Просто умереть - Питер Джеймс
– Я, может, специально питаюсь китайской лапшой, чтобы разрешить китайскую загадку. Ради этого, между прочим, отказался сегодня от свидания. Не хочешь забрать это дело себе?
– С удовольствием махнусь с тобой, – ответил Грейс.
Майкл с любопытством посмотрел на него:
– И что у тебя?
– Поверь, тебе лучше не знать.
– Все так плохо?
– Хуже некуда.
54
Справа на обочине, там, где шоссе круто поворачивало направо, фары высветили целое скопище венков. Некоторые просто лежали на траве, другие были прислонены к дереву или изгороди. С тех пор как Марк был здесь в прошлый раз, их количество заметно увеличилось.
Сняв ногу с педали газа, он медленно проехал вдоль импровизированного мемориала. Дрожь сотрясала все его тело, пробирая до самых внутренностей, до глубины души. Уоррен продолжал смотреть на венки, удалявшиеся в сиянии задних габаритных фонарей, до тех пор, пока они не растворились во тьме, не исчезли в ночи, как будто их там никогда и не было.
«Джош, Пит, Люк, Роббо. И я тоже был бы сейчас здесь, если бы рейс не задержали».
Тогда, несомненно, все пошло бы совершенно иначе. По коже у Марка побежали мурашки, и он поддал газу, желая поскорее убраться отсюда, с этого ужасного места. Внезапно его мобильник пискнул, а затем разразился трелью. На определителе номера на приборной панели отразился номер Эшли.
Уоррен ответил через гарнитуру громкой связи. Отчаянно нуждаясь сейчас в чьем-либо обществе, он только рад был ее услышать.
– Привет.
– Ну что? – После того как Эшли покинула его квартиру, теплоты у нее в голосе отнюдь не прибавилось.
– Я еду.
– Еще только туда едешь?
– Нужно было дождаться темноты. Пожалуй, не стоит разговаривать по мобильнику… Может, я загляну к тебе на обратном пути?
– Даже не вздумай, Марк.
– Ладно, хм. Я… я… Как там Джил?
– Убита горем. А чего еще ты ожидал?
– Ага.
– Что «ага»? Ты в порядке?
– Вроде того.
– Ты хоть трезвый?
– Разумеется, – буркнул Уоррен.
– Что-то голос у тебя не очень.
– Я и чувствую себя не очень, понятно?
– Понятно. Но ты же все равно сделаешь это, да?
– Как и договаривались.
– Потом перезвонишь?
– Конечно.
Марк дал отбой. Дорогу заволокло туманом, и лобовое стекло покрылось влагой. Дворники дважды проскрипели резиной по стеклу, и он выключил их. Кустарник на краю леса показался Уоррену знакомым, и он замедлился, чтобы не проскочить съезд с шоссе.
Через пару минут машина прогрохотала по первой решетке, препятствующей проходу животных, а затем по второй. Фары прорезали туман, словно пара лазеров, и «БМВ» затрясся на колдобинах грунтовки, стоило только Марку поддать газу, – ему хотелось поскорее проехать мимо этих деревьев, которые словно бы с безмолвной угрозой напирали на него с обеих сторон. Он взглянул в зеркало заднего вида – просто на случай, если вдруг…
«На случай, если что именно?» Он и сам этого не знал.
До места оставалось уже совсем немного. Приглушенная болтовня по радио отвлекала Уоррена, и он выключил приемник, смутно отдавая себе отчет в том, что его дыхание учащается, а по вискам и спине струится пот. Передние колеса провалились в лужу, машина круто нырнула носом вниз, и по лобовому стеклу, словно мелкие камешки, застучали брызги. Смахнув воду дворниками, Марк сбавил скорость. Черт, глубоко. Он даже и не представлял, что со времени его последнего визита сюда дорогу так основательно залило дождем.
А затем – «Черт побери! Только этого мне еще не хватало! Нет!» – колеса забуксовали в грязи.
Марк поддал газу, но «БМВ» лишь затрясся, слегка скользнул вбок и затем сполз обратно.
«О боже, нет!»
Сейчас ему нельзя застрять, ну просто никак нельзя! Как он объяснит спасателям, за каким чертом его занесло в такую глушь, да еще в половине одиннадцатого вечера?
«Дыши глубоко».
Уоррен сделал вдох, с ужасом уставился во тьму – обвел взглядом каждую тень: впереди, по сторонам, сзади – и нажал кнопку запирания дверей. Раздался щелчок, однако спокойнее ему не стало. Затем он включил свет в салоне и осмотрел приборную панель. Среди настроек имелись режим бездорожья, переключение на малую передачу, блокировка дифференциала – он видел их сотни раз, но ни разу не удосужился прочесть о них в руководстве по эксплуатации.
Вытащив пухлую книгу из бардачка, Марк принялся нервно водить пальцем по содержанию, после чего открыл соответствующую страницу. Затем толкнул рычаг, нажал кнопку, положил руководство рядом на пассажирское сиденье и осторожно надавил на педаль газа. Автомобиль дернулся и, к великому облегчению Уоррена, тронулся вперед.
Теперь машина ощущалась гораздо более устойчивой, и Марк продолжал уверенно продвигаться на скорости около десяти миль в час по лужам, которые словно бы изготовляли на конвейере и исправно подсовывали ему одну за другой. Он свернул на развилке направо, по направлению к полянке. Впереди на дорогу выпрыгнул крольчонок, развернулся и скакнул назад, но вдруг снова сменил направление, понесся прямо на фары и исчез под капотом. Уоррен не понял, сбил он зверушку или нет, да и ему, честно говоря, было плевать, его только и заботило сейчас, чтобы «БМВ» неустанно катился вперед по грязи.
Наконец впереди справа показалась небольшая прогалина, поросшая кустиками мха и травой. Лист рифленого железа, прикрытый сверху вырванными с корнем растениями, лежал нетронутым на том же месте.
Марк выехал на участок относительно твердой почвы, не желая рисковать: как бы тяжелый «БМВ», не дай бог, не увяз в грязи во время стоянки. Заглушив двигатель, но включив дальний свет, он натянул новые резиновые сапоги, взял фонарик и выбрался из машины на чавкающую под ногами землю.
Какое-то мгновение вокруг стояла абсолютная тишина. Затем из зарослей донеслось тихое шуршание. Марк резко обернулся и в ужасе направил луч фонарика в лес. Затаив дыхание, прислушался. Раздался треск, потом какое-то дребезжание, словно бы трясли монетку в жестяной банке, и среди деревьев неуклюже проковылял крупный фазан.
Сам не свой от страха, Уоррен поводил лучом из стороны в сторону. Потом открыл багажник, надел резиновые перчатки, достал недавно купленные инструменты и понес их к могиле.
Там он постоял неподвижно, уставившись на лист железа и напряженно прислушиваясь. Пощелкивал остывающий двигатель, с веток то и дело падали капли, в остальном же было тихо. Очень-очень тихо. На рифленом листе обосновалась улитка, ее раковина выступала, подобно морскому желудю на обломках кораблекрушения. Вот и хорошо. Железо выглядело так, будто провалялось здесь непотревоженным несколько лет.
Положив инструменты и фонарик на мокрую траву, Уоррен взял лист за
