Лепестки алой крови - Марина Серова
– Продавец в точности описал вашу мать, – кивнула я. – Сначала я заподозрила Людмилу Игоревну, но одна деталь указала мне, что паспорт у женщины украли и некто выдал себя за нее.
– Какая деталь? – изумилась Алиса. – Я хорошо загримировалась, если сравнить с паспортом – одно лицо!
– Лицо одно, но сама подумай: будет ли женщина в возрасте твоей матери наносить на лодыжку татуировку с изображением бабочки? – Я кивнула на изящную ножку Алисы, на которой красовалась маленькая черная бабочка с причудливыми крылышками и длинными тонкими усиками. – У Людмилы Игоревны никогда не было татуировок, а продавец сразу заметил наколку. Он сказал об этом твоему отцу, когда тот расспрашивал его о покупателе сим-карты. Продавец описал и Жгута, с которым вы вместе зашли в салон связи. Когда Павел Олегович рассказал мне об этом, я подумала, что люди наносят на тело татуировки не всегда ради красоты или в целях выделиться из толпы. Порой наколки помогают замаскировать внешность до неузнаваемости, а если очистить лицо от них, то можно сделать весьма неожиданные выводы. Вот и Жгут – если стереть с его лица весь накладной грим, то вместо татуированного бородача обнаружится беглый убийца Валерий Дорофеев.
Несколько секунд Алиса молчала, а потом посмотрела на свою лодыжку. Долго изучала ее, словно впервые видела черную бабочку с длинными усиками, а потом тихо произнесла:
– Я сама попросила Жгута сделать мне татуировку. Я хотела, чтобы он вечно любил меня. Знаете, я ведь с детства думала, что на самом деле я легкая, воздушная бабочка, которая порхает над цветами. Мне и сны раньше снились такие, словно я бабочка, и очень не хотелось просыпаться. Когда я познакомилась со Жгутом, я вспомнила это парящее, прекрасное ощущение и подумала, что моя любовь похожа на полет прекрасной бабочки. Я об этом ему рассказала, и он сам сделал мне татуировку по эскизу, который мы вместе придумали. Наверно, про себя он смеялся надо мной… А я ему верила. Верила до конца.
– Бабочки стремятся к свету и не понимают, что свет – не настоящий, а искусственный, – внезапно мне пришли на ум слова старушки, страдающей бессонницей, которая так любила смотреть на мотыльков в свете фонарей. – Люди часто принимают желаемое за действительное и не понимают, что свет – на самом деле не солнце, а всего лишь стекло, о которое можно разбить крылья.
На наше с Алисой счастье, Жгут очнулся, только когда приехала группа захвата, вызванная на подмогу Кирьяновым. Убийца был жив, и я уверена, что проживет еще долго. Но надеюсь, за решеткой – уж в Тарасове за ним будут тщательно следить, и Дорофееву не удастся повторить свой дерзкий побег. Я настояла на скорейшем судебном разбирательстве, так как преступник очень опасен и неизвестно, чего от него еще ожидать.
Алиса вернулась к родителям, Павел Олегович постарался обезопасить дочь и сохранить всю эту историю в строгой тайне. Насколько я знаю, родители простили «блудную дочь», хотя отец Алисы был настроен весьма решительно, узнав, что его дочь была соучастницей преступления. Я настояла на долгом разговоре с Сафроновым и деликатно пояснила ему, что Алиса совершила этот поступок не потому, что она хотела вытрясти деньги из доверчивых родителей. Уж не знаю, насколько Павел Олегович разбирается в психологии подростков, но кажется, мои объяснения подействовали. В семье Сафроновых предпочли не вспоминать эту жуткую историю, которая сильно пошатнула как психическое, так и физическое здоровье Алисы и ее матери. Павел Олегович совершил мудрый поступок – взял путевку на троих на солнечный курорт, и семейство отправилось залечивать свои раны на тропические берега какого-то океанического острова.
Ну а что касается меня – я поставила еще одну галочку в своем послужном списке удачно раскрытых дел. Светкиным советом не воспользовалась, кардинально менять внешность не стала. Пока меня полностью устраивает моя нынешняя жизнь – я вполне счастлива, когда могу с уверенностью сказать, что блестяще выполняю свою работу.
