Марио Пьюзо - Первый дон
Следуя рекомендациям да Винчи, строительство началось в непосредственной близости от Фаэнцы. Когда войска изготовились к атаке, а орудия выкатили на боевые позиции, Чезаре увидел, что на крепостных стенах началась дикая суета. Мужчины громоздили один на другой громадные камни, лихорадочно наращивая высоту стен.
Восхищаясь проницательностью да Винчи, Чезаре отложил атаку, чтобы дать возможность защитникам города натаскать побольше камней. Потом вызвал капитана Вито Вителли. Стоя у своего шатра, глядя на обреченный город, Чезаре отдал Вителли последние указания:
– Вот что я от тебя хочу, Вито. Направь все орудия в основание стены между двумя этими башнями, – он указал на участок стены, достаточно широкий, чтобы через него в город могла ворваться вся армия.
– В основание стены? – в недоумении переспросил Вителли. – Мы стреляли туда прошлой зимой и зазря. Давайте лучше нацелим орудия на зубцы. Тогда, по крайней мере, мы нанесем им урон в живой силе.
Чезаре не хотел делиться с кем-либо секретом башни да Винчи, резонно полагая, что он может потребоваться и при штурме других городов.
– Вито, сделай, как я сказал. Пусть все твои орудия бьют в основание.
Артиллерист спорить больше не стал, пусть и не понял смысла полученного им приказа. Поклонился и отбыл.
Чезаре видел, как, следуя его команде, артиллеристы передвигают и перенацеливают орудия.
Приказал пехоте и легкой кавалерии построиться непосредственно за орудийными позициями. Сам давно надел броню и дал команду изготовиться к бою тяжелой кавалерии. Всадники ворчали. Осада могла затянуться на месяцы. Никто не хотел сидеть в седле до лета.
Убедившись, что армия к штурму готова, Чезаре дал сигнал Вителли начать обстрел.
– Огонь! – прокричал Вителли.
Громыхнул один залп, второй, третий. Чезаре видел, как ядра ударяются о стены в трех-четырех футах над поверхностью земли. Канонада продолжалась. Дважды Вителли смотрел на Чезаре, как на безумца. Дважды Чезаре давал сигнал продолжать обстрел.
И внезапно они услышали низкий гул. Он становился все громче и громче, а потом пятидесятифутовый участок стены опустился на землю в огромном облаке пыли. Они слышали крики солдат, защищавших эту часть городских укреплений, тех немногих, кто остался в живых.
И тут же Чезаре послал свои войска на штурм.
С дикими криками легкая кавалерия ворвалась в пролом, за ней последовала пехота. Выждав четыре минуты, Чезаре бросил в бой тяжелую кавалерию. К этому времени защитники подтянули к пролому резервы, но кавалеристы Чезаре просто втоптали их в пыль. И вскоре мечи, пики и арбалеты солдат Чезаре убедительно доказали защитникам оставшихся стен, что сопротивление бесполезно.
– Мы сдаемся, сдаемся! – закричал один из офицеров гарнизона Фаэнцы.
Чезаре увидел, как обороняющиеся складывают оружие и поднимают руки. Кивнул, дал сигнал командирам прекратить бойню. Вот так Фаэнца перешла под контроль папской армии.
Правитель, принц Асторре Манфреди, получил от Чезаре охранную грамоту и разрешение уехать в Рим. Однако, охваченный жаждой приключений, захотел вступить в армию. Чезаре удивился, но не отказал шестнадцатилетнему юноше. Он понравился главнокомандующему умом и здравомыслием.
После нескольких дней отдыха Чезаре готовился двинуть армию дальше.
Он дал да Винчи большой кожаный кошель, набитый золотыми дукатами, и предложил ему ехать с армией. Но да Винчи покачал головой.
– Я должен вернуться в искусство. Ибо этот потливый молодой камнетес Микеланджело Буонарроти получает отличные заказы, тогда как я трачу время на полях сражений. Он талантлив, признаю, но нет у него глубины, тонкости. Я должен вернуться.
Вскочив на белого жеребца, Чезаре уже собрался попрощаться с да Винчи, когда маэстро протянул ему лист пергамента.
– Тут перечислено все, что я умею… картины, фрески, системы канализации… всякое разное. О цене мы всегда сможем договориться, – он улыбнулся, что-то вспомнив. – Ваше высочество, в Милане я написал фреску «Последняя вечеря». Мне бы хотелось, чтобы Святейший Папа взглянул на нее. Как вы думаете, сможет?
Чезаре кивнул.
– Я видел ее, когда был в Милане. Великолепная работа. Святейший Папа понимает и ценит прекрасное.
