Шарль Эксбрайя - Свести с ума Мартину
Недолго продолжавшуюся тишину нарушили всхлипывания Софии. Тетя Олимпия закурила сигарету и ответила за всех:
– Чтобы завладеть наследством!
– Не очень-то ты о нас высокого мнения.
– Вы все хотите моих денег! Вы, тетушка, потому, что у вас их никогда не было, а то, что было, вы давно спустили в карты. Ты, Марк, промотав все женино приданое, окажешься вскоре на мели, а вы, дядя Марсьяль, не знаете, как расплатиться с долгами, в которых уже по уши завязли.
Доктор пожал плечами.
– И ничего лучшего, кроме как убить племянницу не придумал?
Марк ограничился замечанием:
– Это просто подло с твоей стороны, Мартина, тем более в присутствии Софи.
Мадемуазель Пьюбран выбежала за дверь.
– Ну что, довольны, господин комиссар?
– А мне нечего быть довольным или недовольным, я при исполнении служебных обязанностей.
– О чем вы говорите! Каких обязанностей
– Мадемуазель Пьюбран попросила начать расследование против господина X, и я решил поставить вас в известность, прежде чем идти к прокурору.
– Вы отдаете себе отчет в том, что моя племянница больна?
– Она выдвинула очень здравые обвинения.
Марк повернулся к полицейскому:
– Извините, господин комиссар, но в это время я обычно кормлю собак, и знаете, для меня это важнее, чем бредни моей кузины. Она, похоже, в тропиках на солнце перегрелась.
Он вышел, не пожав Невику руку. Софи смущенно пробормотала, что ее муж действительно в это время всегда кормит животных. Тьерри растерялся.
– Привычки господина Кссси – это, конечно же, очень интересно, но лучше бы вы мне объяснили другое.
Он выложил на столик, стоящий между креслами, пробитую пулей шляпу; Софи ахнула, тетя Олимпия встала.
– Прошу извинить, господин комиссар, не думаю, что могу быть вам чем-нибудь полезной. Хочу только уверить вас, что не имею обыкновения стрелять в своих близких. Пойду распоряжусь насчет ужина, на который вас не приглашаю. Вы и сами понимаете, что атмосфера там будет не из приятных.
И она тихонько закрыла за собой дверь гостиной. Тьерри иронически обратился к Пьюбрану:
– Но ведь вы-то останетесь со мной, доктор?
– Не думаю. Мне как раз нужно позвонить в клинику. С вашего разрешения, реальность прежде фантазии.
– Что же, увидимся позже.
– Особого желания не испытываю. Надеюсь, моя откровенность вас не обидит, господин комиссар?
– Полицейские не обижаются, доктор. Они, знаете ли, как бульдоги: пока не получат, чего им нужно, не отпускают. Так что – до скорого, до очень скорого, доктор.
Не прощаясь, Марсьяль Пьюбран вышел. Тьерри улыбнулся Софи.
– Ну вот, мы остались одни.
– Вряд ли я смогу вам помочь.
– И все-таки, попробуем. Скажите, почему они так ко мне недоброжелательны?
– Мне кажется, они боятся, что история получит огласку и пострадает их репутация.
Тьерри задумался.
– Вы должны знать Мартину лучше других. Как, по-вашему, могли ли на нее действительно покушаться?
София засмеялась.
– Не думаю… нет, это невозможно.
– Тем не менее…
Невик не успел закончить – из парка донесся ужасный крик. Комиссар узнал голос Мартины. Он выскочил на крыльцо, Софи – за ним. Направляемые криками, они мчались на помощь. Софи не могла поспеть за комиссаром, и он первым выбежал на поляну, где неподвижно лежала девушка: лицо повернуто кверху, пальцы вцепились в веревку, которая, как серая змея, обвивала шею и исчезала в траве. Судя по оставшимся на земле следам, ее протащили пять или шесть метров. Она успела схватить накинутый на ее плечи аркан до того, как его стянули, и этим спасла себе жизнь – нажим был ослаблен.
Склонившись над девушкой, комиссар чувствовал себя очень странно: полицейский, он много раз видел жертвы преступлений и несчастных случаев, но никогда не бывал так потрясен. Запыхавшаяся Софи догнала его.
– Боже мой, она жива?
– Да, к счастью.
Прибежал Марк, потом слуга и, наконец, мадемуазель Пьезат. Началась суматоха. Появление Марсьяля Пьюбрана разом оборвало все разговоры. В воцарившейся тишине доктор стал осматривать раненую. Когда он поднял голову, на его лице было написано крайнее облегчение.
– Опасности нет. Через несколько часов она придет в себя. Дня четыре у нее будет болеть горло. Господин комиссар, признаюсь, я перестал что-либо понимать.
