Камилла Лэкберг - Ангелотворец
Слова били точно в цель, как пули, и с каждым словом Анна дергалась, как от удара. Ей даже не нужно было ничего отвечать. Все и так было написано у нее на лице.
В глазах Эббы появились слезы.
— Как ты могла?! Ты же знаешь, что нам пришлось пережить…
Анна сглотнула, но в горле так пересохло, что она не могла издать ни звука. Да и как она могла объяснить свой поступок, не заслуживавший прощения? Со слезами на глазах жена Мортена смотрела на нее, но потом вдруг набрала в грудь воздуха и спокойно произнесла:
— Мы поговорим об этом позже. Сейчас важно выбраться отсюда. Может, в ящиках есть что-то, чем можно сломать дверь?
Эбба повернулась к Анне спиной. Видно было, что она вся напряжена от гнева. Но Анна была благодарна за эту передышку. Если они отсюда не выберутся, то и обсуждать ничего не придется. Никто не будет их искать. Дан с детьми уехали. Родители Эббы поднимут тревогу не раньше, чем через неделю. Остается еще Эрика, которая обычно нервничает, если сестра не берет трубку. Раньше Анну это раздражало, но сейчас больше всего ей хотелось, чтобы Эрика упрямо искала ее, звонила, задавала вопросы, надоедала — все, что угодно, лишь бы их найти. «Дорогая, любимая сестра, пожалуйста, помоги мне! Будь такой же упрямой и любопытной, как всегда!» — взмолилась про себя Анна.
Эбба тем временем пыталась сбить замок с ящика. Он даже не шевельнулся, но женщина упрямо продолжала пинать его ногой, и постепенно он начал поддаваться.
— Иди помоги мне! — сказала Эбба.
Совместными усилиями они сорвали замок. Потом взялись вместе за крышку и потянули вверх. Судя по пыли, ее не трогали много лет. Наконец им удалось сдернуть крышку. Заглянув в ящик, женщины переглянулись. На лице фру Старк Анна увидела свой собственный страх. В комнате раздался крик, но Анна не поняла чей — ее или Эббы.
— Это вы Шель? — спросил Свен Никлассон, протягивая руку для приветствия.
— А фотографа нет? — спросил тот, озираясь по сторонам. В зале прилетов людей было немного.
— Приедет один из Гётеборга. Он на машине. Мы с ним встретимся там.
У Свена была только ручная кладь. Наверное, привык ездить налегке, подумал Шель.
— Думаете, стоит уведомить полицию Танума? — поинтересовался Свен, садясь на пассажирское сиденье.
Шель задумался. Выехав с парковки, он повернул направо.
— Думаю, стоит. Но там можно говорить только с Патриком Хедстрёмом, и больше ни с кем. — Он взглянул на собеседника. — Вам же все равно, кого именно из полицейских информировать, так?
Никлассон улыбнулся и перевел взгляд на пейзаж за окном. Тролльхэттан летом была просто прекрасна.
— Никогда не знаешь, когда понадобится помощь своего человека. Я уже договорился с полицейскими из Гётеборга, чтобы нас допустили к самому интересному. Естественно, в обмен на информацию. Так что если и сообщать что-то полиции Танума, то только из вежливости.
— Вряд ли можно ждать такой же вежливости от полиции Гётеборга. Но я расскажу о вашей щедрости Хедстрёму, — усмехнулся Шель.
Сам он был благодарен Свену Никлассону за то, что тот согласился вместе заниматься этим делом. Разумеется, вся слава достанется Свену, но Шелю довольно было и просто быть причастным к сенсации, которая шокирует весь шведский народ и пошатнет саму политическую систему страны.
— Спасибо, что разрешили мне поехать с вами, — смущенно пробормотал он.
Никлассон пожал плечами.
— Мы не смогли бы ничего раскопать, если бы не ваша наводка.
— Так вам удалось узнать, что это были за цифры? — Шель умирал от любопытства. По телефону знаменитый журналист не мог ему всего рассказать.
— Это был просто элементарный шифр. Даже ребенок расколол бы его за пятнадцать минут.
— Каким образом?
— Один означает А, два — Б и так далее.
— Да вы шутите!
Шель чуть не съехал на обочину от удивления.
— Нет, не шучу. Видимо, они считают нас полными идиотами, если пользуются такими простыми шифрами.
— И что вы выяснили? — спросил Шель, пытаясь припомнить цифры, но числа всегда давались ему плохо. Он не мог запомнить даже свой телефонный номер.
— Стуреплан. Дата и время теракта.
— Черт возьми! — воскликнул Шель, выезжая на круговое движение около Торпа. — Столько народу могло пострадать!
