Цю Сяолун - Шанхайский синдром
– Ты вся вспотела, – заговорил он, словно обычный клиент, чтобы девушка ничего не заподозрила. – Иди и прими душ. А я немного полежу с закрытыми глазами.
– Да, что может быть лучше дневного сна! – кивнула Се Жун. – Я вернусь через пятнадцать минут.
Как только она скрылась за дверью ванной, Чэнь достал мини-диктофон и сунул его под подушку. Прежде чем лечь и закрыть глаза, он, однако, надел рубашку и застегнул несколько пуговиц. К собственному удивлению, он задремал. Когда, услышав стук двери, он открыл глаза, то не сразу понял, где находится.
Она вышла из ванной голая, если не считать накинутого на плечи большого купального полотенца. Длинноногая, стройная, она была похожа на школьницу, которая приготовилась к медосмотру, – если не считать широкой полосы черных волос внизу живота. Она осмотрела себя в зеркало; под лампой дневного света с кожи стекали капли воды. Лицо казалось матовым. Потом Се Жун заметила, что он следит за ней в зеркало. Вздрогнув, она запахнулась в полотенце, закрывая бедра, но затем встряхнула мокрой головой и пристально посмотрела на него.
Она медленно двинулась к кровати. От ее кожи пахло мылом; она была еще влажной после душа. Чистая, свежая. Тело ее как будто мерцало.
– Ты не такой, как все, – прошептала она.
Ее близость была так осязаема… Чэню пришлось напрячь всю силу воли, чтобы не дать ей дотронуться до себя.
– Давай поговорим, – предложил он.
– Нет. – Она приложила палец к его губам. – Тебе не нужно ничего говорить!
– Но мы еще не знаем друг друга.
– Разве мы мало говорили? – спросила она. – Разве что ты хочешь побеседовать о деньгах.
– Ну…
– Господин Оуян заплатил за целый день, а ты еще дал мне щедрые чаевые, – сказала Се Жун. – Так что можешь не торопиться и остаться тут на весь день – и на всю ночь. Если потом захочешь угостить меня ужином…
– Нет. – Он решительно сел. Все-таки не пропали даром лекции о моральном кодексе сотрудника народной полиции! Чэнь решил не поддаваться на ее провокацию. – Я хочу поговорить с тобой о другом.
– О чем?
– Я полицейский. – Он вытащил служебное удостоверение. – И пришел, чтобы кое о чем тебя расспросить.
– Ах ты, сукин сын! – Одной рукой она прикрыла грудь, а другой – волосы на лобке.
Его удивила ее внезапная стыдливость – как будто узнав, что он полицейский, она перестала быть проституткой.
– Если пойдешь мне навстречу, у тебя не будет никаких неприятностей, – сказал он. – Даю слово.
– Тогда почему ты не признался с самого начала?
– Когда я пришел к тебе, я не был готов к тому, что увижу. Оуян просто сообщил, что ты – та, кого я ищу. Поняв, чем ты занимаешься, я удивился, а ты мне слова не дала вставить. – Он протянул ей халат. – На, оденься, а то простудишься.
– Я тебе не верю, – заявила Се, натягивая халат. – Зачем мне идти тебе навстречу?
– Я ведь могу тебя арестовать, – заявил Чэнь, доставая из-под подушки диктофон. – Оказавшись в тюрьме, ты все равно заговоришь, но это не то, чего я хочу.
– Подлый предатель!
– Я сотрудник полиции.
– Ну тогда давай арестовывай!
– Оуян мой друг. И потом…
– Почему ты солгал Оуяну – сказал, что поэт?
– А я и не солгал. Я действительно поэт.
Чэнь с трудом извлек из бумажника членский билет Союза писателей.
– Тогда какого черта тебе от меня надо?
– Ответь на несколько вопросов.
– Ты просто чудовище! – Се Жун вдруг разрыдалась от страха и унижения. – А я уже была готова…
Внезапно раскрыв свою подлинную сущность, он приобрел власть над ней. Тем не менее обстановку, в какой они находились, можно было назвать театральной: он в полузастегнутой рубашке и трусах, она – в купальном халате. Ему мешало сознание того, что под халатом на ней ничего нет; мягкая фланель лишь подчеркивала все изгибы и выпуклости ее тела. Чтобы успокоить ее и себя, он налил ей чашку чаю.
Девушка взяла чашку и начала пить; ярко-алые ногти были похожи на опавшие лепестки. Она немного успокоилась.
Чэнь прекрасно помнил прикосновение пальцев ее ног.
– Пошли в ресторан, – предложил он. – Я проголодался.
– Что?
– Ты ведь сама намекала, что потом не прочь поужинать.
– Зачем? Снова хочешь меня обмануть?
– Нет. Просто хочу угостить тебя ужином. Как насчет отеля «Белый лебедь»? Оуян говорит, там тихо. А твое время…
– Не волнуйся. Оуян заплатил за целый день.