Я уверен, его заинтересуют ваши новые проекты, – он осторожно сложил пергамент, сунул в карман плаща. Отсалютовал да Винчи и поскакал по дороге, уходящей на север.
Глава 24
Когда армия Чезаре продвигалась от Фаэнцы к Болонье, Асторре Манфреди ехал рядом с ним. Асторре отличала приятная наружность и редкостное трудолюбие.
По вечерам он ужинал с Чезаре и его командирами, развлекая всех фривольными песнями крестьян Фаэнцы. После еды слушал, как Чезаре анализирует сложившуюся ситуацию и намечает планы на ближайшие дни.
В тот период перед Чезаре возникли серьезные стратегические проблемы. Он установил контроль практически над всей Романьей, но не мог помышлять о взятии Болоньи, поскольку город находился под защитой французов.
У него не было ни малейшего желания настраивать против себя короля Людовика, да и Папа не одобрил бы такого решения.
По правде говоря, Чезаре нацелился не на саму Болонью, а на Болонский замок, мощную крепость, расположенную вне городских границ. Держал Чезаре и туза в рукаве: Бентивольо, правитель Болоньи, знал только о том, что Чезаре и его армия движутся в направлении города.
Даже командиры Чезаре понятия не имели об истинных намерениях главнокомандующего и тревожились из-за того, что он может приказать штурмовать Болонью.
После долгих раздумий Чезаре остановил войска в нескольких милях от городских ворот. Джованни Бентивольо, мужчина видный, здоровяк, выехал ему навстречу на громадном коне. Его сопровождал оруженосец с флагом: красная пила на белом поле.
– Чезаре, – обратился к нему Бентивольо, сильный лидер, но здравомыслящий человек, – друг мой, так ли нам необходимо вступать в бой? Маловероятно, что ты одержишь победу, а если такое и случится, подставишься под удар французов. Нет ли у меня способа отговорить тебя от этой глупой затеи?
После двадцатиминутного торга Чезаре согласился не штурмовать Болонью, а Бентивольо – отдать Чезаре Болонский замок. Договорились они и о том, что Болонья будет предоставлять войска для дальнейших папских кампаний.
На следующий день люди Чезаре заняли Болонский замок.
Мощные стены охраняли их от врагов, в просторных подземных складах хранилось немало военного снаряжения, жилые помещения отличались удобствами. Чезаре и его командиры остались очень довольны.
В тот же вечер Чезаре устроил войскам роскошный пир. Все ели, пели, разговаривали, отдавая должное густому красному вину.
Чезаре ходил среди солдат, благодарил их за службу, поздравлял с победой. Армия любила Чезаре, хранила ему верность, как и жители покоренных им городов.
После еды Чезаре и его командиры отправились в серные ванны замка, вода поступала туда из подземного источника. Расслабившись, они плескались в горячей, мутной воде, от которой шел запах тухлых яиц.
Позже командиры один за другим вылезали из бассейна, окатывая себя ведрами чистой воды. Наконец, в бассейне остались только Чезаре и Асторре Манфреди.
И тут Чезаре почувствовал чью-то руку у себя на бедре.
Он крепко выпил, а потому сразу не отреагировал, когда пальцы начали поглаживать его детородный орган.
Но потом разом протрезвел и мягко отвел руку Асторре.
– Я не такой, Асторре. Дело не в тебе. Просто мальчиками я не интересуюсь.
– Чезаре, ты понимаешь. Это же не похоть, – говорил Асторре искренне. – Я люблю тебя, и уже давно.
Чезаре сел в мутной воде, пытаясь собраться с мыслями.
– Асторре, я считаю тебя своим другом. Ты мне нравишься, я восхищаюсь тобой. Но тебе этого мало, не так ли?
– Да, – Асторре печально вздохнул. – Мало. Я влюблен в тебя так же, как Александр Великий любил персидского мальчика. Как английский король Эдуард Второй любил Пирса Гавестона. Я в этом уверен, и пусть мои слова покажутся тебе глупыми, но это истинная любовь.
– Асторре, – говорил Чезаре мягко, но слова его трактовались однозначно, – тут я ничего не могу для тебя сделать. Я знаю многих достойных людей, воинов, атлетов, даже кардиналов, которые наслаждаются такими отношениями. Но это не для меня, Асторре. Я могу остаться тебе верным другом, но и только.
– Я понимаю, Чезаре, – в печали Асторре поднялся из воды. – Завтра я уезжаю в Рим.
– В этом нет необходимости, – возразил Чезаре. – Ты не упал в моих глазах, признавшись мне в любви.
– Нет, Чезаре, – покачал головой Асторре. – Остаться я не смогу. Мне будет слишком больно ежедневно видеть тебя. Или я буду тешить себя ложными надеждами.
