Алистер Маклин - Кукла на цепи. Дело длинноногих манекенщиц
– А как же полиция?
– Полиция, естественно, считает, что я поступил так, чтобы все запутать. Они постараются доказать, что у меня в руках побывало орудие убийства. А после этого неприятности, и крупные неприятности, мне обеспечены.
– Разве они могут доказать, что этот револьвер – орудие убийства?
– Теперь – да.
– Каким образом?
– С помощью той пули, которая поцарапала стол Гарвина-младшего. Не будь ее, им чертовски трудно было бы доказать, что я вообще располагал орудием убийства. А теперь, имея эту злосчастную пулю, они легко докажут, что она была выпущена из того же револьвера, из которого совершено убийство. Не забудь также, что я был в тот вечер у Кассельмана. Вполне возможно, что окружной прокурор додумается обвинить в убийстве меня.
– Как я поняла, если бы не пуля, попавшая в стол, полиция не смогла бы доказать, что вы держали в руках орудие убийства? – спросила Делла.
– Они сделали бы это косвенным путем, и только, – ответил Мейсон.
– Шеф, а если подключить Пола? Вдруг полиция спохватится поздно, а пули нет?..
Мейсон отрицательно покачал головой.
– Не пойдет?
– Не пойдет, потому что у Пола – лицензия. Острые ситуации не для него – мигом лишится лицензии.
Делла Стрит замолчала, о чем-то размышляя, потом спросила:
– Куда попала пуля, шеф?
– Я стрелял в стол под углом, надеясь, что пуля попадет в стену.
– И она туда попала?
– Думаю, что да.
– Но для чего вы все-таки выстрелили?
– Для того, чтобы в револьвере, который полиция обнаружит в квартире Стефани Фолкнер, не хватало одного патрона. Полиция стала бы искать оружие с одним отстрелянным патроном, нашла бы его там и успокоилась.
– Что же делать? – спросила Делла.
– В данный момент, – ответил рассудительный адвокат, – ничего. Нам остается только сидеть и ждать.
– Это труднее всего, – вздохнула Делла. – Боюсь, что у меня начинают сдавать нервы. Пожалуй, пойду и выпью что-нибудь от головы. Я вернусь через пару минут.
– В чем дело? – резко спросил Мейсон. Она отвела взгляд.
– Что-то не спалось сегодня. Все время думала о Стефани Фолкнер и Гарвине-младшем. Сама не пойму, что со мной, может…
– Ты переутомилась, Делла, – перебил ее Мейсон. – Ты взваливаешь на себя слишком много. Так дальше не может продолжаться. Ведь на тебе «висят» стенографистки, посетители, почта… потом еще ты помогаешь мне вести все дела.
– Я тоже считаю, что причина в переутомлении, – согласилась она. – Хотя раньше это меня так не волновало. Только вот этой ночью… Я просто глаз не сомкнула. Наверное, я слишком романтичная натура. Лежала и думала о Стефани… Как она берет газету и узнает, что Гарвин-младший женится, даже не сообщив ей… Правда, в конце концов мне удалось заснуть, но вскоре я проснулась вся в слезах и больше уже не могла спать…
– Делла, все. Хватит! – резко оборвал ее Мейсон. – Убирайся отсюда. Сядь в машину и поезжай домой. Прими снотворное, засни и забудь обо всем на свете. Появится что-нибудь срочное, я позвоню. Впрочем, все главные события должны развернуться завтра, а сегодня полиция не готова к решительным действиям – там пока сплошная неразбериха.
– А когда она начнет действовать, первый удар по вам?
– Разумеется, если у них появится такая возможность. Гамильтон Бюргер, окружной прокурор, уж не упустит ее, и сержант Голкомб будет счастлив помочь ему. Черт возьми, – добавил Мейсон с раздражением, – удивительно, до какой степени обстоятельства иногда подводят нас! Ну ладно, отправляйся домой, Делла.
– Обещайте, что в случае чего сразу же позвоните.
– Клянусь!
– Ну хорошо, – сдалась она наконец, – а то я как выжатый лимон.
– Послушай, а ты случайно не больна? Может, лучше обратиться…
– Нет, нет, не стоит. Все, что мне надо, – это хорошо выспаться. Конечно, следовало бы принять вечером снотворное, но пока я раздумывала, стало светать, и я побоялась, что от меня будет мало толку на работе, если я приму таблетку.
– Немедленно прими снотворное и ложись, – приказал Мейсон. – И пожалуйста, не будь беспечна. Если почувствуешь озноб, вызови врача. Однако я согласен с тобой – скорее всего, тебе надо просто хорошо отдохнуть.
– Я так и сделаю, – ответила Делла, – но вы, пожалуйста, позвоните в случае чего.
Мейсон привычно кивнул и опять принялся расхаживать по кабинету.
