Цветы смерти - Ли Тонгон
Мама ребенка на соседней кровати зарыдала. Ее шестилетний сын боролся с раком печени. Все родители в палате молились о его выздоровлении.
Врачи говорили, что ремиссии достигают семьдесят процентов пациентов. Но лечить детей в терминальной стадии рака сложнее, слишком высок риск рецидива. А Ли Ёнхван гарантировал полное выздоровление без сильнодействующих лекарств и серьезных операций.
– Мамочка, а я тоже стану здоровым? – спросил шестилетний мальчик у мамы.
Та лишь кивнула, украдкой вытирая слезы. Что чувствуют родители, когда ребенок умирает на глазах, а они ничем не могут ему помочь?
Следующая новость – убийства, совершенные Ли Ёнхваном. Внезапно выпуск прервался, начались мультики. Преступник убил тридцать человек, но никто не осуждал его и не винил. Все надеялись, что его оправдают, – тогда он раскроет свой уникальный метод. Все пациенты в мире молились на него. Но он убил тридцать человек и находился под следствием.
Пак Чечжун с женой сидели в коридоре у торгового автомата. Он обрадовал супругу, что выиграл дело. Но та чувствовала что-то неладное.
– Что случилось? – обеспокоенно спросила она.
Адвокат лишь глубоко вздохнул. Он не знал, стоило ли рассказывать жене о Ли Ёнхване, давать ей надежду. Он понимал, что ему будет невероятно сложно добиться оправдательного приговора для убийцы в стране, где заново ввели смертную казнь. К тому же президент никогда не пожалует амнистию мужчине, отнявшему жизни тридцати человек. Пак Чечжун не переставал думать об этом.
– Я уволился из компании, – внезапно произнес он.
Казалось, его супруга совсем не удивилась и ободряюще взяла его за руку. Но она чувствовала, что муж недоговаривал.
– Почему? Возникли проблемы?
Он посмотрел жене прямо в глаза. В его голове крутилось множество мыслей. Казалось, что после тяжелой борьбы всегда наступает счастливый конец, но эти слова перебивала мысль о трагической судьбе дочурки. Собравшись с духом, он рассказал жене, что будет защищать Ли Ёнхвана, и попросил никому не рассказывать – ни к чему распускать слухи. Супруга развеяла его тревогу, обняла и улыбнулась. Он чувствовал ее поддержку.
Ее маленькие руки источали тепло. Пак Чечжун представил, как между ними влезла их драгоценная дочурка. Есть вероятность, что она выживет. Небольшая, но все-таки есть. Она должна выжить ради них. Он корил себя за мысли о том, что может не добиться оправдания Ли Ёнхвана. Он точно его добьется. Пак Чечжун не чувствовал никакой вины за то, что будет защищать убийцу тридцати человек. Ради спасения дочери он бы и сам убил еще столько же.
За сутки полицейские обнаружили еще семь трупов – число жертв увеличилось до тридцати семи. Преступник признался в их убийстве и даже подтвердил, что проводил на них опыты. Он действительно это сделал.
На следующий день Пак Чечжун приехал в следственный изолятор уже как адвокат. Он вошел в комнату для свиданий, жестом пригласил Ли Ёнхвана присесть, а сам устроился напротив него.
– Господин адвокат, я смогу попасть под амнистию? – внезапно спросил тот, пока адвокат доставал ноутбук.
– Вы имеете в виду специальную? – ответил Пак Чечжун, раскладывая на столе письменные принадлежности.
Ли Ёнхван вопросительно посмотрел на него, словно не понимал смысла сказанного.
– Существует обычная амнистия, которую могут дать любому, вне зависимости от статьи, и специальная, которую дарует президент определенному человеку.
– Хорошо бы попасть под специальную, – потер руки преступник.
– Но, как я уже сказал, ее назначает президент. Ни адвокат, ни судьи не имеют к этому никакого отношения. Поэтому давайте сосредоточимся на варианте с оправдательным приговором.
Ли Ёнхван кивнул, хотя было видно, что он разочарован. Пак Чечжун приготовился печатать на клавиатуре.
– Господин Ли, в первую очередь прошу быть со мной предельно честным. Вы убили тридцать семь человек? Или жертв больше?
– Хм… Может, в пять раз больше. – Подумав, он начал загибать пальцы. – Нет, думаю, в шесть. Я не знаю, не считал.
– Вы сейчас действительно говорите о жертвах? – Адвокату показалось, что он не расслышал.
– Да. Сто восемьдесят человек, наверное, так. Вы же понимаете, чтобы разработать метод, который спасет жизни, нужно его на ком-то испытывать. У всего есть цена. Я могу вылечить любую болезнь, но для этого пришлось принести жертву.
Ли Ёнхван говорил уверенно, с нотками гордости в голосе, словно ветеран боевых действий, описывавший победное сражение. В конце он даже подмигнул.
Несколько лет назад в Южной Корее вновь разрешили смертную казнь – в результате наказания за тяжкие преступления ужесточились. Как можно оправдать человека, который убил тридцать семь человек, проводя над ними опыты? Тела остальных жертв рано или поздно найдут. Тогда Ли Ёнхван может забыть об оправдании и готовиться к казни.
Пак Чечжун тяжело вздохнул и почесал нос. Трупов оказалось больше, чем он ожидал, – почти две сотни.
– То есть вы говорите… В ходе опытов вы убили сто восемьдесят человек, верно? – уточнил адвокат, пытаясь судорожно придумать план действий. Он не знал, что делать. Казнь выглядела неминуемой. – Вы хотите, чтобы вас оправдали? Но… Вы признали вину по всем убийствам, и, если приобщить сказанное вами сегодня, жертв около ста восьмидесяти. Оправдательный приговор… Да… Случай не из простых. Сделаю все, что смогу, но убитых оказалось больше, чем я думал…
Он намеренно недоговаривал. Если бы он заявил Ли Ёнхвану, что того нельзя оправдать, он бы мог нанять другого адвоката. Пак Чечжун не мог себе этого позволить.
– А теперь я объясню вам, почему меня обязаны оправдать, – начал Ли Ёнхван, откинувшись на спинку стула. – Уверен, все тела вскоре найдут. И я признаюсь в их убийстве. В суде вы должны настаивать на том, что они умерли в ходе медицинских экспериментов, а значит, жертва оправданна. Без нее невозможно развивать медицинские технологии. Смерти в ходе опытов спасут семь миллиардов людей. Вы понимаете, о чем я?
Пак Чечжун вытер пот со лба. Слова Ли Ёнхвана не поддавались здравому анализу. Похищение и убийство человека – это преступление, вне зависимости от мотива. В его эксперименте
