Два гения и одно злодейство - Соболева Лариса Павловна
ПРОШЛО ТРИ МЕСЯЦА
В особняке поселилась Сима, взвалившая на свои плечи заботу о доме. Трудно сказать, чем вызван был великодушный жест отца, пожалевшего бездомную тетку, вероятно, таким образом хотел реабилитироваться в собственных глазах. Наверняка смерть первой жены точила изнутри, хотя оправдался тем, что Лине трудно одной следить за большим домом. Марк принял Симу с открытой душой, но потому, что тетку сразу невзлюбила Лина. Ей казалось, Сима видит ее насквозь, читает ее мысли. Заметил это и Марк, поэтому тетка стала для него еще одним способом досадить Лине. Он относился к ней, как к родной, шушукался, а при появлении Лины замолкал. И продолжал дразнить на голубом глазу:
– Маманя, когда ты с папаней родишь мне братика или сестричку?
Лина дала себе слово держать рот на замке, понимая, что Марк на что-то провоцирует ее, а определить цель провокаций не могла, терялась и сбегала. Как-то Сима пожалела жену отца:
– Что ты долбишь ее, Марк? Ей и так не сладко, – сказала и рот ладонью зажала, мол, нечаянно вырвалось вслух.
– Это почему ж ей не сладко? – хмыкнул тот. – У нее медовый год.
Сима вздохнула и пожала плечами. А Лина плакала в подушку – ей было трудно. Она уже чувствовала себя не хозяйкой, а приживалкой, словно поменялась с Симой местами, лишний раз не выходила из спальни, но встреч с Марком не избегала, живя в одном доме. Он нервировал и снился, притягивал и отталкивал, пугал и обещал взглядом, жестом, прикосновением нечто неземное. Лина изменилась, перемену в жене заметил и Платон Маркович:
– Что с тобой? Ты все время грустишь.
– Просто заняться нечем, – отговаривалась она.
Отец вновь уехал, а Марк будто ждал его отъезда, насел:
– Маманя, где братик? Не получается? Обращайся, я всегда готов помочь.
Бросив: «Пошляк», – умчалась в спальню. А ведь забеременеть не получалось. И в упреке Марка видела явную угрозу: отец умрет, и пойдешь в коммуналку. У нее было все, но с каждым днем таяла уверенность, что это «все» останется с ней навсегда. Ребенок – это гарантия будущего. Лина бегала по врачам, выясняла причины бесплодия. Ответ врачей: организм в порядке, конечно, есть небольшие отклонения, но они лечатся. Лечилась. Результат – ноль. А Марк все чаще намекал на недееспособность папы, только она и без намеков томилась. В результате недомогание стало нормой, походы по врачам тоже. Однажды доктор спросил, сколько лет мужу. Услышав ответ, сказал:
– В этом возрасте не все мужчины сохраняют способность к оплодотворению.
И дальше шел перечень неинтересных причин, затем советы провериться мужу. Но Лина знала, что еще в этом возрасте случаются инсульты, инфаркты от перенапряжения и умирают часто. Что ей светило? Ребенок мог спасти от коммуналки и картошки с хлебом. Но его не будет. Лина прилично выпила в баре и пришла домой. Сима была на кухне и Марк, как назло, торчал в гостиной:
– Что, маманя, головушку повесила?
– Отстань, – ответила впервые грубо, плюхнувшись на диван в гостиной.
– Лина, – он подсел к ней, взял за руку, – почему ты меня боишься? Я не кусаюсь. Расскажи, что тебя гложет? Отец? Тебе с ним плохо? Но это же закономерно…
– Знаешь что, пасынок, – зло вырвала руку она, – иди-ка ты…
И вдруг случилось нечто неожиданное. Марк резко притянул ее к себе и поцеловал в губы. Вкус поцелуев, сила рук и запах были совсем другими. Зашумело в голове, тело размякло, только внутри трезвонило: нельзя! Оттолкнув искусителя, врезала пощечину и ушла. Лестница качалась из стороны в сторону, Лина брела по ней, шатаясь. В спальне упала в изнеможении на кровать и стала ощупывать тело, словно проверяла, все ли на месте после жадных рук Марка.
– Пощечина? Значит, сдалась, – воодушевился тот.