В полдень позвонил Гомер Гарвин-старший.
– Хорошо сработано, Перри! – воскликнул он.
– Что ты имеешь в виду?
– Сам знаешь.
– Где ты находишься?
– В Лас-Вегасе.
– Боюсь, Гомер, – сказал Мейсон, – происходят кое-какие события, о которых ты не знаешь, и возникают определенные сложности…
– Мне все отлично известно, – перебил его Гарвин. – Поэтому я звоню тебе. Я в Неваде, но в курсе всего. У меня свои источники информации.
– Тебе известно, – продолжал Мейсон, – что полиция допрашивала твоего сына и его жену? Ты знаешь, я случайно выстрелил…
– Я знаю абсолютно все. Ты все сделал, как надо, Перри! Помни, у тебя одна задача – защищать Стефани Фолкнер любой ценой!
– А как насчет сына и его жены?
– Сделай для них, что сможешь, но не больше. Все равно полиция не сможет ничего им предъявить. Для них это как горячие картофелины.
– Ты не хочешь, чтобы я отстаивал их интересы?
– Нет, отчего же, но повторяю – в первую очередь Стефани Фолкнер.
– А твои?
– Я сам о себе позабочусь. Мне надо у тебя проконсультироваться.
– Пожалуйста.
– Я остановился в мотеле «Два кольца». Зарегистрировался под своим именем. Как видишь, я не сбежал и могу доказать, что нахожусь здесь по делам. Полиция может нагрянуть сюда в любую минуту. Я собираюсь поступить вот как. Я хочу отказаться отвечать на любые вопросы на том основании, что не располагаю важной для них информацией, и, кроме того, заявлю, что буду отвечать на их вопросы только в присутствии моего адвоката.
– Ты можешь оказаться в неприятном положении. Потом, это определенно не понравится полиции, и они будут цепляться к тебе по любому поводу.
– Пусть цепляются.
Ты знаешь, в этом деле имеются улики против тебя.
– Их скоро станет еще больше, – ответил Гарвин. – Ты должен защищать Стефани. Она – единственная, кому действительно понадобится защита. Понимаешь?
– Думаю, что да.
– Делай все, чтобы полиция не возбудила против нее дело, а о себе я позабочусь сам. Потом вот еще что. Я собираюсь отказаться давать показания полиции. Ведь я не обязан говорить, не правда ли?
– Не обязан, если заявишь, что будешь говорить только в присутствии своего адвоката.
– Ты мой адвокат, – продолжал Гарвин. – По всей видимости, ты сейчас не можешь приехать в Лас-Вегас?
– У меня тут масса неотложных дел, – ответил Мейсон.
– Так я и думал, – сказал Гарвин. – Я хочу сделать заявление, но только если ты будешь рядом со мной. Теперь я также хочу знать, что произойдет, если они начнут выкручивать мне руки.
– Ты находишься за пределами нашего штата, – ответил Мейсон. – Они могут обвинить тебя в убийстве и потребуют твоей выдачи.
– Я думаю, они не будут спешить с этим.
– Да, им нужны веские доказательства, если они захотят сделать это.
– Я так и думал.
– Но учти, у них могут оказаться такие доказательства, – предупредил Мейсон.
– В таком случае будем держаться до последнего. Пусть представят совершенно неопровержимые доказательства моей вины.
– Не исключай возможности твоей выдачи.
– Понятно. Я стараюсь все учитывать.
– Боюсь, что сейчас допрашивают Стефани Фолкнер.
– Наверняка. И не только Стефани, а еще моего сына с женой. Слушай, Перри, чем больше у них будет версий, тем сильнее они запутаются. Не знаю, как ты все это устроил, но это просто чудо. Если я потребуюсь, то звони в мотель и передай все Люсилл.
– О'кей, – ответил Мейсон. – Если меня не будет на месте или если будешь звонить ночью, держи связь через Детективное агентство Пола Дрейка. Кстати, счет за разговоры может оказаться большим.
– Я не собирался пользоваться твоими услугами бесплатно.
– Учти, я подключил к работе несколько частных детективов. Я просто хотел убедиться, что…
– Делай все, что надо делать, – прервал его Гарвин. – В расходах не стесняйся. Я безропотно оплачивал все твои счета раньше и не собираюсь протестовать и сейчас, но помни о Стефани. Будь здоров!
Едва положив трубку на рычаг, Мейсон услышал, как в дверном замке повернулся ключ. Адвокат резко повернулся – на пороге стояла Делла Стрит.
– В чем дело? – удивился он. – Я ведь тебе сказал: иди домой, прими снотворное и…
– Не потребовалось, шеф. Я купила внизу таблетки от головной боли, поехала домой, немного отдохнула и почувствовала себя вполне прилично. Ну… и вспомнила, что говорил Гарвин про машины…