– Значит, я, по крайней мере, могу накормить тебя. Он сэкономил достаточно денег, чтобы позволить себе такой жест – благодаря Оуяну, который постоянно угощал его утренним чаем и ужином.
– Почему нельзя остаться здесь?
– Послушай, – заявил Чэнь, – я полицейский, но ведь я еще и мужчина. Если я останусь здесь, наедине с тобой, я поневоле буду отвлекаться.
– Значит, я не внушаю тебе отвращения?
– Нам нужно нормально поговорить.
– Хорошо, если ты так хочешь.
Она встала и ушла в ванную, не закрыв за собой дверь. Халат упал на пол у ее ног; голые груди и бедра были хорошо видны ему в зеркало. Чэнь отвернулся к окну.
Когда она вышла, на ней было белое летнее платье; на плече висела сумочка. Бюстгальтер она не надела, и сквозь легкую материю просвечивали соски. Чэнь уже собирался попросить ее переодеться, но потом передумал и открыл перед ней дверь.
На улице он заметил, что его спутница то и дело оглядывается через плечо, как будто хочет проверить, не следят ли за ними. На некотором расстоянии за ними действительно следовал какой-то мужчина, но старший инспектор Чэнь не видел причин, почему за ними кто-то должен следить.
Отель «Белый лебедь» оказался новым зданием на юго-восточном побережье острова Шамянь. Огромная белая башня, словно перенесенная сюда из Гонконга, с того берега залива. В фойе они увидели потрясающе красивый водопад. В восточном крыле здания располагались несколько ресторанов западной кухни; китайский ресторан помещался за водопадом. У входа их встретила улыбающаяся хостес.
Чэнь не собирался увлекаться, но понимал, что обязан потратить немного денег. Ему не нравилось, что за все платит Оуян – даже за «услуги» Се Жун. Кроме того, надо признать, ножной массаж – вещь хорошая.
Они выбрали отдельный кабинет – зал «Сампан». Он оказался уютной комнатой, оформленной в стиле каюты сампана на Жемчужной реке и соответственно украшенной. Стол и стулья были из кедра – грубые, неполированные, как те, что он видел в старых черно-белых фильмах. Мягкий алый ковер на полу отличал ресторан от настоящего сампана, но ковер прекрасно смотрелся здесь, создавая у посетителя ощущение роскоши. Здесь они могли говорить, не опасаясь, что их подслушают.
Вошла молодая официантка в темно-синей домотканой кофточке и мини-юбке. Она была босиком; на лодыжках позвякивали серебряные браслеты. Типичная девушка-рыбачка из южных провинций – если не считать меню в руках.
Чэнь передал меню Се. К его удивлению, она выбрала несколько вполне недорогих блюд, а в ответ на предложение официантки отведать фирменный деликатес – голубя в рыбном соусе – покачала головой:
– Очень дорого.
– Что будете пить?
– Мне чашку воды.
– Принесите два холодных пива.
– Зачем ты заказал пиво? – спросила Се Жун, когда официантка вышла. – Напитки здесь стоят в три раза дороже обычного. – Она вела себя как добродетельная жена которая стремится сэкономить каждый грош.
Хорошо! Старший инспектор Чэнь вдруг забеспокоился что ему не хватит денег.
– Я думала, ты отведешь меня в участок, – призналась она.
– Зачем?
– Может, еще отведешь. – Она порылась в кожаной сумочке и достала сигареты, но закуривать не спешила. – Рано или поздно.
– Что ты делаешь, меня не касается, – заявил Чэнь. – Хотя, по-моему, не следует тебе заниматься… этим ремеслом.
– Какой ты благородный, – заметила его собеседница. – Мне вот тоже не нравится то, чем ты занимаешься, но против обеда с тобой я вовсе не возражаю.
Улыбнувшись, она подняла бокал. По мере того как на столе появлялось все больше закусок, она расслаблялась. Ресторан славился своей превосходной кухней на всю провинцию Гуандун.
Однажды их палочки нечаянно пересеклись, когда обоим захотелось морского гребешка на подушке из молодой белоснежной фасоли.
– Бери ты, – предложила она.
– Нет, – возразил он. – Ты столько трудилась, что заслужила его.
Морской гребешок был похож на большой палец ее ноги. Белый, мягкий, округлый.
Она ела с удовольствием; проглотила четыре блинчика с жареной уткой и зеленым луком, съела мисочку пельменей с креветками и почти всю порцию рубца. Сам Чэнь много не ел, но подкладывал ей самые лакомые кусочки и медленно пил пиво «Циндао».
– Ты всегда так мало ешь? – поинтересовалась Се Жун.
– Я не голоден, – ответил Чэнь, боясь, что на двоих еды не хватит.
– Какой ты романтик, – заметила она.
– Правда? – Странный комплимент, подумал он, для полицейского.