— Да, но полиция нагрянула к ним сегодня утром и предотвратила нападение. Они даже не успели сообщить своим. Все произошло слишком быстро. Но думаю, скоро другие члены партии поймут, что не могут с ними связаться, и сразу догадаются, что что-то не так. У них связи по всему миру. Им не составит труда исчезнуть. Поэтому действовать надо быстро. Пока они ничего не пронюхали.
— План был прост и гениален, — отметил Шель, которому страшно было даже подумать о том, что могло произойти. Настоящая трагедия.
— Да, они наконец показали свое истинное лицо. Уже за это мы можем быть им благодарны. Наконец-то люди поймут, каких лидеров они себе выбирают. У этого Йона Хольма столько сторонников… Надеюсь, после этой истории он и им подобные будут сидеть тихо. Жаль, что у людей короткая память, — вздохнул Свен. — Вы же хотели позвонить этому Хедману?
— Хедстрёму. Да, собирался.
Не отрывая взгляда от дороги, корреспондент набрал номер танумского участка.
— Что за шум? — спросил Патрик, прибегая в кухню по зову жены.
— Присядь, — сказал Йоста. — Знаешь, сколько раз я перечитывал материалы дела? Мальчики твердили одно и то же, но мне все время казалось, что что-то не так.
— И мы выяснили что! — довольно сообщила Эрика.
— И что же это?
— Макрель! — торжествующе объявил Флюгаре.
— Макрель? — удивился Хедстрём. — Не мог бы ты пояснить?
— Я никогда не видел рыбу, которую поймали мальчики, — сказал Йоста. — И почему-то не подумал об этом при допросе.
— Не подумал о чем? — нетерпеливо спросил Патрик.
— Что макрель можно ловить, только начиная с конца июня! — разъяснила ему Эрика.
Ее муж начал осознавать, что все это значит.
— На допросе все мальчики заявили, что ловили макрель… — произнес он задумчиво.
— Вот именно. Один из них мог бы ошибиться, но они все утверждали одно и то же. Значит, они сговорились заранее. И, мало зная о рыбе, выбрали не тот вид! — подтвердила писательница.
— Только благодаря Эрике я это заметил, — смущенно признался Йоста.
Патрик послал супруге воздушный поцелуй.
— Молодец! — сказал он с гордостью.
В этот момент зазвонил сотовый. Это был эксперт Турбьёрн.
— Я должен ответить. Спасибо, вы хорошо поработали! — Хедстрём показал Эрике с Йостой поднятый вверх палец в знак одобрения и вышел из кухни.
Внимательно выслушав Турбьёрна, он что-то записал на бумаге. Его опасения начинали оправдываться. Интересно, что это означает? Информация, полученная от эксперта, делала все лишь еще более запутанным.
Раздался звук шагов по коридору. Патрик выглянул из кабинета и увидел Паулу с огромным животом.
— Не могу сидеть дома без дела. Девушка из банка обещала позвонить, но пока не позвонила. — Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание.
Хедстрём положил руку коллеге на плечо.
— Спокойно, отдышись, ради бога! — Дождавшись, когда ее дыхание успокоится, он спросил: — Сможешь присутствовать на совещании?
— Конечно.
— Куда ты подевалась? — возник у них за спиной Мелльберг. — Рита вся распереживалась и послала меня за тобой! — сообщил он падчерице, утирая пот со оба.
Паула закатила глаза:
— Со мной все в порядке.
— Хорошо, что ты пришел, — влез в их разговор Хедстрём. — Нам надо кое-что обсудить.
Патрик направился в конференц-зал, по пути пригласив туда Йосту. Поколебавшись, он решил позвать и Эрику тоже.
— Можешь пойти с нами, — кивнул он ей.
Та тут же вскочила со стула.
Места в зале было мало, но Хедстрём решил, что лучше будет собраться именно там — рядом с вещами покойных. Эти вещи будут напоминать им о том, как важно выяснить правду. Он коротко рассказал Пауле и Мелльбергу о хламе, который они забрали у старьевщика Улле.
— Мы нашли несколько кусочков мозаики, но нам нужна ваша помощь, чтобы составить полную картину. Сперва хочу сказать, что таинственный «Й», отправлявший Эббе открытки, — не кто иной, как наш коллега Йоста Флюгаре, — показал он на покрасневшего старика.
— Ну, Йоста… — изумленно выдохнула Паула.
Мелльберг же готов был взорваться.
— Знаю, что должен был вам признаться, но… — запинаясь, пробормотал Флюгаре.
— Но последнюю открытку отправил не Йоста, и она отличается от остальных, — продолжил Патрик. — Мне пришла в голову одна идея, и я обратился к Турбьёрну за доказательствами. Он нашел на открытке отпечатки пальцев того, кто ее послал. Они были на внутренней стороне марки, а значит, могли принадлежать только отправителю. И они совпадали с отпечатками на пакете, в котором нам ее вручил Мортен.
