Карма красотки - Марина Серова
— Знаешь, что… — предложила я, — давай ты сейчас допьешь чай, докушаешь омлет, и мы с тобой отправимся к тебе домой. Ты возьмешь свой паспорт, возможно, тебе еще что-то нужно будет из вещей, а потом, если хочешь, я тебя провожу на «Ласточку».
— Я бы не хотела идти к себе домой, — тихим голосом ответила она. — Этот дом уже не принадлежит мне.
— А кому? — сам собой напрашивался вопрос.
— Силам света, — был мне ответ.
— Понятно, — я вздохнула и сделала два глотка кофе. — Знаешь… мне, по сути, все равно, что происходит в твоей жизни, не хочешь — не рассказывай. Но если это не секрет и ты хочешь поговорить — то почему бы и нет. Но я не настаиваю. А ты давай ешь! Пока не опустошишь всю тарелку, я тебя не отпущу.
Вероника выпила почти весь чай и не без удовольствия съела три куска сыра, вот только омлет она впихивала в себя словно через силу. Все это время я внимательно всматривалась в ее лицо, глаза, оценивала жесты и мимику. Мне, по роду моей неспокойной деятельности, не раз приходилось иметь дело с зависимыми людьми, и хочу сказать, что выглядели они слегка иначе. Расширенные зрачки, особое выражение самих глаз, нистагм и гиперкинез, сопровождающийся несвойственными движениями нижней челюсти и прерывистой жестикуляцией. В данном же случае ничего подобного я не наблюдала. Поэтому, сделала я вывод, девушка просто находится в состоянии сильной подавленности, депрессии или стресса.
— Скажи, пожалуйста, ты сейчас живешь в Красноармейске? — попыталась я снова ее разговорить. — Зачем ты туда едешь?
— Там сейчас мой новый дом, — ответила она и резко замолчала, словно боясь сказать что-то лишнее.
— Ну хорошо, не хочешь — не говори. Это твое дело, где и как тебе жить. А подруги у тебя есть? Может быть, тут, в Тарасове, кто-то есть? Ты могла бы позвонить и… встретиться, — сделала я попытку, чтобы сбагрить эту странную особу в другие руки, а самой забыть о ее существовании и заняться чем-то более полезным и интересным. Например, посмотреть фильм или почитать книгу. Также можно сходить в спортзал и потренироваться на тренажерах.
— Есть у меня одна хорошая подруга. Мы вчера общались по телефону. И сегодня с утра тоже… Она даже предложила встретиться, но я не захотела. И сейчас не хочу…
— Ну что ж… — Я развела руками и глянула на часы. О боги, время только близится к обеду. И что мне прикажете делать с этой бедолагой до шести вечера? По ходу, мой день на сегодня уже был полностью распределен свыше — не иначе «силами света», — и до вечера можно забыть о своих любимых делах, которые планировались на сегодня.
— Ты, случайно, не замужем? — неожиданно для нее спросила я, лишь бы хоть о чем-то спросить — не сидеть же молча.
— Вот еще! — вяло откликнулась Вероника. — Чего я там забыла?
— Действительно, — усмехнулась я. — Что там можно забыть? Тут я с тобой солидарна. Тогда поясни мне — ты работаешь или учишься?
— Мы иногда учимся, а иногда работаем, — неожиданно словоохотливо поведала она. — Но мы должны учиться, даже когда работаем. Иначе нам никогда не достичь совершенства.
Я даже слегка подзависла, услышав подобный ответ с таким философским смыслом. Нет, на самом деле ничего сверхъестественного и необычного она не сказала, просто, учитывая ее состояние и немногословность, подобное высказывание было слегка необычным.
— Ты верующая? — спросила я.
Судя по ее взгляду, ответа мне на этот вопрос не дождаться. Но зато для меня кое-что стало проясняться. Похоже, эта девушка действительно имеет отношение к тому, что у нас официально называется нетрадиционными религиями, а в народе попросту сектами. Ничего удивительного — история довольно типичная. Рано потеряла родителей, кругозор крайне узкий, возраст опасный — такие часто становятся добычей всяких доброхотов.
И я готова была поклясться, что теперь в ее взгляде мелькнула настоящая враждебность. Она насторожилась — в этом не было никакого сомнения. Вероятно, у нее уже были неприятности, связанные с вопросами веры. Значит, на этой почве взаимопонимания нам тоже не достичь. И если дело так пойдет дальше, то скоро у меня просто не останется тем для разговора.
И поэтому эту тему я не стала дальше развивать. Но все же решила задать ей другой, не менее тревожный вопрос:
— Извини, конечно, что задаю тебе все эти вопросы… Но ведь нужно о чем-то говорить. Скажи, а от чего умерли твои родители?
— Они попали в дорожное происшествие, — спокойно ответила Вероника. — Чуть выехав за город, они столкнулись с фурой, машина практически всмятку… Я тогда тоже должна была поехать с ними на эту чертову дачу к их друзьям. Но не поехала. Хотелось побыть дома одной, а вечером погулять с подругой Юлькой.
— Печальная история, — искренне сказала я. — Представляю, как туго тебе пришлось. Кстати, ты сказала, Юлька. Это та самая подруга, про которую ты недавно упомянула?
— Да…
— Может, все же стоит с ней встретиться. Давай позвоним ей, — не сдавалась я, все еще надеясь сдать эту бедолагу кому-нибудь, кто ее знает.
Она лишь покачала головой, после чего взяла еще один кусок сыра.
— Тебе налить еще чая? — участливо спросила я.
— Хватит, достаточно, к тому же… — она смущенно улыбнулась, потом пояснила: — Замучаюсь потом в туалет бегать от этого чая.
Это был, конечно, аргумент, хоть и странный, но настаивать я не стала. Сама тоже решила ограничиться одной чашкой кофе. Это и так уже третья за день. Хотя соблазн был велик — выпить еще одну порцию, и желательно с коньяком.
— Но у тебя, наверное, остались какие-нибудь родственники? — задала я следующий вопрос.
— Ага… — она криво улыбнулась. — Брат моей мамы живет в… где-то под Волгоградом, я уже и не помню где. То ли Светлый Яр, то ли Капустин Яр. Да это совсем и не важно. Со своим дядей я никогда особо не общалась. Помню, последний раз его видела на похоронах, он даже не обнял меня. Сказал какие-то скупые слова соболезнования и отбыл. С похоронами, правда, помог, денег дал, но на этом все. Больше от моего дяди не было ни слуху ни духу. Да и бог с ним…
— Не отчаивайся. В жизни
