За грехи отцов - Анна Викторовна Томенчук
Он достал телефон и набрал номер человека, с которым лично общался крайне редко. В Треверберге было три серьезных центра психиатрической помощи. Городская психиатрическая клиника. Частная клиника доктора Себастьяна Хоула, который специализировался на разных зависимостях, иногда принимая пациентов с тяжелыми психозами (в основном знакомых и небедных). И еще одна частная клиника доктора Аурелии Баррон, которая объединила несколько направлений, включая судебную психиатрию (Карлин читал, что недавно она выиграла городской тендер и взяла под крыло психиатрическую тюрьму, где содержались соответствующие заключенные).
Аурелия взяла трубку на третьем гудке.
– Марк! – воскликнула она. – Приятный сюрприз.
– Извини, если разбудил. У меня форс-мажор.
Он не видел ее лица, но почувствовал, что собеседница улыбается. Они познакомились еще в институте. Аурелия была старше на два года. Она пошла в психиатрию. Он – в судебную психологию и далее в профайлинг. Стал сочетать в себе знания и навыки юриста, психоаналитика и профайлера. Он никогда не вел клиентов и не работал в качестве психоаналитика. Сколько себя помнил, он в том или ином формате занимался психологией убийц. Даже тогда, когда не знал, что это вообще такое. Их с доктором Баррон связывала давняя и приятная история, которая закончилась сама собой, когда он уехал на учебу в США, а она – в Великобританию. А еще то, что Аурелия предоставила ему пропуск к своим заключенным, когда он писал диссертацию.
– Я еще на работе, – сказала доктор Баррон.
– У тебя есть свободная комната?
– Ты решил сдать жену в психушку? Горячо одобряю. В последнее время в эфирах она порет чушь.
Карлин бы рассмеялся, если бы был один. Но тревожный шепот Эли из-за спины и перехваченный в зеркале заднего вида испуганный взгляд Кейры заставили его сдержаться.
– Все серьезнее. Если я приеду через двадцать минут, дождешься? Или уснешь?
– Я жду, – серьезно сказала Аурелия. – Я знаю, над чем ты работаешь. Мне подготовить кого-то из персонала?
– Пока что нужна только ты.
Доктор Баррон отключилась. Карлин доехал до ближайшего светофора, который в это время суток мигал желтым, выехал на полкапота и тут же сдал назад – мимо промчался сумасшедший на BMW. Девушки приглушенно вскрикнули. Марк, привыкший к стихийному вождению местных автолюбителей, хладнокровно выехал на перекресток, крутанул руль и сменил направление. Шел ливень. Машин почти не было. Он нажал на газ, вывел «Ауди» на крейсерскую скорость и слегка расслабился, наслаждаясь ощущением от машины. Мощь и надежность полного привода сложно с чем-то перепутать. «Шестерка» после «Тойоты», на которой Марк ездил почти десять лет, приводила его в восторг каждый раз, когда он находился за рулем. Здесь он отдыхал, собирался с мыслями. С силами. Здесь он чувствовал себя особенно живым. И если так можно выразиться – благополучным.
Карлин улыбнулся своим мыслям.
Клиника Аурелии Баррон находилась в пяти километрах от города в глухом сосновом лесу. Говорят, раньше здесь располагалась усадьба таинственного аристократа, который жил в этих местах еще до того, как Треверберг получил современное название и начал превращаться в мегаполис. Здесь были конюшни, постройки для слуг, хозяйская усадьба баснословных размеров. Карлин не знал, как Аурелия получила право на эту территорию и на каких условиях, но через год или два после института она открыла здесь частную клинику. Поставила забор, охрану, систему видеонаблюдения, организовала транспорт и гостиницу для сотрудников. Смотровую зону. Ее поддерживала городская администрация. Кажется, она так и не вышла замуж. И жила в клинике, отлучаясь только для того, чтобы дать интервью или решить административные вопросы.
– Куда мы едем?
Кейра задала этот вопрос тихо-тихо, наклонившись к его уху. Марк почувствовал ее теплое дыхание на своей шее и тонкий аромат волос.
– К Аурелии Баррон, – так же чуть слышно ответил он.
– Ого.
Ее рука легла ему на плечо и легонько сжала. Карлин не отвлекся от дороги. Он улыбнулся. Наклонил голову и прижался виском к ее виску.
– Тебе нужно поспать, – прошептал он.
– Для начала нужно ей помочь.
Кейра откинулась обратно на сиденье и прижала дрожащую и мокрую девушку к себе. В машине не оказалось ни пледа, ни полотенца (и откуда бы). Пришлось на полную включить печку и направить струи воздуха на пассажирок. Но Эли никак не могла согреться. Или же ее бил озноб по другой причине.
Карлин ускорился. Он прекрасно водил машину, чувствовал ее и не боялся мокрого асфальта (тщательно подобранная резина решает!). Его не пугала и лишенная фонарей дорога. Главное – никаких ухабов, встречных автомобилей и психов на пути. Окрестности Треверберга в такое время традиционно пустовали.
Рука Кейры снова легла ему на плечо. Девушка убрала ее только тогда, когда сосновый бор расступился и показались высокие каменные стены клиники доктора Баррон.
– Куда вы меня привезли? – наконец спросила Эли.
– Это место принадлежит моей подруге, – сказал Карлин. – Я договорился, чтобы мы приехали сюда. Здесь тепло, безопасно. И здесь есть люди, которые вам помогут.
– Никто не может мне помочь.
Карлин не ответил. Он опустил стекло, посмотрел в камеру. Дождь ударил в лицо косыми струями, но мужчина не пошевелился. Он дождался пронзительного сигнала, в камере что-то щелкнуло, и огромные ворота начали отползать в сторону. Марк поднял стекло. Провел рукой по лицу и волосам, убирая лишнюю влагу. Тепло в автомобиле приятно контрастировало с лютым холодом на улице. Конец октября. На смену бурям и ливню скоро придут снег и морозы.
Шины мягко зашелестели по подъездной дороге. У главного здания горел свет. Охранник у ворот жестом показал, куда ехать. Машина пересекла пространство и нырнула в подземный паркинг, который построили во время глобального ремонта на усадьбе. Карлин поставил автомобиль как можно ближе к лифту и заглушил мотор, на прощание взмахнув дворниками. Вытащил ключ из замка зажигания, потянулся за пиджаком, который лежал на пассажирском сиденье, и вышел из машины, чтобы открыть девушкам дверь. Сначала помог выйти Кейре, которая слегка сжала его пальцы с загадочной улыбкой, потом замер, глядя на Эли. А она на него расширившимися от ужаса глазами. Коллинс развернулась и протянула руки девушке.
