Серебряный капкан для черного ангела - Марина Владимировна Болдова
Федор посмотрел на мобильнике время, Антон должен был бы уже навестить Куренного и позвонить. Мутерперель хотел уже набрать капитана сам, но решил не дергать – пусть спокойно работает.
О Семене Аркадьевиче Куренном Федор был наслышан, но лично не знаком. Поведал о нем еще при первом знакомстве начальник Федора в контексте, что, мол, есть у нас такие неуловимые деятели, что как ужи выкручиваются из-под обвинений, подставляя мелких шестерок. Назвал он еще несколько фамилий, менее удачливых, а Федору в память запала информация именно об антикваре Куренном. Потому что сам с некоторых пор увлекся антиквариатом и историческими артефактами. Только интересы у них с Куренным были разными. Антиквар занимался спекуляцией, а Федора увлекла история пропавших и до сих пор не найденных сокровищ. Лежа в госпитале с перебитым позвоночником, Федор много читал, можно сказать, что книги стали еще одним лекарством, которое помогало хотя бы на время забыть о том, что он неподвижен. Читал все подряд, что приносили сослуживцы, медсестры и лечащий врач. Детективы, фантастику, публицистику. Прочтя книгу, тут же забывал, о чем она, и брался за следующую.
О вывезенных фашистами из Кёнигсберга ценностях Федор узнал, когда изучал немецкий, уже находясь в клинике Франкфурта. По его просьбе из городской национальной библиотеки доставляли книги и журналы, он переводил и художественную литературу, и статьи из журналов, и даже любовные романы. Почему именно эта статья о тайнах Кёнигсберга так его зацепила? Он посчитал, что их с Глебом и Димкой детское увлечение поисками клада белогвардейцев, так и не увенчавшееся успехом, сыграло тут свою роль. Изучив статью до конца, Федор составил целый список нужной ему литературы.
В результате его переводов, сопоставления фактов, свидетельств очевидцев, современных искателей и историков у него сложилось два списка. В одном он перечислил те ценности, что были обнаружены и хранились в музеях мира. Другой список включал те реликвии, судьба которых до сих пор оставалась неизвестной.
Вернувшись в Самару, он первым делом записался в библиотеку.
В одном из альманахов Федор наткнулся на любопытную статью знакомого историка Сергея Карташова о поволжских немцах. Статья была пронизана сочувствием к судьбе изгнанных со своей земли властью Советов людей. Карташову удалось найти следы нескольких семейств, отправленных в сорок первом году по указу Сталина в Казахстан. Историк встретился с потомками депортированных и записал их откровения. Особенно Федора задел рассказ очень пожилой немки о том, как распадались семьи… В статье не было ничего на интересующую его тему утерянных сокровищ, но осталось ощущение, что не зря она ему попалась.
Федор вспомнил о ней буквально вчера, когда Аглая говорила о своих немецких корнях. И тут же насторожился – фамилия той пожилой женщины, беседовавшей с Карташовым, была Шувье. Ирма Шувье. И вновь возникло чувство, что не совпадение это, а возможное родство старой немки и бабушки Аглаи.
Федор позвонил Карташову, с которым не общался больше года, только ближе к концу рабочего дня, но на звонок ответил незнакомый мужской голос и сообщил печальную новость – историк скончался еще прошлым летом.
Сейчас Федор был уже уверен, что все нити – та депортация поволжских немцев, сгинувший после войны в застенках НКВД дед Аглаи Франц Шувье, антресоли в самарской квартире бабушки Аглаи Ефросиньи Шувье, Димка Марков и тот неизвестный пока предмет, что выкопал из-под куста ежевики преступник, сплетены в клубок. Осталось только понять, за конец какой из этих ниток потянуть, чтобы его распутать…
* * *
Антон несколько раз нажал кнопку звонка, через забор пытаясь заглянуть на участок. Никто не торопился впустить его в дом, что было странно. Вроде бы, они с Бертой договаривались… или уже поздно? Он взялся за телефон, тот ожил в руках, ударив в глаза ярким светом экрана.
– Берта, ну где вы? Не дома? Какая Самара?! А мне можно было позвонить? Забыла она… – возмутился Антон. – Возвращайтесь, арестован убийца твоего мужа и Ксении Голод. Да, один и тот же человек. Вы далеко? А… тогда только часа через два вернетесь. Почему не на поезде поехали-то? Ну, да… откуда билеты в разгар сезона. Ладно, я пока съезжу домой, будешь подъезжать к городу – набери меня.
На его памяти сразу два тяжких преступления вот так, за полтора суток, не раскрывал никто. Да и тяжких за семь лет, что он живет и работает в этом городе, случилось наперечет. Половина – бытовуха. Грабежи, драки с поножовщиной, хулиганка – этого хватало. Но чтобы заказное убийство профессионалом? Антон был горд собой, но понимал, что без Мутерпереля не справился бы.
Когда Антон с оперативником отдела подъехали к особняку Куренного, то был почти на сто процентов уверен, что откроет ему ворота Подоленко – где еще он мог надежно схорониться, как не у своего господина. Но его ждало разочарование. Куренной встретил их сам, уточнив, что отпустил прислугу на отдых. На вопрос Антона, почему же такой известный в городе человек, да без охраны, антиквар, хитро прищурившись, заявил, что бояться и скрываться ему незачем. Подчеркнув, что он-де послушный закону бизнесмен, Куренной с приветливой улыбочкой предложил чаю. Как только Антон озвучил причину их посещения – мол, побеседовать о близкой ему женщине Ксении Голод, антиквар заметно напрягся, но тут же взял себя в руки. «Да-да, очень жаль девочку, такая трагедия! Опасное там место, очень опасное. Да и что сказать, Ксюша частенько садилась за руль выпив бокал-другой. Журил я ее по-отечески, но я ей не отец!» – высказался Куренной чуть не со слезами на глазах. «А кем вы ей приходились, Семен Аркадьевич?» – тут же задал вопрос Антон. «Ну, понимаете… я человек немолодой, а тут девочка такая красивая мне симпатизирует… как откажешься? Грешен…» – потупив взор, ответил Куренной, а Антон вдруг заметил, как тот бросил осторожный взгляд на неприметную узкую дверь в углу комнаты. «Семен Аркадьевич, а Ивана Подоленко вы давно видели?» – «Подоленко… да, работал на меня очень давно молодой человек с такой фамилией. Но уволил я его, не припомню уже по какой причине… а почему вы спрашиваете?» – «Он объявлен в розыск по подозрению в убийстве трех человек», – не стал скрывать правду Антон. «Ай-ай… значит,