Лина не ужинала, сказалась больной. Марк же, выждав некоторое время после ужина, тихонько пробрался к ней в спальню. Она испуганно дернулась и села, когда он очутился у кровати:
– Ты?! Уходи! Убирайся! Я закричу…
Поздно. Он целовал ее, как до этого никто не целовал. Лина не в состоянии была сбежать, позвать на помощь, она просто этого не хотела. Внутри жег огонь, погасить его мог лишь Марк.
Теперь во время отлучек Платона Марковича в его спальне горели страсти и среди ночи, и среди дня. Сима не могла не заметить их связи, да Марк и не скрывал, собственно, ему нужна была свидетельница. Однажды тетка и застала обоих на месте преступления, охнув, закрыла дверь и дожидалась на кухне, когда Лина сама заговорит. Та не заставила долго ждать, вскоре явилась, бесстыдно надев халатик на голое тело.
– Ты ничего не видела, – приказным тоном сказала Лина.
– Я-то не видела, ладно. Но ты-то что творишь? Зачем хорошего человека дураком выставляешь? Надеешься, не узнает? Ведь узнает, не от меня, но узнает. Сама не скроешь.
– Замолчи, старая! – огрызнулась Лина. – Не твое дело.
– Не мое, – сурово согласилась Сима. – А ребенка как преподнесешь? Завралась ты крепко, не выпутаешься.
Лина остолбенела. Она ни о чем, кроме Марка, не думала, голова была забита воспоминаниями о проведенных часах и предвкушением новой встречи. Возможно ли то, что сказала Сима? Тест на беременность подтвердил – есть. Радоваться или нет? Что скажет Марк? А Платон? Заподозрит рога или поверит, что ребенок его? Трудно передать состояние Лины, Платона не хотела терять, Марка тоже. И молчала. Но живот не скроешь. Поразмыслив, пришла к выводу, что Марк не скажет правду отцу, не оставит же он собственного ребенка и себя тоже без средств, к тому же он не захочет причинить боль отцу. Пусть Платон считает ребенка своим, это выгодно всем… за исключением Платона, конечно.
Он пришел в восторг от новости, купил жене изумрудные серьги, доложил сыну о прибавлении семейства. Лина, как на иголках, ждала ответную реакцию Марка, но тот, просматривая газету, равнодушно поздравил. Она не ошиблась в нем! Но Марк теперь избегал близости с ней, мотивируя тем, что это помешает потомству. Отговорки были неубедительными, казалось, ему неприятна постель с беременной от отца. Все равно Лина не сказала, кто настоящий отец. Надеялась, отношения возобновятся после рождения ребенка.
ЧЕРЕЗ ГОД
Когда родилась девочка, Лина некоторое время занималась лишь ею. Счастье материнства прошло быстро, а страсть к Марку росла. Он не подходил к ребенку, не обращал внимания на Лину, но еще больше притягивал своей холодностью. И вдруг! За ужином муж объявил, что сын надумал жениться на хорошей девушке. Новость была убийственной. Только не это! Несколько раз пыталась поговорить, не прямо, а намеками, однако Марк отшучивался, избегая скользкой темы. Дождавшись отъезда мужа, открыто потребовала объяснений, но тот добил:
– А чего ты хотела? Иметь мужской гарем? Иди к дочери.
В Лине росли негодование и обида, невыносимая тоска по Марку и ужас потерять его. Она принялась следить за ним. Хотелось посмотреть на ту, которая смогла подцепить ее Марка. Странно, несколько дней ходила и ездила по пятам, но ни разу никакой женщины не видела с ним. Лина немного успокоилась, подумала, что он нарочно придумал женитьбу, но зачем? Ночью, надев лучшее белье, пришла к нему. Дверь была заперта. Тихонько стучала. Не открыл. Ушла.
А на следующий день он привел девушку. И с кем знакомил? С Симой! Тетка накрыла стол, была довольна, угождала невесте. Как раз в этот момент появилась Лина.
– Это жена моего отца, – представил ее Марк девушке.
Представил пренебрежительно, не назвав по имени. И не удосужился представить девушку мачехе, некрасивую, в очках, худую, как щепка. Глядя на общую идиллию в гостиной, Лина не выдержала:
– Где ты откопал это чудище?
