Джек Хиггинс - Железный тигр
- Вот как раз это я и собирался сделать!
Двое носильщиков перестали работать и вопросительно посмотрели на Самила. Драммонд все еще держал винтовку обеими руками, прижав к груди, и Джанет тихо сказала:
- Хамид сказал, что думает, будто вы грузите запасные части для моторов.
Драммонд положил винтовку в ящик, где лежали остальные, вытер руки от смазки холщовым покрывалом и кивнул Самилу:
- Заканчивайте. И ни о чем не беспокойтесь. Я все улажу.
Он повернулся и поправил галстук.
- Как вы попали сюда?
- Приехала на тонге из отеля. Я попросила извозчика подождать.
- Так поедемте же.
Он взял ее за руку, ощутил какое-то отторжение и понял, что в известной мере разочаровал ее. В экипаже она молча сидела в своем углу так далеко от него, как это только было возможно, и Драммонд фыркнул.
- Мне очень жаль портить представление о крупном контрабандисте, перевозящем оружие, но Али прекрасно знает, что именно я перевожу из Сиккима в ящиках с надписью "Запасные части".
- И все это знают, в том числе и сам хан?
Он взял ее руку в темноте и крепко сжал ее.
- Видите ли, я все сказал вам, потому что скоро со всем этим покончу, и под занавес - никаких накладок. Мне это так надоело.
- Продолжайте, - сказала она.
- Есть такой китайский джентльмен по имени Чанг, там, в Садаре. Он здесь уже шесть или семь месяцев. Считается, что он торговый представитель, но, скорее всего, он агент китайского Национального Правительства на Формозе. Он достает оружие, а я переправляю его через границу в Тибет.
- Чтобы помочь тибетским партизанам, которые борются против коммунистического правительства?
- Совершенно верно.
Она приблизилась к нему, коснулась его руки и со вздохом облегчения сказала:
- О, Джек, я так рада!
- Однако же странно слышать такое от чистой квакерской девушки! воскликнул он. - Но только не воображайте что я - герой! Я делаю это за приличные наличные деньги, а вовсе не из идейных соображений.
- И вы не видите никаких шансов у тибетцев победить китайцев?
Он невесело усмехнулся:
- Абсолютно, даже если они будут воевать тысячу лет. Их битва может быть выиграна или проиграна в других местах. Вьетнам, Малайзия, Саравак. В ООН, в конце концов. Но черт с ними со всеми! Где бы вы хотели поужинать?
- В каком-нибудь экзотическом месте, а не в заведении для туристов. Я хочу видеть настоящую Индию.
- Вы молодчина. Из вас будет толк.
Они приехали в центр Джумы. Драммонд тронул извозчика за плечо и попросил его остановиться.
- Отсюда мы пройдем пешком. Вы хотели увидеть настоящую Индию, вот я вам и покажу ее.
Он расплатился, взял ее под руку, и они двинулись по улице. По мере того, как они продвигались, улицы становились все оживленнее. Продавцы разной снеди суетились над своими сковородками в деревянных киосках, освещаемых карбидными лампами; острые запахи специй и жареного мяса вились в прохладном воздухе.
Они свернули в старый квартал, где лампы висели прямо на домах и базар был еще многолюднее, чем днем, потому что люди выходили из домов, чтобы насладиться вечерней прохладой.
Тротуары были зажаты деревянными прилавками, забитыми бумажными цветами, пластиковыми сандалиями, гонконгскими пластиковыми тапочками вьетнамками, алюминиевыми кастрюлями и сковородами, так необычно выглядящими здесь.
Скрестив ноги, священнодействовали в будочках ремесленники, выставив свои изделия для всеобщего обозрения, а рядом сидели серебряных дел мастера и портные, шьющие платья для танцовщиц.
Здесь продавались бухарские и исфаганские ковры, а вдалеке в своих лачугах ожидали клиентов проститутки, полураздетые и сильно накрашенные, при свете фонарей блестели их дешевые побрякушки, призванные скрывать убожество своих хозяек, так заметное днем.
Джанет и Драммонд продвигались вперед, ему приходилось расталкивать бесчисленных нищих, молящих о подаянии, и наконец они свернули в узкую тихую улочку, ведущую к реке. Джанет услышала в ночном воздухе приглушенную музыку. Она становилась все громче и громче, и вот они вошли в узкую в виде арки дверь.
- Вы хотели Индию? Так вот она! - объявил Драммонд.
Они прошли по узкому коридору, поднялись на площадку лестницы, откуда была видна большая квадратная комната. В ней было полно индусов, в основном мужчин, в национальной одежде. Все они жадно ели и одновременно громко разговаривали.
