Валютчики - Генрих Вазирович Мамоев
— Один процент, если миллион и тот же процент, если увеличим, — я посмотрел на него, всем своим видом показывая, что не отступлю.
— А если будет меньше?
— В любом случае десятка грина твоя. Но сначала, сам понимаешь, я должен приехать и убедиться, что нас не кинут, а меня не шлепнут.
— Когда?
— Да хоть завтра! Если твои успеют все подготовить.
— Успеют. Брата зовут Давид, он шустрый. Вечером я тебе позвоню и все расскажу.
Я протянул руку, Жора встал и пожал ее. На удивление крепко.
— Забились!
Стараясь не выдать ликования, я пошел в свою кабинку, чтобы позвонить Сереге — кажется, скоро я стану миллионером…
Прилетевший вечерним чартером Серега молча вывалил рубли на продавленный диван в съемной квартире на Таганке, в которой я жил уже несколько месяцев.
— Сколько? — спросил я, оглядывая бумажную массу, которая теряла в цене даже за те секунды, что потребовались на короткий вопрос.
— На сотку. Примерно. Хватит, чтобы отбить дорогу, — ответил мой сибирский друг, — ты уже забился с кем-нибудь?
— Нет.
Серега удивленно посмотрел на меня:
— А чего?
— Курс растет. Никто не хочет рисковать.
— Блин! — На самом деле он выругался но, из соображений цензуры я не стану дословно воспроизводить его. — Девять часов вечера! Кому сейчас нужны доллары?!
— Всем, — сказал я, — и всегда. Это ж Москва!
— И что будем делать?! — Серега был раздражен и не скрывал этого.
— Самолет в 9:30. Возьмем у армян сотку под рубль, а когда прилечу во Владик, скажешь, почем забился.
Серега подумал и кивнул:
— Да, можно. Наверняка придется заплатить за то, что взяли вперед.
Я пожал плечами — весь наш бизнес состоял из подводных камней.
— Пять рублей с бакса. Но там курс на двести выше, так что мы и не заметим.
— Ты узнавал?
— Ага.
После разговора с Жорой я вернулся в кабинку и, сообщив Сереге о достигнутой договоренности, решил позвонить Аслану, и дело было не только в том, что мне вдруг захотелось увидеться с бывшим однокашником. Обратный самолет в Москву улетал только на следующий день, и я решил, что не стоит взваливать на Жору вопрос с проживанием целого дня в столице Северной Осетии. Не то чтобы не доверял, но складывать все яйца в одну корзину не стоило. Узнав, что я прилечу, Аслан удивился, но это было радостное удивление. Я быстренько обрисовал причину визита и, уже к моей радости, он загорелся, сказав, что у него тоже много рублей, которые нужно сконвертировать. Уточнив, что он имеет в виду под словом «много», я успокоил его — десять тысяч зеленых я мог взять из своей кубышки, не обременяя компанию. Аслан назвал грабительский курс владикавказских обменных пунктов, и я посоветовал ему дождаться моего прилета. У меня не было желания наживаться на приятеле, напротив, хотелось помочь, а там, кто знает, может и приобщить к бизнесу, который уж точно был выгоднее работы в сигаретном ларьке…
Я не стал выкладывать весь разговор Сереге, ограничившись тем, что волноваться за меня не нужно — меня встретят, проводят, да и деньги будут в безопасности. Серега не особенно разделял мою уверенность, но риск в нашем деле такая обыденность, что лишний раз не стоило упоминать — оба знали, на что идем.
— Друг это хорошо, — сказал Серега, — но главное ты должен убедиться, что этот Жора сделает все, как обещал.
Я кивнул.
— Ладно, давай уберем это куда-нибудь и пойдем пожрем что-нибудь нормальное, — кивнув на бумажную массу, Серега признался, — от самолетной еды у меня все язвы разыгрались! Есть тут что-нибудь приличное?
— «Дольче Вита» за углом. Лазанья там обалденная!
— Сойдет, — буркнул Серега.
Спрятав деньги все в тот же продавленный диван, у которого было одно несомненное преимущество — надо было не просто очень постараться, чтобы поднять сидение, а знать, как именно сделать это в три приема, мы вышли из квартиры. Впереди была долгая ночь. Не было никаких сомнений, что после ужина Серега захочет отправиться в какое-нибудь казино. Мелькнувшую было мысль о Майе я отогнал, правда, с большим трудом. Несмотря на все мое желание увидеть ее, утром я должен быть бодрячком…
…Обклеив себя поясом из пачек американских долларов, обтянутых скотчем, я сделал несколько приседаний, чередуя их глубокими вдохами-выдохами. Пояс немного давил, но я надеялся, что за три часа, включая поездку во Внуково, не помру от удушья или скажем аллергии на деньги. Десятку для Аслана заранее убрал во внутренний карман куртки, рассчитывая, что девочки из депутатского зала не обратят внимания на такую мелочь. Надел вторую футболку, сверху накинул рубашку и, покрутившись перед зеркалом, как фря, удовлетворенно отметил, что ничего не видно. Серега тоже казался довольным. Как и предполагалось, после ужина он пытался зазвать меня в «Метлу», но я напомнил ему о деньгах в диване и что с утра нужно ехать к армянам. Он согласился и отправился тратить деньги в казино. Вернулся Серега под утро возбужденный, разбудил меня и вывалил на стол несколько пачек рублей.
— Порвал чертов «Голден Палас»! — надменно заявил Серега, глядя на меня, как Наполеон при заключении Тильзитского мира на Александра.
— Ты ж в «Метлу» вроде поехал?
Я посмотрел на часы, было около шести часов утра, и мысленно ругнулся — чуть не проспал!
— Да ну ее, «Метлу» эту! — Серега досадливо отмахнулся. — Вымели подчистую! Хорошо, Севу встретил, взял у него десятку и поехал в «Палас»! А там уж…!
Сева Морозов, о котором он упомянул, тоже торговал спиртным, а его квартира находилась в одной из трех уродливых башен аккурат за казино «Метелица», где он с завидной регулярностью сливал заработанные непосильным трудом миллионы. Сева был родом из того же славного сибирского города, что и Серега, под названием Куйбышев, и они, можно сказать, приятельствовали, тем более оба были повернуты на игре. Прикинув на глазок вываленные рубли, я констатировал:
— Так здесь почти десятка и есть.
— Ну, да! — Серега сощурил глаза. — Сначала я почти все слил, а потом поперло! Крупье раз двадцать меняли, а хрен им! Наше дело правое, победа будет за нами!
Я усмехнулся. Его победу, скорее, можно назвать пирровой, но я не стал портить ему настроение своей занудностью. В кои-то веки человек вернулся из казино с деньгами — это чего-то да стоило…
Выпив традиционные двести миллилитров кофе по-польски, мы поехали к армянам, где нас уже ждал хмурый, как и всегда, Армен. Он все пытался узнать, почему мы берем вперед с утра, заведомо теряя на этом, но
