Иван Дмитриев - Все стороны злосчастной медали
Ночь прошла плохо. Я долго не мог заснуть и пару раз вскакивал с постели, готовясь обороняться. Рана то и дело ныла, создавая на моём теле пот. Холодный и обильный. Так и до сумасшествия недалеко.
Ростовщик был недоволен, что я вернул долг вовремя. Небрежно кинув ключи к моим ногам он произнес:
— До свидания, мистер Хофманн.
Ну я тебе это припомню.
Целый день я провел в городе. Я пытался сообразить, как лучше поступить далее.
За это время в моем желудке побывал один лишь кофе. Мозг отказывался придумывать схему, которую бы я посчитал идеальной. Что-то подсказывало мне, что пока я остаюсь в городе, я жив. Поездка в Чехию — это капкан, ловушка, смерть.
Проходя вечером по набережной, я вдруг обнаружил в себе чувство покоя. Хорошая у меня всё-таки жизнь, интересная. Сейчас бы только избавиться от лишних проблем, закончить это дрянное дело и можно жить. Да, чувствуя петлю на шее, всегда вспоминаешь о жизни. В остальные дни это просто рутина.
Я закурил и уставился на воду. Что-то подступило к горлу, слёзы стали наворачиваться на глаза, но я вовремя вспомнил, что мальчики в таком возрасте не плачут. Бросив окурок в воду и пронаблюдав, как его уносит течением, я медленно побрел в сторону отеля. Было уже прохладно, и я сунул руки в карманы брюк, сжав их при этом в кулаки. Вечер хотелось растянуть и остаться в нем еще надолго.
Поднявшись в номер, я стал медленно нехотя раздеваться. Пройдя в основную комнату, я увидел женский силуэт в кресле. Я включил свет.
— Привет, Карл.
Ух ты.
Сказать, что я не ожидал её появления в этой истории — ничего не сказать.
Глава 6. Окно
Правила этой жизни — ставить больше вопросов, чем давать ответов.
— Привет, Элен.
— Нам нужно срочно поговорить…
— Как ты нашла меня и как попала в номер? — я прервал её, застёгивая обратно рубашку.
— Это не так важно.
— Знала бы ты, что со мной происходит, так бы не думала.
— Я знаю, Карл, в том и дело.
Я замер, и моё лицо изобразило разом все возможные вопросы. Я явно недооценил необычность моей жизни.
— Эээ…, — начал было я.
— И про наркотики, и про Виктора.
— Кто ты?
Она поправила прядь.
Как же ты изменилась, Элен. Длинные волосы теперь были убраны наверх, и только одна прядь спускалась по правому виску. Глаза не были привычно подведены. Всё, что осталось — это их цвет. И сидела она как-то иначе — прямо. Грудь была закрыта платьем серо-молочного цвета без декольте. Совсем скучно. Губы, на которых я раньше часто видел улыбку, изменили форму так, будто никогда не отражали никаких эмоций. Я понял, что настоящей Элен я никогда не знал.
— Скажем так, — она привстала и направилась ко мне, — я работаю на правительство. Всегда работала.
"В Штаты, в Канаду…"
Пазл начал складываться, но чего-то не хватало.
Она остановилась совсем близко и посмотрела на меня своими чудесными голубыми глазами. Мне же захотелось броситься в бездну и скрыться ото всех. Всё потихоньку начинало вставать на свои места.
Она сделала попытку поцеловать меня. Я повернул голову и пошёл в сторону минибара.
— У вас не получилось меня убрать. Зато с Виктором вышло иначе.
— Карл! — она зло крикнула в мою сторону. — Это не наши люди. Выгоднее посадить дилера, чем убить.
— Я не дилер, я всего лишь вожу попутные грузы.
— В виде наркоты! Ты знаешь, на сколько ты сядешь? — она изменила тон, и теперь её голос звучал немного сочувствующе.
Я налил себе полный стакан бренди.
— Мне плевать, это лучше, чем смерть.
— Никто еще не гарантировал тебе жизнь.
Я вопросительно посмотрел на неё.
— Сдай все источники и контакты, и мы сможем гарантировать…, — она не успела закончить.
— Ничерта вы не сможете, — я закричал и громко поставил стакан на тумбу так, что часть содержимого выплеснулась наружу.
Элен вздрогнула и испуганно посмотрела на меня. Раньше я никогда не был с ней груб.
Спустя десять секунд тишины я подошел к ней и обнял за плечи.
— Прости, Элен.
— Карл… Мы не успели помочь Виктору.
Я посадил её на кровать и принес воды. Мне нужно быть осторожнее со своей раздражительностью.
Когда она успокоилась, я услышал следующее:
— Мы вышли на него, как только он решил торговать по-крупному.
— Да, он никогда не блистал умом.
