Ровно в шесть двадцать - Дэвид Балдаччи
– При моей работе приходится держать в голове мелкие детали.
– Похоже, работенка нелегкая?
– Давайте так: у «Коул и Панч» есть свои достоинства и недостатки.
– А вы забавный инвестор.
– Я не инвестор, я просто считаю цифры и передаю их боссам, а уже те зарабатывают деньги и могут соблазнять девчонок.
– О каких суммах речь?
Дивайн знал, что для расследования это совершенно ненужная информация. Просто американцы любят совать нос в чужие дела, ради чего создают целые индустрии, готовые распространять сплетни среди заинтересованных масс.
– В компании много инвесторов, и прибыль с премиями распределяются между ними по-разному. Партнеры самого низкого уровня получают семизначные суммы. Люди вроде Брэдли Коула – наверное, с четверть миллиарда в год, а то и больше в виде официальных выплат и дивидендов с акций. Еще ему полагается процент от всей прибыли. Сколько – не берусь сказать.
Хэнкок качал головой.
– Я зарабатываю сто тысяч в год. Думал, как сыр в масле катаюсь. И тут вы огорошили меня такими цифрами!
– Представляете, каково мне? Я получаю меньше вашего, хотя каждый день вижу на экране огромные суммы.
Глаза у полицейского снова заблестели, как у собаки, взявшей след.
– Вас это злит – что сливки достаются другим?
– Нет. Я честно тружусь и зарабатываю на жизнь. Надеюсь со временем тоже добиться успеха.
– А как же девушки? Сара Юс, например?
– Давайте не будем, ладно? Я в состоянии найти себе подружку. Тем более в компании действует строгий запрет на романы между сотрудниками.
«Если Коул узнает, что мы встречались, мне крышка».
– Ладно. Что-нибудь еще про Юс расскажете?
– Например?
– Что угодно. Часто ли она грустила? Говорила ли про самоубийство?
– Думаю, что каждый, кто работает на Уолл-стрит, в свое время подумывал про самоубийство, в шутку или всерьез.
– Вы тоже? – спросил Хэнкок.
– На моих глазах резали, взрывали и расстреливали людей. Я не собираюсь кончать с собой лишь оттого, что на меня наорал начальник.
– Значит, вам больше нечего сказать?
Дивайн выглянул в окно машины и от души поразился, увидев на небе звезды.
Следующую фразу он произнес совершенно спокойно и ровно, потому что не испытывал никаких эмоций.
– Сара была замечательной девушкой. Она не говорила про самоубийство. Не выглядела подавленной. Скорее наоборот: подбадривала нас, когда мы опускали руки. Но, как я уже говорил, мы редко виделись. Даже один день в «Коул и Панч», детектив, – это целая жизнь.
– Тогда зачем там работать?
Дивайн нацепил обычную для себя маску и заученно произнес:
– Ради «американской мечты», разумеется. Хочу сделать карьеру.
– Вы не производите впечатление человека, которому есть дело до богатства.
– Наверное, вы меня с кем-то путаете. Мне нужны деньги. Если они есть, в этой жизни можно сделать многое. Например, отдать их кому-то другому.
– Значит, вы альтруист? – спросил Хэнкок с самодовольной ухмылкой.
– Привык за годы службы. Не вижу, почему на Уолл-стрит должно стать иначе.
– Нет, правда… Скажите честно. Неужто все настолько плохо?
Дивайн не произнес больше ни слова, потому что ему нечего было сказать.
Дела и впрямь обстояли хуже некуда.
Глава 6
Хэнкок предложил Дивайну подвезти его до дома, рассчитывая увидеть, где тот живет. Дивайн согласился и через несколько минут вышел из машины перед белым двухэтажным коттеджем, рядом с которым стоял маленький гараж. Дом ничем не отличался от соседних. Район был не самым бедным, но и не богатым. Впрочем, Дивайна все устраивало.
– Милый домишко, – хмыкнул Хэнкок.
– Единственное, что могу себе позволить.
– Не далеко ли от работы?
– Вы сами где живете?
Хэнкок ухмыльнулся и ответил:
– В Элизабет-тауне, это в Нью-Джерси.
– Ясно. У вас больше нет вопросов?
– Если понадобится что-то уточнить…
– Вы знаете, где я живу и где работаю. Найти меня будет легко. Я никуда не собираюсь, если только не уволят. Тогда ищите меня в службе занятости.
Хэнкок уехал на своей колымаге, провонявшей кофе и никотином. Черный дым валил из выхлопной трубы, укрывая белый дом и Дивайна одеялом из канцерогенов.
Кашляя, Трэвис отпер дверь и вошел. В гостиной обнаружился один из соседей: пузатый Уилл Валентайн. Сосед работал из дома, считаясь кем-то вроде «белого хакера» – специалиста, которого нанимают разработчики электроники, банки и прочие подобные компании, желающие проверить систему безопасности. С Валентайном они успели сдружиться, толстяк даже научил Дивайна нескольким фокусам, позволяющим проникнуть в защищенную базу данных.
Русский, он сменил имя на американский лад. Как-то раз показывал свой паспорт: его настоящее имя было длинным и совершенно непроизносимым, по крайней мере для Дивайна: слишком много согласных.
– С американским именем я цепляю больше девчонок, – пояснил Валентайн. – Но клиентам говорю правду: что я русский. Они знают, что в этом деле мы лучшие. Обожаю капитализм. И ваших женщин тоже.
Дивайн так и не понял: парень корчил из себя пародию на русского или в самом деле был таким.
Сейчас Валентайн тихонько похрапывал на диване, бормоча что-то на родном языке. Для Дивайна разговорный русский всегда звучал крайне грозно. У любых произнесенных слов чудился один смысл: «Готовься к мучительной смерти, товарищ!»
На огромном пузе Валентайна лежал ноутбук, который поднимался и опускался при каждом вдохе. Телевизор работал; шел какой-то сериал из тех, что выпускают десятками. Рядом с диваном валялась пустая коробка из-под пиццы. Возле стояли две пивные бутылки. Русский давно подсел на американскую диету.
Дивайн подошел и дотронулся до распахнутого ноутбука. Экран ожил, на нем появился огромный дракон и выпустил огненную струю в того, кто посмел посягнуть на его цифровые сокровища.
«Мило», – подумал Дивайн.
Он заглянул в столовую, где обнаружилась вторая соседка. Темнокожая женщина по имени Хелен Спирс лежала на коврике посреди пола и занималась йогой. Она была босиком, в облегающем костюме, стояла в позе собаки мордой вниз. Спирс только что окончила юридический факультет Нью-Йоркского университета и обычно приезжала домой еще позже Дивайна. Она была миниатюрной, гибкой и очень красивой. Скоро перед ней не устоит ни один судья.
– Ты сегодня рано, – сказал Дивайн.
У Спирс были надеты наушники. Она кивнула и произнесла между глубокими вдохами:
– Представь себе, зашла в бар. Теперь сжигаю лишние калории.
– Ух ты, – ответил Дивайн. Впрочем, она уже приняла позу ребенка и его не слушала.
Он поднялся по лестнице на второй этаж. Третья соседка по дому, Джилл Тэпшоу, была по-настоящему успешным человеком: она основала собственную службу онлайн-знакомств под названием «Колибри». Дивайн восхищался ее хваткой, напористостью и умом, работавшим в нестандартном направлении. Валентайн и Спирс переехали сюда примерно в одно время вместе с ним, а Тэпшоу – всего четыре месяца назад, но она была настолько дружелюбной и
