Женщина в библиотеке - Сулари Джентилл
Покупаю книгу и возвращаюсь домой, ненадолго останавливаясь поболтать с Джо, который меня подзывает.
— Я узнал, кто присылал вам пирожные, — говорит он, триумфально улыбаясь. — Их заказывал мистер Джонсон.
— Лео.
— Да, мэм. Кажется, у вас появился тайный поклонник… ну, уже не такой тайный.
Я смеюсь. Конечно. Стоило догадаться.
— Лео просто заботливый.
Хочу поблагодарить Лео лично, но его не оказывается дома. Отмечаю, что попозже нужно будет к нему заглянуть, и иду к себе.
Одиночество встречаю с облегчением. Переодеваюсь в пижаму, планируя залезть в кровать и почитать «Возвращение». Но сначала достаю из сумки японскую тетрадь и обновляю записи. Добавляю упоминание о Лорен Пенфорд, ее слова об Уите и слова Уита о ней. Вспоминаю нашу с ней встречу, пытаюсь отыскать признаки обмана, хоть какой-то намек на то, что она пыталась выставить себя в лучшем свете. Но, честно говоря, ничего такого увидеть не могу. Также пишу о нападении на Джин Меттерс и о том, что она обвинила в нем Каина. По какой причине она врет? Потому что мне кажется, что она врет. Должна. Но почему? Чтобы вновь посадить Каина в тюрьму? Зачем ей это? Чтобы доказать, что Каина осудили не потому, что она плохой адвокат? Возможно, но не сильно верится. Чтобы защитить кого-то? Мои записи превращаются в набор стрелок, указывающих на разные возможные мотивы, но я не вижу полной картины.
Внезапно вспоминаю, что родители Кэролайн Полфри были клиентами Джин Меттерс. Может, она пытается защитить их интересы? Я закрываю тетрадь. Нужно проветрить голову, пока эта загадка не свела меня с ума.
Беру роман Каина и залезаю под одеяло.
Телефон, который отдал мне Каин, лежит под подушкой — я почти не выпускаю его из рук. Думаю позвонить ему, но по какой-то иррациональной причине мне спокойнее делать это ночью.
Поэтому я открываю «Возвращение». На задней сторонке нет фотографии автора, что необычно для американских изданий. Может, Каин от нее отказался?
Следующие семь часов я читаю, не замечая, как летит время. Местами история явно автобиографическая: мальчика несправедливо осуждают и в тюрьме он вырастает в мужчину. Текст кипит едва скрываемой яростью, которая порой взрывается, превращаясь в сцену насилия. Выйдя на свободу, главный герой Калеб Сент-Джон отправляется на поиски возмездия тем, кого считает виноватыми в своем заточении. Роман полон сухого черного юмора. Акты возмездия вскоре превращаются в насилие, однако, несмотря на это, Каин умудряется сделать так, чтобы читатель сопереживал Калебу. Написано ярко и честно, как-то лирично, и совсем не похоже на Каина, которого я знаю. Хотя он об этом предупреждал.
Я заканчиваю читать в половине десятого, уставшая и в слезах. «Возвращение» — книга темная, но это бархатистая темнота, гипнотизирующая. И роман совсем не про месть, а про то, как правосудие меняет и судью, и судимого. Злость Калеба Сент-Джона была искренней, его борьба отражала попытки нашего общества цивилизовать деструктивные инстинкты, спрятать возмездие под маской реабилитации.
И на протяжении семи часов я не могла думать ни о чем другом.
Но сейчас… сейчас мне хочется поговорить с Каином: о его романе и о Джин Меттерс, о Кэролайн Полфри и Уите, о нас. Я заинтригована и удивлена чувствами, которые когда-то прятались внутри его, и я по нему скучаю.
Я встаю, иду в душ, переодеваюсь в свежую пижаму и заправляю кровать, хотя и планирую скоро лечь снова. После сытного обеда я не особо голодная, так что на ужин делаю себе миску кукурузных хлопьев с молоком. В Америке они сладкие прямо из коробки. Ем стоя, листая на телефоне новости. Заметки об убийстве Шона Джейкобса сменили статьи о других преступлениях. О нападении на Джин Меттерс не говорят, но есть упоминание о том, что писателя Каина Маклеода разыскивают для допроса в связи со смертью Кэролайн Полфри.
Меня пугает стук в дверь. Приоткрываю на щелочку, потому что я в пижаме. Ничего откровенного, и обычно я не такая стеснительная, но это может быть и полиция — в таком случае я бы предпочла одеться и желательно укутаться в кардиган.
На пороге стоит Лео. Я открываю дверь полностью.
— Увидел под дверью свет и подумал, что ты еще не легла.
— Все так. Хочешь чашечку кофе? Или миску хлопьев?
Он смотрит в мою миску, где в остатках молока плавает несколько размокших хлопьев.
— Пожалуй, откажусь, если только у тебя нет чая.
— Почему же, есть.
Лео садится за стойку, а я завариваю чай в пакетике.
— Все хотел зайти и спросить, как все прошло в участке, — говорит он. — Ты тогда вернулась в панике.
Точно, сообщение с фотографиями моей двери и двери Каина. Я почти забыла.
— Полицейские смогли установить только, что его отправили с телефона Каина, который он потерял несколько недель назад.
— А Каин — это твой Красавчик?
Смеюсь:
— Да.
— И его же полиция хочет допросить в связи с убийством Полфри.
— Да, но как свидетеля, полагаю. — Я вру. И Лео наверняка знает, что я вру.
— И где он тогда?
— Прошу прощения?
— Я прочитал, что его разыскивают… обычно это означает, что его не могут найти.
— Не уверена, что знаю, где он… он собирался что-то поискать.
— И с ним нельзя связаться?
— Ну, полицейские забрали у него телефон.
— Ему нужно прийти в участок, — твердо говорит Лео. — Хотя бы ради тебя.
— Я в безопасности, — говорю я с улыбкой.
Он смотрит мне в глаза:
— Уверена?
Я знаю, на что он намекает. Что опасность исходит от Каина.
— Да, уверена.
Лео качает головой:
— Фредди, мы с тобой друзья, верно?
— Да, конечно.
— И как твой друг, я за тебя волнуюсь.
— Правда, не стоит, Лео.
— Но я волнуюсь. Твой разум замутнен любовью.
— Я не…
— Любовью, Фредди. Не притворяйся. А любовь похожа на религию. Начинаешь действовать из слепой веры. Так давай я стану голосом разума, пока не случилось чего плохого.
Я корчу рожицу.
— Ладно, Голос Разума, какой мудростью ты хочешь поделиться?
— Мне кажется, Фредди, что люди, находящиеся поблизости от Красавчика, подвержены тенденции таинственно погибать. Из этого следует, что находиться в пределах досягаемости не рекомендуется.
— Люди, которые таинственно погибли поблизости от него, также находились поблизости от меня, — отмечаю я.
— Тогда, полагаю,
