле Бланк отговаривает простодушного смельчака. Он решает действовать сам. Все, что удается сделать Глен в самый последний момент — это обеспечить съемки операции парня скрытой камерой, чтобы иметь обвинительный документ на случай враждебных акций загадочного хозяина Серого ангара.
— Такова версия? А что же произойдет на самом деле? — поинтересовалась Глен.
— Одна из версий, дорогая, — уточнил Арон. Варианта два: мы запускаем материал под видом прямого репортажа и наблюдаем за реакцией. Естественно, в высших эшелонах поднимется буря — телевизионщики не вправе вскрывать язвы, расположенные, образно говоря, «ниже пояса» официальных источников. Но будет поздно — мы привлечем к себе внимание всей Америки. Ну а потом… — Арон сделал жест фокусника, достающего из-за пазухи голубя. — Мы признаем, что организовали провокационное шоу с целью привлечь внимание граждан к острейшей проблеме современности.
— Так… — Глен подозрительно взглянула на Джефри. — К чему тогда засылать в эту чертову крепость беднягу Берри?
— Дорогая! Простакам везет. Есть шанс, что ему удастся обнаружить ту самую дискету и подключиться к трансляции через станцию Крафта. Тогда уж мы будем приглашены на аудиенцию в Белый дом. Мы устроим пресс-конференцию в кабинете президента.
— Не старайся запудрить мне мозги фантастическими перспективами. Не сомневаюсь, Марио передал точную информацию о Сером ангаре и хранилище информации. Нам известно так же то, о чем не знает Рэй: Крафт не охраняет свои владения, впуская каждого, о ком получает собственную «сенсорную» информацию. Так что головокружительный подъем по скале — трюк для наших телезрителей, как и скафандр, якобы отражающий лучи аппаратов слежения. За Рэем будет следить наш оператор с катера, но для страховки мы отснимем дублера в аналогичных декорациях. При качестве ночной съемки никто не поймет, что происходит на экране. Но ежели нашему герою удастся проникнуть в хранилище — его портативная камера, вмонтированная в шлем, может дать отрясающую картинку! А дальше…
— Дальше может произойти всякое… — Арон обнял Глен за плечи. — Ты сильная женщина, «леди-телевидение». Ты сказала ему, что располагаешь точными данными относительно отсутствия в доме хозяина. Ты солгала, Глен?
— Не знаю… Я же не могла посылать парня на верную смерть. Он делает это только ради меня и уверен в том, что сможет вернуться…
— Вернуться к тебе?
Глен кивнула:
— Не сомневайся во мне, Арон. Я доведу это дело до конца. В моей судьбе было слишком много отчаянных поражений, чтобы проиграть главную битву. Ты прав, мы оба шли к этому дню всю жизнь.
Оставшись одна, Глен пала духом. Ее терзали мучительные сомнения. По собственному опыту она знала, что сомнения — враг победы, и старалась в любой ситуации выдерживать избранную тактику, чего бы это ни стоило. Гланое — не задавать себе вопросов о правильности принятого решения, тогда они не появятся и у других. А поскольку абсолютно верных решений вообще не существует и в любом варианте присутствует определенная доля компромисса и риска, не стоит даже пытаться выбирать лучший. Интуиция, сила духа, жесткая хватка — залог успеха…
Но сколько бы Глен не повторяла себе давно уясненные правила, внутренний голос подавал опасные сигналы. Мало того — он вопил, призывая Глен немедля вернуть вылетевшего в Канаду Берри.
Они провели вместе прощальную ночь… Какие бы увертки ни находил ум, тело заявляло о своей правоте. Рэй оказался единственным мужчиной, заставившим Глен забыть о её лесбийских наклонностях. Ведь любовь к женщинам была лишь формой отрицания близости с мужчинами — гнусными тварями, предававшим, мучившим, использовавшим её. Глен с ужасом осознала правду: висевший на скале Рэй — единственный ценный подарок, который преподнесла ей судьба. Она же попалась в собственную западню — стала жертвой фальшивых идолов, некогда глумившихся над малышкой Глен. Деньги, слава, преклонение толпы, зависть соперниц, тоска побежденных конкурентов — они, они — столь желанные Глен, растоптали её любовь.
Она не сказала даже Арону, что бедняга Берри целиком доверился мудрости и обещаниям возлюбленной. Он отважился помочь ей в мистификации, не задавая лишних вопросов. Без всяких сомнений отдал свою судьбу в руки женщине, с которой намеревался соединить жизнь…
— Заткнись! — приказала себе Глен. — Утри сопли, идиотка. Тебя мало били? Мало плевали тебе в лицо? И теперь ты жалеешь корыстного малого, который только и мечтает выехать на твоих плечах к вершинам звездной славы? У каждого свое везение, свои мозги. Он далеко не наивный простачок, твой романтический герой. Он убедителен в постели и на экране, он рискует шкурой ради собственной славы и не слишком мучаясь пожертвовал бы тобой, дура. Так не распускай нюни, используй его, Глен!
