Никогда-никогда - Уиллоу Роуз
– Но сейчас тебе лучше? – спросила она, с трудом проглотив первый кусок. – Я хочу сказать, что ты выглядишь замечательно и кажешься очень счастливой. Как тебе удалось справиться со всем этим?
Анжела сделала глоток вина, и, когда опустила бокал, ее губы растянулись в улыбке.
– Я думала, ты уже не спросишь, – сказала она и подалась вперед. – Если захочешь, ты тоже сможешь выпутаться из этой липкой паутины… Я помогу тебе.
Глава 10
«Виновные в атаке, произошедшей 9 июля в метро, до сих пор не найдены, власти просят граждан о содействии. Если кто-нибудь видел что-то, что может помочь следствию, просим вас позвонить по номеру, указанному на экране».
Я пялилась в телевизор в номере отеля. Сидни забронировала нам комнату в «Ритц Карлтон»[24] в Коконат Гроув в Майами. Я считала глупым останавливаться в дорогущей гостинице, но она настояла на том, чтобы все оплатить.
«Это самое меньшее, что я могу сделать».
Она сейчас была в душе, а я смотрела телевизор, не особенно прислушиваясь к тому, что там говорили. Как и весь последний месяц, в новостях рассказывали о газовой атаке, произошедшей в метро Майами. Сообщалось, что в вагоне, двигавшемся на юг по оранжевой ветке в час пик, нашли три пакетика с жидким газом, убившим семерых пассажиров и отправившим еще пятьдесят на больничную койку. По словам властей, это была террористическая атака, вот только никто не знал, кто и зачем ее совершил. Большинство, в том числе и эксперты, считало, что это дело рук ИГИЛ[25], но я не была в этом уверена. ИГИЛ раньше никогда не использовало зарин.
«Зарин – высокотоксичная летучая форма нервно-паралитического газа, разработанного нацистскими учеными в 1930-х годах, – объяснил ведущий. – Он в пятьсот раз токсичнее синильной кислоты, которую использовали для казни людей в газовых камерах. Умелый химик может произвести его, используя химикаты, находящиеся в свободном доступе. Из пакетиков на пол поезда вытекла густая жидкость, и у людей, находившихся в вагонах, закружилась голова. Едкие пары попали им в глаза и поразили их в считаные секунды. Пассажиры начали задыхаться, рвать, а некоторые ослепли и даже были парализованы».
– Не хочешь посмотреть что-нибудь более жизнерадостное? – спросила Сидни, выходя из ванной.
– Предпочитаю быть в курсе происходящего, – сказала я.
Сидни пожала плечами и промокнула волосы полотенцем. Она была такой красивой, что это казалось невероятным. Никогда бы не подумала, что в реальной жизни актриса может выглядеть лучше, чем на экране, но в ее случае все было именно так.
– И пичкать себя ужасами, происходящими в мире? – спросила она.
– Это помогает мне забыться, – ответила я. – И мои проблемы кажутся уже не такими серьезными. Смотря новости, я думаю о том, что моя дочь по крайней мере не одна из тех, кто погиб в этом поезде. Точнее, я хотя бы об этом не знаю.
Сидни села на кровать и начала мазать ноги каким-то дорогущим на вид кремом:
– Уверена, что не стоит позвонить домой? Узнать, как дети?
Я вздохнула и прикусила щеку. Сидни постоянно задавала этот вопрос и каждый раз тем самым причиняла мне неимоверную боль.
– У них все хорошо.
– Я знаю. Мама прекрасно о них заботится.
– К тому же рядом с ними их отец. Помнишь, он переехал в Коко-Бич? Чад знает, что делать. Он снял жилье и пообещал присматривать за детьми, пока меня не будет, – как бы много времени это ни заняло.
«Просто верни нашу дочь», – вот что он сказал. Эти слова все еще звучали в моей голове. Я позвонила ему в тот день, когда решила уехать, и он сообщил, что нашел жилье и завтра переезжает. В тот день по телефону мы заключили договор. Он позаботится о детях, убедится в том, что у них есть все, что нужно, а я верну нашу старшую. Чад не больше моего верил в то, что полиция сможет найти ее. Я же была уверена, что сделаю это, даже если придется пожертвовать карьерой, а может, и провести какое-то время в тюрьме. Прежде чем уехать, я поговорила с матерью и тоже все ей объяснила, а потом спросила, сможет ли она помочь с детьми, пока меня не будет. Ей всегда нравился Чад, даже после того, как он мне изменил, так что для нее общение с ним не было проблемой. Мы сошлись на том, что вдвоем они справятся.
«Я не смогу звонить вам. Я очень долго не смогу увидеться с вами и чем-то помочь, – объяснила я. – Я не скажу вам, куда отправляюсь, что делаю и когда вернусь. Понимаешь? Чем меньше вы в курсе моих дел, тем лучше. Они не смогут вытащить из вас то, чего вы не знаете. Если вас будут допрашивать, вы не сможете выдать мое местонахождение».
Мать согласилась, хоть и была немного напугана…
– Дети, наверное, скучают по тебе, – сказала Сидни, втирая увлажняющий крем в стройные ноги. – А ты по ним. Один короткий звонок ведь не испортит дело?
Я сглотнула и уставилась в телевизор. Мы из раза в раз обсуждали одно и то же.
– Дети знают, что со мной все в порядке. Прежде чем уехать, я поговорила с ними и объяснила, что еду на поиски их сестры и что меня какое-то время не будет.
Я закрыла глаза и вспомнила, как смотрели на меня Алекс и Кристина. Кристина плакала, но отчаянно пыталась это скрыть. Алекс положил свою маленькую ручку мне на плечо и серьезно посмотрел в глаза:
– Поезжай, мам. Найди Оливию. С нами все будет хорошо. Просто верни нашу сестру.
Кристина всхлипнула и кивнула:
– Алекс прав, мам. Мы просто хотим, чтобы Оливия вернулась.
– Ты могла бы позвонить им с одного из телефонов, которые ты везде таскаешь, – сказала Сидни. – Я знаю, что тебе до смерти хочется услышать их голоса.
Еще как. В этом она была права. Каждая клеточка моего тела отчаянно кричала о том, что жаждет снова увидеть их или хотя бы услышать. Я хотела обнять и поцеловать их, но найти Оливию я хотела не меньше, и сейчас именно она больше всего нуждалась во мне.
– Слишком рискованно, – возразила я. – Полиция, должно быть, уже прослушивает их телефоны. Я не могу позволить, чтобы они нас поймали и все оказалось впустую. Я чуть не убила того парня, Сидни. Это не мелочь.
– Ладно-ладно. Я тебя услышала. Не забывай, что я при этом присутствовала.
– Я помню, –