В середине, на приподнятом помосте, сидел молодой, женоподобный барабанщик-табла, глаза у него были подведены черным, он весьма искусно бил в свой барабан и оглядывал толпу посетителей с усталым и высокомерным выражением. Музыкант постарше, в бесформенных белых брюках и длинном черном пиджаке, застегнутом на все пуговицы под горло, выглядел как-то странно официально. Он играл на ците, и его пальцы бегали по струнам с необъяснимой ловкостью.
Маленький складный индус в красном тюрбане, сверкнув глазами на Джанет с явным восхищением, приблизился с угодливой улыбкой:
- Столик, мистер Драммонд? Желаете поужинать?
- Нам, пожалуйста, отдельный кабинет, - ответил ему Драммонд.
Пока шли между столиками, все взоры поворачивались вслед Джанет, слышались вздохи восхищения и даже аплодисменты.
Они сели лицом друг к другу за небольшой латунный столик, занавесь из бусинок частично скрывала их от взоров посетителей, и Драммонд сделал заказ.
Еда оказалась простой, но изумительно вкусной. Цыплята были так наперчены, что у Джанет перехватило дыхание. Ей пришлось все запивать холодной водой, предусмотрительно принесенной хозяином, чтобы потушить пожар во рту.
Потом им подали зеленые манго в сиропе и наконец йеменский кофе мокка, лучший в мире, в тонких изящных чашечках.
- Вы довольны? - спросил Драммонд, закуривая сигару.
Она кивнула, сверкая глазами:
- Изумительно, просто незабываемый вечер.
- Здесь еще будет представление определенного сорта, - сказал он. Хотите посмотреть его?
Она безошибочно определила вызов в его тоне и немедленно отреагировала:
- Никогда не отказывалась от новых впечатлений с тех пор, как научилась ходить.
- Ну тогда устраивайтесь поудобнее.
Внезапно раздалась дробь барабана, огни немного притухли, и наступила тишина. Все замерли в ожидании и хором вздохнули.
И вот сзади из-за занавеса появилась женщина и остановилась на мгновение, рисуясь темным силуэтом против света.
- Сайда, Сайда! - пронеслось по комнате.
- Одна из немногих нынче живущих великих танцовщиц, - прошептал Драммонд. - Ей пятьдесят, но разве скажешь по ней.
Правая рука танцовщицы медленно поднялась, мелодично зазвенели колокольчики. Музыканты тут же отозвались звуками таблы и циты, и Сайда начала продвигаться вперед к центру зала, чувственно покачиваясь.
Ее лицо было сильно накрашено и по традиции хранило одно и то же застывшее выражение, движения танцовщицы были движениями молодой трепетной девушки.
Постепенно музыка убыстряла темп, Сайда двигалась в том же ритме, покачиваясь из стороны в сторону и одну за другой сбрасывая с себя шелковые одежды, пока не осталась в одной набедренной повязке.
Она замерла, музыка стихла, и аудитория оцепенела в ожидании. Барабанщик-табла пальцами выбил длинную монотонную дробь, и танцовщица стала раскачиваться, подняв руки над головой и ритмично хлопая в ладоши. И все присутствующие тоже начали раскачиваться и хлопать в ладоши с криками восхищения.
Она делала круг за кругом, все ускоряя темп, и пот блестел на ее теле. Потом резким жестом она сорвала набедренную повязку и упала на колени перед грузным, богато одетым коммерсантом, который сидел за низким столом с двумя приятелями, развалясь на подушках.
И тут воцарилась тишина, а потом барабан снова зазвучал, на этот раз тише, но все более и более возбуждающе, а танцовщица извивалась, выставив перед верзилой острые груди и двигая ягодицами и коленями так, чтобы отползать назад и удаляться от его протянутых рук. В толпе раздался громкий крик.
И все-таки коммерсант схватил Сайду, и его пальцы впились в ее ягодицы. Толпа взревела, и барабан затих. Она выскользнула из его рук, вскочила, пробежала назад и скрылась за занавесом.
Музыканты снова заиграли, на этот раз более сдержанно, и посетители опять принялись за еду, обсуждая увиденное со смехом и прибаутками. Драммонд как-то странно побледнел.
- Я же предупреждал вас, - сказал он. - Вы хотели видеть настоящую Индию, а это страна, где к сексу относятся как к ежедневной потребности, вроде еды и питья, а потребности нужно удовлетворять, вот и все.
- И вы тоже так считаете?
- Смотря по обстоятельствам. Ну что, довольно?
Она кивнула, он потребовал счет и расплатился. Комната к этому времени была заполнена дымом, и повсюду раздавался пьяный смех. Когда они пробирались между столиками обратно, все оглядывались на Джанет, похотливо подмигивая и подталкивая локтями друг друга.
