Леонид Словин - Не живи уныло!
— Отчего нет?! Пожалуйста. Я разведен. У меня сын. Я только недавно добился разрешения на свидания с ним. Теперь так живут многие. Я спокоен.
— Я рада за тебя. А теперь о том, что тут случилось…
Он приступил к объяснению весьма обстоятельно:
— Если ты взглянешь вниз по склону, то увидишь участок строящегося шоссе. Ты его наверняка видела, когда проезжала…
— Да.
— Там вчера рвануло. И сильно… — Он держался так, словно они были давно знакомы. — Вся иерусалимская полиция съехалась. Но к террору это не имело отношения…
— Откуда тебе известно?
— Смотри! — Он хитро посмотрел, почесал длинный в коричневых веснушках нос. — Я познакомился с человеком, который в курсе. Тут припугнули одного бизнесмена…
— Он его назвал?
— Да. Фамилия его Кайнак. Раньше он занимался бизнесом в России. Подвел своих партнеров и сбежал сюда.
— Но как ты познакомился с ним?
Он улыбнулся, улыбка и крупный нос в веснушках делали его симпатичным.
— Смотри… Он сел за мой столик на Бен Йегуда…
— И разговорился?
— Представь… — Бецалел сделал аккуратный глоток, поставил чашку. У нас с ним похожие судьбы.
— В смысле…
— Оба воевали. Он в Афганистане, я — в Ливане. Он тоже разведен. У обоих по ребенку. Та же ситуация… Жена не разрешает встречаться. Мы говорили совершенно откровенно обо всем… Понимаешь?
— Нет.
— Как люди, которые никогда больше не встретятся… Представь себе, что ты прилетела куда-нибудь в Гонолулу…
— Вы говорили на иврите?
— На английском.
— Какой он из себя?
— Блондин моего роста. 185…Красивый парень. Похож на аристократа.
— Я уже влюбилась.
Бецалел вернулся к своему сравнению.
— Чтобы тебе было понятнее. Вот ты попала куда-нибудь в Уганду к народу банту. Сидишь, болтаешь с аборигеном…
— Ну…
— Разве ты думаешь, что разговор будет иметь последствия? Где Кампала и где Иерусалим?! С чего бы тебе сдерживаться… Вот и он тоже… Этого бизнесмена припугнули… А, если он не сделает выводов, пришлют киллера.
— Очень интересно… Как его звали?
— Макс.
— Он еще здесь?
— Нет, он сказал, что сразу улетит. Он был один здесь… А вот настоящий киллер, тот уже будет действовать вместе с израильским частным детективом, бывшим офицером полиции. Там уже будет все по-другому. И гонорар другой — двадцать тысяч долларов…
— Они дали срок бизнесмену?
— До Пасхи…
— Чем он может заниматься этот…
— Бизнесмен? Я так понял — продажей оружия. Сам он тоже бывший офицер полиции. Только российской…
Юджин Кейт сидел за одним из столиков недалеко от Мадонны. Он уже успел заглянуть в компьютер и главное о ее собеседнике уже знал…
«Травматик с периодически возникающими осложнениями…»
Сам Бецалел для полиции интереса не представлял. Но то, что Кейт слышал в наушнике, его насторожило:
«Здесь может появиться крупная рыба…»
Он сидел полубоком, отсюда ему была видна Мадонна, ее короткая стрижка, высокий лоб, тонкие скулы, нежный рот. Профиль выглядел отточенным. Кончик носа и подбородок находились на одной линии.
«Хоть проверяй отвесом… Красивая женщина!..»
Между тем оставшуюся часть прошлой ночи он провел с Биатрис у нее в доме на улице Шамаим, в Центре. Пришлось: всю последние дни девочка доставала его по всем телефонам:
— Мне скучно! Когда мы встретимся?
— Много работы, Биатрис…
— Скажи определенно! Вот уж не думала, что вечерами после курсов я буду сидеть дома и смотреть телевизор…
— Думаю, в начале следующей недели…
— Ты с ума сошел! На следующей неделе у меня краски…
Раздумывая о своем, он ни на секунду не оставлял без внимания Мадонну и ее собеседника. Там все шло спокойно. Внезапно Кейт увидел — голова рыжеватого Бецалела вдруг неестественно-далеко завернулась на сторону словно он собирался увидеть собственную спину…
Это продолжалось долю секунды.
В то же мгновение Бецалела повело на сторону. Он потерял равновесие. Стул под ним покачнулся…
Юджин Кейт бросился к их столику, Бецалел падал. Полицейский спел смягчить падение. Бецалел свалился на спину. Тело его трепетало. Голова стучала о пол, ноги дергались. Это был эпилептический припадок.
Кейт сбросил куртку, сунул парню под голову.
— Язык!