– Или не хотите понять.
– Я не знаю.
– В отличие от вас, доктор, я знаю, что мне делать. Я немедленно отправлюсь к прокурору с просьбой возбудить уголовное дело против господина X за неоднократное покушение на убийство.
ГЛАВА II
1
Прокурор не успел открыть рта, а Тьерри уже стало ясно, что доводы его оказались неубедительными. В Каоре господин Комбе был известен как образцовый чиновник: честный и незаметный. Теперь, находясь на закате своей безупречной и бесславной карьеры, он больше всего не хотел «историй» и мечтал лишь об одном: спокойно уйти на пенсию.
– Господин комиссар, позвольте мне выразить свое удивление. Мы знакомы уже не первый год. Вы уважаемый человек, добросовестный подчиненный. В моих глазах вы являетесь примером для молодежи.
– Благодарю вас, господин прокурор.
– …и поэтому ваше отношение мне кажется по меньшей мере странным.
– Но…
– Послушайте, господин комиссар, это при вашем-то опыте!
– Я уверяю вас…
– Я могу понять, что нелегко сохранить хладнокровие, когда красивая молодая особа выбирает вас в свои доверенные, но тем не менее, господин комиссар, я был убежден, что у вас достаточно здравого смысла, чтобы оградить себя от подобного рода слабостей.
Кровь ударила в голову Тьерри.
– Я думаю, господин прокурор, вы неправильно истолковали…
– Послушайте, мой дорогой, не говорите только, что вы не знаете, кто такие Пьюбраны.
– Я знаю то же, что и все в Каоре.
– И вы серьезно желаете возбудить против них дело?
– Господин прокурор, мне казалось, что…
– Ой! Только не заводите песню о том, что перед законом все равны. Конечно же, закон один для всех, но разница в подходе. И вы не можете вмешиваться в их дела, словно это какие-то клошары или бездомные рабочие!
– Почему?
– Господин комиссар, не стройте из себя невинную овечку. Если я пойду против Пьюбранов, во-первых, разразится грандиозный скандал, а во-вторых, в случае провала, я не ручаюсь за наши с вами головы.
– Я повторяю вам, господин прокурор, что я был почти свидетелем покушения на убийство Мартины Пьюбран.
– Вот именно, что почти, господин комиссар, и вы должны понимать разницу.
– Судя по всему, я не должен ничего предпринимать.
– Во всяком случае, как можно меньше. Мы, конечно, не можем запретить мадемуазель Пьюбран подать жалобу на господина X. Начните расследование, но только осторожно, и, главным образом, против господина X. А в помощь вам, в ваше распоряжение поступает господин Шенебур.
– Если вам удастся его разбудить.
Мэтр Комбе улыбнулся.
– Правда, что наш уважаемый коллега любит вздремнуть, но это даже хорошо. Таким образом, он не будет вам мешать.
– И не потребует результатов.
– Приятно, что мы друг друга понимаем.
– При этом каждый остается при своем мнении.
Прокурор развязно усмехнулся.
– Вы слишком многого хотите, комиссар!
– А если вдруг…
– Ну что еще?
– Мадемуазель Пьюбран станет жертвой нового нападения, и ее убьют.
– У вас богатая фантазия, господин комиссар. Успокойтесь, есть возможность установить истину.
– Не замедлю ею воспользоваться.
– Убедите вашу подзащитную обследоваться у психиатра, и, если врач признает ее абсолютно здоровой, будем действовать.
– Не думаю, чтобы она согласилась.
– Тогда решайте сами, господин комиссар.
Алиса смотрела на мужа. Задумчивый, он ходил по комнате, и она не решилась рассказать ему, что утром ей было плохо, так плохо, что сиделка хотела бежать в комиссариат. Алиса знала, что в результате одного из этих, все чаще теперь повторяющихся приступов, она умрет. И может так случиться, что она умрет в его отсутствие.
Невик помог жене подняться с постели и осторожно проводил в гостиную, где ежедневно они вместе обедали. Ритуал, которым Алиса очень дорожила. Сегодня она особенно плохо выглядела, но Тьерри, погруженный в свои мысли, не заметил этого.
– Эскорбьяки на выходные собираются в деревню, в Круа-де-Фе, проверить виноградники. Они нас тоже звали.
– Знаешь, милый, мне последние дни что-то нездоровится. Но это не повод для того, чтобы и ты сидел дома.
Он возразил, но она настояла: ему необходимо отдохнуть, подышать свежим воздухом. Тьерри благодарно взял ее за руку, но тут же отпустил. Безжизненная холодность пальцев испугала. Она, поймав взгляд мужа на своей болезненно-прозрачной ладони, умело отвлекла его внимание, поспешно спросив: