Роман Каретников - Черный диггер
Крутин, морщась, потер висок и опять спросил:
- Что неправильно?
Войцех Казимирович покачал головой. Все было неправильно. С чего это он с самого начала решил, что сможет тягаться с такой громадной и всесильной машиной, в подчинении у которой находится чуть ли не весь государственный аппарат и за которой стоят такие деньги, которых ему не то что никогда не увидеть, но даже и не представить. Он-то надеялся, что несколько крохотных камешков смогут безболезненно проскочить между шестернями такого огромного механизма, но не получилось. Один камешек раздавлен, а двое других намертво застряли в металлическом чреве. Теперь остается только ждать механика, который придет, сделает чистку, найдет этих двоих, мешающих бесперебойной работе остальных деталей, и выкинет их прочь.
Сергей полез в карман, выудил оттуда "бондину" и, чиркнув зажигалкой, прикурил. Но, сделав всего пару затяжек, закашлялся, с ненавистью посмотрел на сигарету и отшвырнул ее прочь.
Профессор молча наблюдал, как он снова полез в куртку, вынул оттуда черный кожаный бумажник и два пистолета. Пистолеты Сергей положил на землю и принялся осматривать содержимое бумажника. Тогда Войцех Казимирович поднялся, тяжело опираясь на трость, подошел к нему и сел рядом. Это был бумажник одного из тех, кто убил Шурика.
Сергей достал из него пластиковую карточку с фотографией и рассматривал ее, держа перед глазами.
- Дорохов Александр Николаевич, - медленно прочитал он. - Министерство финансов Российской Федерации. Москва. Координационный отдел.
Крутин медленно повернулся к Профессору, протягивая карточку.
- Видите, Войцех Казимирович, - грустно сказал он, - как высоко мы вознеслись.
Профессор мельком взглянул на белый прямоугольник и покачал головой:
- Вряд ли. Скорее всего, фальшивая. Как и имя, которое здесь написано.
- Мне тоже так кажется, - согласился Сергей. - Они из той же команды, что и все остальные.
- Контора?
- Контора, - подтвердил он, свято веря в существование этой, навеянной воспаленным воображением организации. Хотя Профессору, например, показалось, что люди, которые противостояли Захарову, и сам Захаров проходили по разным ведомствам. Их объединяло нечто другое - то, что крепче служебных и административных связей, - деньги.
- Да, - сказал Войцех Казимирович. - Чего бы мне сейчас хотелось, так это встретиться с управляющим этой Конторой.
- Сарановым?
- Сомневаюсь. Кстати, а с чего вы взяли, что за всей этой историей, как и за вашим "кавказским инцидентом", стоит именно Саранов? Это вам тот сопровождающий, Неверный, кажется, назвал его? Кстати, он тоже погиб?
- Да. Погибли все, кроме Ильи и Саши. Ну, и меня, разумеется. Только меня нашли через сутки ребята из совсем другой части. Забрали к себе, определили в госпиталь, и я еще два дня провалялся у них в коме. А когда пришел в себя, наших уже отправили домой. И тела, и Гуровенко с Ильей. Меня тоже оформили как погибшего. Наверное, это меня и спасло. Сашу и Илью достали уже там, после приезда.
- Каким образом?
- Сашу сбила машина, буквально сразу же после возвращения. Вечером, когда он добирался домой с вокзала. Машину, естественно, не нашли. А Илья пропал. Через три месяца после этого. Уже перед самым моим возвращением.
- Вы обращались в милицию?
- А как же. Но там даже заявление не приняли. Илье дали отпуск... ну... после этого. На двадцать четыре дня. Он сказал, что поедет к.сестре в Калугу. И все.
- Ни дома, ни в Калуге?
- Вот именно. А в милиции сказали, что нужно заявление от родственников. И то после недельного отсутствия. А...
Сергей махнул рукой.
- И, вообще, было понятно, что они его искать не собираются.
- Ну, а откуда же взялся Саранов? Неужели все-таки Неверный?
- Нет, Неверный никаких имен тогда не называл. Да мы несильно и допытывались. Кто знал, что все так получится? Леопольд решил прижать его по возвращении.
- Но тогда как?
- Через фонд. Помните, кто был отправителем груза? "Содействие". Так вот, такого фонда нет.
- Почему-то меня это не удивляет.
- Да. Но, между прочим, такой фонд действительно когда-то существовал. А в тот день, когда груз был отправлен по назначению, фонд объявил о своей самоликвидации. Председателем его был некто Войтенко Аркадий Андреевич.
- Где это вы накопали?
