Екатерина Лесина - Кольцо златовласой ведьмы
Ну вот как-то неудобно лежать, когда тебя обнимают – и в то же время проникновенным голосом рассказывают об убийстве!
– Он настолько презирает женщин и Лизку в том числе, что ему и в голову не приходит, что она его обманула… только Лизка не чувствовала себя в безопасности. Папаша равнодушен к младенцам, более того, младенцы ему мешают, поэтому он и рад был, что Лизка сама этот вопрос разрулила. Он платил за присмотр, ребенок был здоров, а больше ничего ему и не надо было. Но рано или поздно ребенок вырос бы…
…и Антон Сергеевич пожелал бы лично заняться его воспитанием.
Или хотя бы захотел держать ребенка при себе.
– Именно, – Серега гладит ее волосы. – А там… случайность, вроде несовпадающих групп крови. Или кто-то из наших усомнится, возьмет – и тайком сделает тест на отцовство… это же несложно, достаточно пары волосков.
Подобного обмана Антон Сергеевич не простил бы.
– К тому же Елизавета любит дочь и отказываться от нее не желает. А желает дать ей все, что только сможет… и тут всплывает эта старая удобная история. Лизка ведь знала о ней… и к книге доступ имела – свободный. Взяла ее. Отослала специалисту… а специалистов по старинным рукописям не так уж и много. Я нашел того, кто занимался книгой.
Он многое успел за эти несколько дней, которые Вика провела взаперти.
И злиться она уже совсем не в состоянии. Это правильно. Она бы только под ногами путалась.
– Шифр там довольно-таки простой. И ключ никакой не нужен. Думаю, про ключ специально сочинили, когда забыли код. И – да, там действительно есть рецепт, вот только воспользоваться им было бы крайне сложно.
– Почему?
– Ну… – Сереге идет улыбка. И хорошо, что он вернулся, все-таки рядом с ним Вика чувствует себя в безопасности. – Книгу писали давно. Как понять, что такое «иудин корень»? И где взять «птичий глаз»? Растение ли это? Или и правда – глаз? А если так, то какой птицы? Там две трети таких ингредиентов.
Но Елизавета их отыскала!
– Она использовала не «аква Тофано», а другой яд, тоже порядком подзабытый… кстати, ее отец, ныне покойный, токсикологией занимался.
Какое очаровательное совпадение!
– По словам ее матушки, он оставил богатую коллекцию. Правда, Лизонька ее на помойку вывезла, вдруг кто-то отравился бы?
Вот тебе и романтика прошлого, окаменевшее сердце ламии, большая любовь, ведьма… всего-навсего расчет, даже не на обстоятельства – на человека!
– Думаю, в той коллекции нашлось бы средство, способное вызвать инсульт, редкое, с трудом идентифицируемое…
Странная логика, безумная в чем-то – убить многих, чтобы заставить остальных поверить в страшную историю из прошлого. А того единственного, кто и был реальной целью, оставить в живых.
– И что мы теперь будем делать?
– Ну… – Серега отстранился. – Я – мыться, а ты мне одежду почистить обещала.
– Обещанного три года ждут…
Прислушиваясь к шуму воды, Вика думала над одним весьма очевидным моментом: у Сереги есть теория, но нет доказательств. Иначе он бы не стал прятаться в Викиной комнате, притворяясь, будто его вовсе нет дома, а просто засадил бы дорогую мачеху за решетку.
– Не грусти, цыпленок, – Серега надел махровый халат, на его фигуру не рассчитанный. – Завтра все закончится, так или иначе. А теперь – в койку.
В кровати хватит места на двоих. Только сон все равно не идет.
– Ее ведь не было в доме, когда Светлану убили. – У Вики в голове не укладывается, что можно вот так – спокойно – избавиться от четырех… если с ювелиром, то пятерых человек.
– Была! На посту охраны отмечают всех. Заезжала – ненадолго, полагаю, чтобы принести украшения. Заползай под одеяло, а то ночи уже прохладные.
Прохлады особой Вика не заметила. И вообще, не привыкла она кроватью делиться.
– Светка нацепила бы цацки, чтобы перед гостями похвастать… удобный случай.
– Надела, но сняла. А потом Света оказалась в моей комнате. Как? И… и мне кажется, что она не сама туда пришла, – под одеялом и правда теплее, но как-то совсем неловко. – Ее принесли в мою комнату. – Потому что за убийство нужно кому-то ответить. И Вику заранее избрали на роль козла отпущения. – И там, в саду, был мужчина. В том доме, где… – …где ее спрятал Семен. – Велел – сидеть и не высовываться. А потом кто-то пришел и…
– Про дом ты не рассказывала, – Серега хмурился.
– Ну… он зашел и вышел. Все. Я думала, он меня ищет…
…а если не Вику, то что – или кого – тогда?
