Наталья Солнцева - Загадки последнего сфинкса
– Ну вот… – продолжал Мурат. – Санди собралась ехать на презентацию в клуб, а меня с собой не взяла. «Сиди дома, – говорит. – С таким сопляком стыдно в обществе показаться. Другой бы давно Домнину все зубы пересчитал, а ты все хнычешь, скулишь, как щенок. Щенок ты и есть!» Обидно мне стало. «Что, убить его?» – спрашиваю. «А хоть бы и убить! Слабо, да?» У меня аж внутри все перевернулось. «Ничего себе, – говорю, – убить! Меня же посадят!» А она посмотрела искоса… как бритвой резанула. И процедила презрительно: «Тебе жить осталось всего ничего, а ты тюрьмы боишься. Забыл про Сфинкса? Дурак!»
– Так и сказала?
– Она черствая и жестокая женщина, – кивнул Мурат. – Даже в любви. Она не отдается… а берет, душу вынимает с каждым поцелуем.
«Не исключено, что Александрина специально написала Мурату письмо от Сфинкса, чтобы тот в преддверии неминуемой смерти расправился с пасынком и проложил ей путь к наследству, – подумал Карелин. – С нее станется!»
– И вы решились на убийство?
– Я выпил… мне было невмоготу сидеть в квартире всю ночь, пока она веселится. Я вызвал такси и поехал в клуб. Меня будто вело . Охранники увидели, что я пьян, и не хотели пускать в зал. Меня подмывало устроить скандал, драку… выплеснуть накопившийся страх. Дальше вы знаете…
Остальные участники инцидента и те, которые наблюдали со стороны, ничего существенного к вышесказанному не добавили.
Инга Теплинская и близко не подходила к дерущимся, она объяснила свое присутствие обычным любопытством и желанием развеяться.
– Это она убила господина Домнина? – спросила бывшая балерина. – Та женщина? Я так и знала. У нее была брошь… с красными и черными камнями.
– Пока рано делать выводы, – сказала Астра.
Баркасов всплескивал руками и хватался за сердце.
– С магией древних кельтов шутки плохи, – рефреном повторял он. – Забытое не значит несуществующее. Я предупреждал Игоря, чтобы он не заигрывал с чужими богами. Но разве он послушает? Вы видели «Обнаженную Маху»? Аж мороз по коже идет. Любое творение несет в себе скрытую символику – это шифр, мистический иероглиф, который автор предлагает разгадать потомкам. Тем более творение такого художника, как Домнин. Вы думаете, его убил кто-то из присутствующих? Ничего подобного. Его погубила золотоволосая всадница. Он посягнул на ее сокровенное целомудрие, явив суетным взорам божественную наготу повелительницы Другого Мира.
Матвей и Астра терпеливо выслушали разглагольствования артиста. Они искали зерна истины в словах каждого.
Лариса Калмыкова, щурясь, бесцеремонно разглядывала Астру. Она охотно и подробно отвечала на вопросы, ничем не выдавая жадного и ревнивого интереса к сопернице. Разлучнице. Гасила в себе извечный вопль: «Что он в ней нашел?»
Когда все были опрошены, Сфинкс остался неопознанным и недосягаемым, как и раньше.
– Наша уловка не удалась, – признал Матвей.
– Я так не думаю, – возразила Астра.
– Сфинкса здесь нет.
– Ты не прав. Он искусно прячется. У него тоже есть двойник.
– ???
* * *– Вы закончили? – спросил администратор. – Скоро утро. Персонал устал, все выдохлись. Веселенькая выдалась ночка!
Милиция так и не приехала. Потому что ее никто не вызывал. Художник Домнин разыграл собственную смерть. Когда ты умрешь? Отгадай! Видно, не пришел еще его час.
– Зря я вас послушался, – сетовал администратор, закрывшись с героями мнимой трагедии в своем кабинете. – Теперь они меня со свету сживут.
Он имел в виду гостей клуба.
За дверью раздавались голоса возмущенных людей. Их ввели в заблуждение, придумали чудовищную ложь и продержали до утра в состоянии стресса.
Кругленькая сумма, предложенная заведению и ему лично «за причиненный ущерб», быстро утешила администратора. Домнин выписал чек тут же, не выходя из подсобки, куда охранники вынесли его тело.
— Вам лучше не показываться им на глаза, – посоветовал Матвей. – Выйдете через черный ход, вас отвезут домой. Страсти улягутся, горячие головы поостынут… и все утрясется.
– Я их успокою, – заверил его художник. – Мне не привыкать. Очередной громкий скандал, только и всего! Информационный повод для «желтой» прессы. Стоимость моей новой картины вырастет до астрономической суммы. Пожалуй, я предложу «пострадавшим» роскошный фуршет и приоритетное право покупки «Обнаженной Махи» прежде, чем ее выставят на специальный аукцион, который я устраиваю на Масленичную пятницу. От желающих не будет отбоя, уверяю вас!