Он успел схватить со стола ложку, вставить упавшему между зубами, чтобы тот не смог прикусить язык. Заботой полицейского была еще голова лежавшего, она билась о мрамор пола. Подоспевшая Мадонна всем телом навалилась Бецалелу на колена, продолжавшие ритмично дергаться…
Сбоку уже подбегал бармен с первым вопросом, который задают в отелях в таких случаях перед тем, как вызвать «скорую»:
— У него есть страховка?
— Делай! — крикнула ему Мадонна. — А то завтра прочтешь о себе в «Едиот ахронот»!
— Тебе хорошо говорить! Это ведь не просто большая сумма, а очень большая! У него есть медицинская страховка? Посмотри в карманах…
Бармен был опытный в таких вещах. Вызови «скорую» к человеку без страховки придется платить самому. Он сам полез в одежду…
— Ты далеко сейчас? — Мадонна уже сидела в своей белой «сузуки». Устроилась удобнее. — Могу подвезти. Я свободна до самого утра…
Кейт положил локти на ребро опущенного стекла. Мадонна подняла воротник его рокеровской куртки. Втянула глубже в салон. Их головы, губы оказались рядом. Ниже белели ее колени. Машина была маленькая. Колени были на расстоянии вытянутой руки…
— Решаешься?
Мадонна ждала ответа. Бецалела увезла «скорая». У него нашлась карточка больничной кассы «Леумит». Придя в себя, когда его клали на носилки, ветеран ливанской войны мутными глазами оглядел бар. Похоже, он не знал, не помнил, где он, как попал сюда, с кем…
— Ну же!
Решись он начать все сначала, они снова пришли бы к тому же. Кейт вздохнул:
— Надо ехать в Матэ Арци. Я договорился о встрече в Аналитическом Центре…
Мадонна щелкнула зажигалкой, затянулась.
— Как знаешь…
— А ты куда сейчас?
— Наверное подамся на Мельницу. Давно там не была…
В кафе у Мельницы Монтефиори постоянно крутился пяток-другой ее бывших любовников — из самых заметных в иеруслимской творческой тусовке: актеров, поэтов, журналистов.
Именно там он и увидел ее тогда с тель-авивским обозревателем…
— Твой хавер вернулся?
— Возможно. Я, честно говоря, ему еще не звонила. — Мадонна уже взяла себя в руки. Включила зажигание. — Привет твоей маленькой школьнице. Здорово она привязала тебя к своей постельке. Бай!.. В случае чего ты знаешь, где меня найти…
— Бай…
Увы! Даже в этот момент голова его была занята другим.
Он понял: «Отец прав: без российских детективов не обойтись…»
Оказалось, течение его мысли продолжалось все тем же уже проложенным один раз путем. Он и раньше замечал: каждой идее почти невозможно сойти с собственной наезженной колеи. Решить вопрос мог только сам Генеральный инспектор полиции с подачи аналитиков…
Глава Аналитического Центра — круглолицая женщина- полковник пользовалась в Генеральном Штабе репутацией пресловутого золотника — «мал да дорог!» Кейт был уверен, что сможет склонить ее на свою сторону:
— Никто по имени Макс из страны не вылетал. Видимо, документы у него на другое имя. На Кайнака ничего нет. Бизнесом на территории Израиля он не занимается. Лечится на Мертвом море, периодически живет у себя на вилле. В настоящее время находится тут с семьей…
Полковник внимательно слушала.
— Мы проверили судимости в стране исхода?
— Судимым не значится.
— А Национальное бюро Интерпола?
— Ноль информации. Не обращаться же нам официально в МВД России, мол, «выручайте, коллеги!..»
— Твое предложение…
— Мы войдем в контакт с солидной российской Охранно-сыскной Ассоциацией через одно из израильских частных детективных агентств…
Она оценила идею.
— У тебя есть на примете Ассоциация?
Он был готов к ответу:
— «Security-Investigation Associaion „LIONS“»… Ее президент — член Всемирной Ассоциации Детективов, Всемирной Детективной Сети, Национальной Ассоциации Профессиональных детективов США. WAD, WIN,NAIS…
Знал он и ее представителя в Израиле, а также главу иерусалимского детективного Агентства, которому уже приходилось работать совместно с «Лайнсом».
— Дело об убийстве иерусалимского нищего…
— Амрана Коэна… — У нее была отличная память.
— Да.
— Хорошо, Юджин. — Доводы Кейта показались ей убедительными. — Никуда не уезжай. Сейчас как раз идет совещание на Верху. Я позвоню. Может тебе придется лично дать пояснение руководству…
Для израильской полиции возможная разборка, приуроченная к Пасхе, была крайне нежелательна. На тот же период предполагались большие государственные празднования — Дни Памяти Катастрофы и Героизма, Погибших воинов, Независмости…