— Прижать его ничего не стоило, и через некоторое время он заключил с нами сделку. Эта крупная партия позволила бы нам разом накрыть всю сеть. Но Виктор пожадничал и решил попутно прихватить себе лишнего, обманув поставщиков. Естественно, тем это не понравилось, и они решили, что слишком опасно и ненадежно вести с ним дела. Поэтому тебя хотели убить.
Я прервал её:
— Смотри, а во мне пуля была, — и оголил правый бок.
Она без интереса посмотрела и продолжила рассказ. Ах ты ж!
— Не будь ребенком, Карл. Мы следили за тобой от самого аэропорта.
— И не смогли убрать синий седан?
— Я же предупредила тебя.
— А, это была ты.
Тут я кое-что вспомнил и спросил:
— Элен, ты была в том ангаре в Польше?
— Да.
— Тебя выдал парфюм, — я улыбнулся. Мне всё-таки приятно было её видеть. — Какие имена еще вам известны?
Мне очень не хотелось услышать знакомое имя, но.
— Юстин Радич.
— Так он связан как-то с мафией?
— Нет. Единственный, кто был честен с тобой?
— Похоже на то, — мне было искренне его жаль. Но, вспомнив, что должен ему, спросил: — Я могу сделать что-нибудь?
— Вряд ли. Он ответит в полной мере.
Этого я не хотел.
— Тогда я не пойду на сделку.
— Я передам это.
Минут пять мы сидели в тишине.
— Почему ты пришла?
— Это неофициальный визит.
— Забота? — я ухмыльнулся и получил легкий удар в плечо.
Я закурил и подошел к окну, за которым внизу расстелился быт города: люди шли с работы и на работу, влюблялись и женились, переезжали. В общем, жили.
— Знаешь, — паузы появлялись случайно, — я ведь и правда… любил тебя. А ты… меня?
— Карл. Давай не об этом.
Самое важное в моей жизни оказалось игрой. Теперь и умирать не жалко. Люблю я такой драматизм.
В дверь постучали.
— Ты ждешь кого-то? — спросила Элен.
— А ты?
И мы оба поняли, что дела плохи.
Глава 7. Хлорид натрия
Смысл жизни иногда можно понять в одно мгновение. Или его отсутствие.
— Карл, у тебя есть оружие?
— Ну, вам же виднее должно быть, — съехидничал я.
Она строго посмотрела на меня, и я мысленно согласился, что шутить не время.
Я вспомнил об оставленной в машине металлической трубе, которую я называл штырем. В сумке оставался кухонный нож. Элен взглядом дала понять, что позволяет мне орудовать им в целях обороны.
В дверь постучали второй раз. Еще сильнее. Я прикинул, что если расположусь справа за дверью, то останусь незамеченным. Элен придется открыть дверь. Они, конечно, будут искать меня, поэтому не тронут её. Очень надеюсь.
— Расплети волосы.
— Что?
— Так на тебя не обратят внимания.
— Глупости.
Конечно, глупости. Просто так ты сексуальнее.
Она сделала то, что я велел. Потом, открыв дверь, изобразила сонный голос:
— Добрый вечер?
Вошедший первым схватил её за руку и провел в комнату.
Я дёрнулся, но выходить было рано.
Второй гость остановился в проходе и решил проверить ванную комнату, которая примыкала с противоположной стороны. Держа в правой руке пистолет, левой он начал открывать дверь ванной комнаты. Медлительность этого джентльмена позволила мне совершить быстрый выпад в его сторону. Нож вошел в правую часть шеи, немного выше ключицы. Кровь быстрыми струйками начала обливать всё вокруг, а незнакомец пошатнулся и уперся спиной в дверной косяк. Тело его было повернуто теперь ко мне и он, уходя на тот свет, решил забрать меня с собой — пистолет смотрел ровно на меня. Может быть, я успел бы выбить его или навалиться на стрелка, но ужасный грохот и непонятный удар в комнате отвлекли меня. Элен! Но с ней всё было в порядке. Каким-то образом ей удалось оглушить первого гостя вазой.
А через секунду мне пришлось заново пережить и гулкий хлопок, и красное пятно на одежде. Только теперь оно виднелось по середине живота. Твою мать!
Стрелок улыбнулся и замер, продолжая заполнять прихожую кровью. Я же, отшатнувшись назад, скатился по стене напротив него. Боль на этот раз оказалась стягивающей. Вся живая часть моего живота стремилась заполнить образовавшуюся пустоту. Туда, похоже, затягивало и моё сознание. Меня тряхнуло, глаза стали слипаться. Элен, подбежавшая в тот момент ко мне крикнула:
— Карл!
— Да, Элен, — попытался ответить я, но понял, что слова потерялись в глотке, не найдя выхода.