– Мы там играли. Я и Светка. Потом и остальные тоже. Хорошее место, чтобы сбежать от папаши. Да и в остальном, воображение развивает… там под печкой тайник имеется.
Конечно! Не в доме же яды хранить! И книгу. До поры, до времени, до обыска, который должны устроить, дабы обнаружить среди Викиных вещей неопровержимые улики.
– Именно, цыпленок, именно… я не удивлюсь, даже если на том флаконе твои отпечатки найдут.
И все совпадет.
Мотив. Возможность. Идеальный вариант.
– Не думай об этом, – Серега притянул ее к себе. – Спи.
Уснешь тут, как же…
– Завтра мы устроим тебе побег…
Конечно, это было авантюрой от начала до конца, но Серега понятия не имел, что ему делать. Действовать по закону? Но в данной истории слишком много было мутных поворотов, и Вика права – ее посадят скорее, чем Елизавету. Бедную «почти-что-вдову».
Пусть и не бедную, и не вдову. Серега готов был поспорить на остатки своей совести, что Елизавета уже подготовила документы по опеке, ведь папаша – объективно – недееспособен. А с Серегой он вечно конфликтовал… и Семен лезть не станет. Стась – тем более.
Вот только все равно – не ясно. Почему все так сложно?
Подсыпала бы отравы в утренний кофей, вышла бы на минуту, вернулась бы и врачей позвала. Папаша в возрасте, образ жизни ведет, далекий от здорового, излишествует во всем, в чем только возможно, и работа у него нервная. Никто бы не удивился.
Обыкновенная история.
А тут – труп на трупе… зачем?
Сомнения свои Серега при себе оставил до поры до времени вместе с одной преотвратной догадкой, окончательно подрывавшей его веру в людей. Анализ обещали сделать в течение двух недель, зачем раньше срока дергаться? Да, юридической силы документы иметь не будут… но Серега это и сам понимал распрекрасно. Ему просто нужно было разобраться во всем.
Вику он поднял в пять утра. А что, хорошее время – солнышко всходит, комарье звенит, ожидая раннего завтрака. Охрана, напротив, дремлет.
Да и в доме спокойно, конечно, если знать, какой дорогой идти, а Серега знал, недаром регулярно убегал из этого дома, и был рад, что тайные тропы его еще не заросли…
…а девочка у Лизки – хорошая, светленькая, голубоглазенькая, чем-то неуловимо на Светку похожая. Мальчик же, пусть и чужой, но тоже милый. Что с ними будет потом? Нет, бабка их не бросит, оформит опеку… да и Серега, если все получится так, как он задумал, детей обижать не станет. Они же в мамашкиных амбициях не виноваты.
Вика шла на цыпочках, нервно вздрагивая от каждого звука, а вот через забор перелезла профессионально почти…
– А теперь слушай меня внимательно, – Серега знал, что уже говорил все то, что собирался ей сказать, минимум дважды, но ему важно было, чтобы Вика поняла, насколько все серьезно.
Он не хочет, чтобы ее убили.
– Ты поедешь с этим человеком… – …старый друг, который лучше новых двух, тем более что с новыми людьми у Сереги дружба не складывалась. Да и старого едва ли можно было другом назвать, скорее, союзником. – …и будешь сидеть тихо-тихо… – …до поры до времени. – Ничего не бойся, ладно?
Вика кивнула.
Верит. А потом, когда поймет, что Серега ее подставил, перестанет верить. Наверняка даже разговаривать с ним не захочет, и от этой мысли ему стало неприятно. Серега все-таки не удержался и поцеловал ее на прощанье. А что, пока помолвка не расторгнута, он имеет на то полное право.
Увидев его старого друга, Вика несколько стушевалась.
– Да ладно, – Эльвира сделала завивку и для конспирации надела огромные, вполлица, очки. – Садись, прокачу.
Ее «Матиз» вряд ли подходил для гонок на сельской дороге, а заодно был чудесно приметен. И Елизавете не составит труда отыскать «сообщницу».
В дом Серега вернулся через главные ворота, не сказать чтобы с помпой, скорее уж о его появлении было велено предупредить хозяйку.
– Рада, что ты, наконец, соизволил объявиться, – Елизавета не изменила своим строгим костюмам мрачных тонов. Новым аксессуаром была изящная белая трость, на которую Елизавета опиралась, напоминая, что она больна.
– И я рад тебя видеть, – Серега смотрел на сверкающий камень. – В добром здравии…
…здравия было, пожалуй, больше, чем следовало бы.
– Думаю, нам всем есть о чем поговорить, – произнесла Елизавета. – Решить наш… конфликт раз и навсегда.
Она устроилась в кабинете отца, тем самым показывая, кто сейчас у власти.
– Присаживайся.