- Как ни странно, у себя в телецентре. У нас довольно неплохая информация по благотворительным обществам, так как нам часто приходится иметь с ними дело. Кстати, сведений именно про "Содействие" у нас почти.не было. Они просуществовали всего несколько месяцев. Но интересно другое. Центр фонда находился в Москве, а филиалы охватили практически всю страну. Как паутина, понимаете? А потом - раз, и ничего нет.
- Интересно, продолжайте.
Сергей порылся в кармане, достал еще одну "бондину", прикурил, теперь уже спокойно выпустил дым и продолжил:
- Тогда я попробовал найти следы этого "Содействия". Здесь мне уже пришлось повозиться. Между прочим, мало кто знает, какой объем информации накапливается нашими массмедиа. При тщательном анализе здесь можно обнаружить такие связи, проследить создание таких альянсов, что термин "бомба" показался бы слабым и ничего не выражающим.
- А кто мешает вам запустить эти сенсации?
- Мешает то, что журналисты тоже люди и хотят жить. По возможности подольше. Вы знаете, Войцех Казимирович, что наша профессия лидирует в группе риска, обгоняя милицию и пожарных. Мы уступаем пальму первенства только предпринимателям. А прославиться ценой собственной жизни не хочется никому. Поэтому не все сенсации одинаково полезны. Но я отвлекся. Так вот, следы остаются всегда. Нужно только знать, где искать. Я знал где, хотя на это и ушло довольно много времени. И, представьте себе, наибольшее количество связей, причем на самых разных уровнях, фонд "Содействие" имел с Партией народного единства, организатором и идейным вдохновителем которой является...
Сергей развел руками. Профессор кивнул, подтверждая, что ему известно, кем является Юрий Константинович Саранов для Партии народного единства.
- И еще одна деталь, - Сергей затянулся, следя за пожирающим сигарету огоньком. - В недавнем отчете о деятельности ПНЕ мне попалась на глаза фамилия одного из членов комитета партии. Войтенко А.А.
- Довольно складно у вас получается, - вынужден был признать Войцех Казимирович. Сергей невесело усмехнулся:
- Еще бы. Особенно если учесть, что как только я вышел на связь "Содействия" и Народного единства, меня тут же взяли под наблюдение. Причем со всех сторон и плотно.
- Ну, хорошо, а как же наш покойник, дискета, вирус и зона? Каким боком мы к этому кавказскому грузу?
- Так ведь это одни и те же люди, - удивляясь непонятливости Войцеха Казимировича, попытался втолковать ему Крутин. - Я же вам говорил, это одна и та же Контора.
Это попахивало маниакальным бредом. Но Профессор не стал ничего говорить Сергею, чтобы не расстраивать его. Да и в любом случае не с Юрием Константиновичем хотелось бы ему встретиться, а с другим, пока неизвестным Профессору лицом. Человеком сродни Захарову, который непосредственно руководил операцией. Этот человек убил Шурика. Он убил Ботю и Веру и множество других, ни в чем не повинных людей. Человек, для которого другие - ничто, лишь насекомые под ногами на дороге, которой он идет к поставленной цели. Все остальные для него - существа другого, низшего вида, ради которых не стоит даже смотреть под ноги. И ему нет дела, сколько букашек погибнет, раздавленных подошвами его "Гуччи", лишь бы не мешали идти. Профессору очень хотелось бы встретиться с этим человеком глаз в глаз. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
- Что там еще? - спросил Войцех Казимирович, глядя, как Сергей продолжает изучать содержимое бумажника.
Крутин извлек оттуда довольно увесистую пачку денег. В боковом отделении нашлась еще одна карточка. И наконец на откидном клапане Сергей обнаружил серебристый жетон с гербом.
- Вот, - показал он Профессору этот жетон. - Знак их Конторы.
- Угу, - рассеянно кивнул Войцех Казимирович, подбирая выпавшую карточку. - А что это?
Карточка была бледно-зеленая с темной полосой по краю. Точно такую же ему показывала Вера у постели с раненым агентом Захарова. И логотип "Роскон", и надпись "Уровень 1", все, как на той.
- Эта карта - ключ. - Сергей взял ее, повертел в руках, затем отдал Профессору и снова принялся рассматривать жетон.
Войцех Казимирович держал на ладони кусочек салатового пластика и прислушивался к мысли, которая начала неуклюже ворочаться у него в голове. Мысль была вздорная и попахивала самоубийством. Но не менее губительным было сидеть здесь и ждать, пока их найдут.
Между тем Сергей раскрыл второй бумажник. Содержимое его было аналогично первому: удостоверение, деньги, жетон. Отсутствовала карта-ключ, но вместо нее имелась карточка с номерами телефонов. Все телефоны были местные, но некоторые с добавочными кодами.