– Вы предугадали, как будут развиваться события? – спросила Астра.
– Обижаете, сударыня. Я мастер импровизаций, а не домашних заготовок. Объявите публике, что им посчастливилось принять участие в реалити-шоу вместе со знаменитостью. Они поверят. Им не хватает остроты ощущений. Богатство, расточительность, экстравагантность, светский лоск и гламурные тусовки перестали быть в новинку, волновать. В погоне за адреналином нувориши пускаются во все тяжкие. В моду все больше входят опасные игры, где стирается грань между условным и реальным. Шепните им нечто, наподобие: «Вас снимала скрытая камера!» – и они сменят гнев на милость.
– Пожалуй, я так и сделаю. Скажу, что клуб организовал реалити-шоу, – воодушевился администратор. – А это мысль! Так мы выйдем сухими из воды.
Он отправился улаживать ситуацию, а Матвей, Астра и художник остались втроем, обсудить дальнейшие действия.
– Я ваш должник, господа, – заявил Домнин. – Мы сыграли нашу «маленькую трагедию» спонтанно, но слаженно и правдоподобно. Вы хорошие актеры!
– Признаться, я бы не догадалась, что вы притворились мертвым, – сказала Астра. – Не шепни мне Матвей на ухо: «Он жив, но в обмороке. Этот шанс надо использовать!» – не знаю, как бы я себя повела.
– Обморока не было. Я ожидал какого-то подвоха от моей дорогой «мамочки» и приготовился к любому развитию событий. Когда ее бойфренд набросился на меня с кулаками, я подумал: «Вот оно, начинается!» И не ошибся. Она сделала вид, что разнимает нас, а сама расстегнула брошь и вонзила острие застежки мне в руку. Александрина – коварная и умная женщина: она мастерски проделала сей трюк. Только в толкотне нечаянно уронила брошь и не успела поднять.
– Если бы острие было отравлено, вы бы умерли не понарошку.
– Я фаталист, – улыбнулся художник. – Смерти надо идти навстречу, а не убегать. В первый момент мне и правда показалось, что я умираю… поэтому я упал очень натурально. Но тут же пришел в себя. Александрина сама подсказала мне следующий шаг. Она хотела испугать меня, я решил ответить тем же: поменяться с ней ролями. Не ожидал, что у меня найдутся помощники. Если не секрет, почему вы подыграли мне?
– Мы ищем Сфинкса, – честно ответила Астра. – Хотели использовать ситуацию, чтобы вызвать кое-кого на откровенность. Вы нам тоже помогли. Уговорили администратора, посулили ему денежное вознаграждение. Кажется, он до сих пор толком не понял, что произошло и зачем нам все это понадобилось.
Брови художника поползли вверх.
– О! – только и произнес он.
– Боюсь, ваше чудесное «воскрешение» обрадует не всех.
– Намекаете на Санди? Пусть скажет спасибо, что я не умер. Будь у меня сердце слабое или хилые нервы, уже бы с ангелами беседовал.
«Или с демонами», – подумала Астра.
Она искала повод подступиться к теме ночного разгрома в мастерской, и тут Домнин сам заговорил об этом.
– Картину-то небось она в клочья изодрала! – рассмеялся он. – Я нарочно оставил там другое полотно – неудачный набросок. Александрина все равно настоящего не видела. И электричество вывел из строя. Прихожу утром – батюшки мои! Видать, отвела душу, голубушка.
– Вы уверены, что это была Александрина?
– Так ведь только у нее ключи есть. Кто мог дверь открыть?
– Шутник вы, однако, господин Домнин, – неодобрительно покачал головой Матвей. – Творчески подходите к проблемам.
– Есть маленько… Иначе нельзя. Скука заест! Депрессия навалится, к бутылке потянет. Лучше уж черный юмор, чем зеленая тоска. Я целый день веселился, представлял, какое у Санди будет лицо, когда она увидит «Обнаженную Маху»! Ей-богу, усилия того стоили. – Он вздохнул, посерьезнел и перевел глаза с Карелина на Астру. – Я с вами начистоту говорю, а вы со мной?
– Нам скрывать нечего, – взмахнула Астра накрашенными ресницами, умалчивая тем не менее о Маслове.
Чтобы не пришлось объяснять, как они сами оказались посреди ночи в мастерской.
– Почему Александрина так болезненно воспринимает свое изображение на ваших полотнах? – старательно подбирая слова, спросил Матвей. – Обнаженная натура на картинах не редкость.
– Она слишком сильно меня ненавидит, чтобы способствовать моей славе. Добровольно позировать Санди не заставишь.
