Дневник служанки - Лорет Энн Уайт
Он пристально посмотрел на Мэл, но она выдержала его взгляд.
– Джон Риттенберг, – сказала она. – В свое время он был знаменитым горнолыжником, олимпийским чемпионом. Он вырос на Северном берегу, а значит, много катался в Уистлере. Олимпийская команда по горнолыжному спорту тоже готовилась там.
– Ну и что?
– Скажите, может быть, вы или Кит знали Джона Риттенберга в те времена, когда учились в школе? – задал вопрос Бенуа. – Уистлер – небольшой городок. Наверняка вы с ним там сталкивались.
Бун ничего не ответил, но что-то в его позе едва заметно изменилось, плечи напряглись, лицо закаменело. Этот парень что-то знает, поняла Мэл. Знает, но не говорит. И связано это с его жизнью в курортном городке.
Она вздохнула. Бун-ми Селим поднялся чуть выше в ее личном списке людей, заслуживающих пристального внимания.
– Но вы наверняка слышали о Джоне Риттенберге, когда учились в школе, – сказала Мэл.
Бун снова облизал губы.
– Конечно, слышал. После Олимпиады одну из трасс даже назвали его именем.
Мэл попробовала зайти с другой стороны:
– Скажите, где Кит могла прятать свой дневник?
– Дневник?
– Да. Толстую тетрадь с розовой обложкой в горошек.
– Понятия не имею. Я вообще не знал, что Кит ведет дневник.
– Может, вы знаете имя ее психотерапевта? – спросил Бенуа, и Бун посмотрел на него почти испуганно.
– Кит не ходит ни к какому психотерапевту.
– Похоже, она делилась с вами далеко не всем, Бун, – заметила Мэл.
– Послушайте, я… я бы знал, если бы Кит обратилась к врачу. Собственно говоря, я как-то даже предлагал ей сходить на прием к психотерапевту, но она ответила, мол, скорее ад замерзнет, чем она пойдет к мозгоправу.
– Почему вы предложили ей обратиться к врачу? – спросила Мэл, и Бун сразу съежился, словно почувствовал себя в ловушке.
– Какого черта вы сидите здесь и задаете мне дурацкие вопросы, вместо того чтобы искать Кит? – выпалил он. – Она в опасности, я знаю… Я чувствую!
– Вас с Кит связывают романтические отношения? – спросил Бенуа, пропустив выпад Буна мимо ушей.
– Нет. – Бун как-то сразу сник. – Я гей. До недавнего времени у меня был… партнер, но мы расстались. Кит мне как сестра. Больше чем сестра.
– У нее есть родственники, близкие или дальние, которым мы могли бы позвонить?
– Нет. Кит была единственным ребенком. Ее отец умер, когда ей было девятнадцать, а год назад она потеряла мать. Я вам уже говорил…
– У Кит есть бойфренд, ухажер? – спросила Мэл.
– Нет. Она была замужем, но недолго. После этого она охладела к… отношениям подобного рода.
Мэл удивилась. Слова Буна застали ее врасплох – ничего подобного она не ожидала.
– Почему? Брак был неудачным?
– Наверное, можно сказать и так, хотя… Тодд Дарлинг – так звали ее мужа – очень хотел иметь детей, а Кит не могла… – Он сглотнул, и Мэл насторожилась. Тут что-то есть, решила она, вспоминая фото Кит в Инстаграме, которое Бун описывал несколько минут назад: фото на фоне детской колыбельки с чужим УЗИ-снимком в руках.
– Я хочу показать вам кое-какие фотографии, Бун, – сказала Мэл более мягким тоном. – Кое-какие из них выглядят… страшновато – они сделаны на месте преступления. Вы не против?
Бун кивнул, но ему явно было не по себе.
Мэл включила планшет и продемонстрировала ему снимок окровавленной кроссовки.
– Вам знаком этот предмет?
Бун подался вперед. Неожиданно он всхлипнул, и по его щекам потекли слезы. Он смахнул их рукавом, шмыгнул носом и кивнул.
– Это кроссовка Кит. – Бун поднял голову. – Что там произошло – в «Стеклянном доме»? Что с Кит? Она жива? Господи, пусть с ней все будет в порядке!
– Откуда вы знаете, что эта фотография сделана в «Стеклянном доме»? – вкрадчиво поинтересовалась Мэл.
– Я слышал… в новостях. Что полицию вызвали в «Стеклянный дом». Корреспондент сказала, это была бригада по расследованию убийств. Кит там работала… Я хотел проехать мимо, посмотреть, но улица была перекрыта.
– А что насчет этого? – Мэл показала ему фотографию бриллиантового кулона. – Вы когда-нибудь видели это украшение?
– Нет. Никогда.
– Хорошо. А вот этих людей вы можете назвать? – на экране появилось изображение фотографии с холодильника в квартире Кит.
– Это я. Это Кит… – Бун начал показывать пальцем. – Это Азим Шариф, профессор философии. Это его девушка Элла Картер. Это Онур Осман, он работает фельдшером на «Скорой», а это Вики-Ли Мертаг из патологоанатомической лаборатории. Мы дружим, вместе играем в П/Д и в любительском театре…
– Еще один вопрос, Бун. Фамилия Кит…
– Дарлинг она по мужу. После развода Кит решила оставить фамилию. В школе она была Катариной Попо́вич, но после того, как бросила школу и переехала в Ванкувер, стала называть себя Кит.
– А что случилось с Тоддом Дарлингом? – спросил Бенуа.
– Он переехал в Великобританию и женился на англичанке. Сейчас у них уже двое детей, один еще совсем малыш, а другой чуть постарше.
– Кит очень переживала из-за своей неспособности родить ребенка? – спросила Мэл.
– Да. Из-за этого и развалился их брак. Тодд хотел ребенка, а Кит, похоже, не сообщила ему о своих сложностях по женской части до свадьбы. Со временем это стало для них серьезной проблемой. Поначалу Тодд говорил, что ему все равно, но я думаю – он чувствовал себя обманутым. В конце концов они расстались, причем, насколько я знаю, инициатива исходила от Кит. Я думаю, она хотела дать ему возможность жениться во второй раз и получить наконец то, о чем он мечтал.
– Почему Кит скрыла от будущего мужа тот факт, что она не в состоянии иметь детей?
Бун пожал плечами.
– Может, боялась, что тогда Тодд не захочет на ней жениться. А ей очень хотелось быть любимой, желанной.
– А теперь у ее бывшего мужа есть дети, так? – сказал Бенуа.
– Да.
– Это ее расстроило?
– Наверное, расстроило. Может быть, даже очень расстроило.
– В прошлом вы уже советовали Кит обратиться к психотерапевту, – проговорила Мэл. – Вы утверждаете, что она страдает патологическим любопытством. Вы также сказали, что она была сама не своя после смерти матери и что ее очень расстроило что-то, что она увидела в «Розовом коттедже». По вашим словам, у Кит есть весьма сомнительный аккаунт в социальных сетях, где она публикует свои фотографии в одежде клиентов, притворяется, будто вынашивает их ребенка. Исходя из этого как бы вы оценили эмоциональное состояние Кит?
Он глубоко вздохнул.
– Кит не похожа на других. Она очень необычный человек, оригинальный, немного экстравагантный, экспрессивный, склонный драматизировать, но все это только маска, за которой она прячется. На самом
