Джон Кризи - За все ответит Барон
– Чисто сделано, – заметил Бристоу и, повернувшись к Джону, чуть слышно добавил: – Даже вы не сумели бы лучше...
Джон ничего не ответил, но это замечание показалось ему и неприятным, и тревожным. Во всем Скотленд-ярде только Билл Бристоу знал точно, не по слухам, что Джон Мэннеринг и Барон – одно и то же лицо. Знал, но так и не смог доказать и, честно говоря, чувствовал от этого большое облегчение, ибо питал к Джону и Лорне истинные дружеские чувства. Но всякий раз, когда кража драгоценностей хоть в какой-то мере соприкасалась с Мэннерингом или "Куинс", он невольно настораживался.
"На сей раз он явно перегибает палку! – сказал себе Джон. – Даже если допустить, что мне взбрело в голову ограбить себя самого, Билл отлично знает, что я не способен ударить Лэррэби..."
Бристоу открыл дверь бронированной комнаты, и Джон включил огромную лампу, освещавшую ее. Небольшое помещение – примерно метра три на четыре – целиком занимали вделанные в стены сейфы. Все они были вскрыты мастерской рукой. И этот мастер умел первоклассно работать газовым резаком. Пять из шести дверей зияли, распахнутые настежь. Стирн застонал от ужаса. А Бристоу со знанием дела изучал работу взломщика.
– Насколько мне известно, на такое способны только трое, – сказал он. Один – в тюрьме. Остаются, стало быть, Ларк-Белка и Дэйл-Мандраж.
– Это, безусловно, не Ларк, – отозвался Джон.
Бристоу подозрительно уставился на него.
– А вы неплохо осведомлены, – удивленно проговорил он.
– Как всегда, – улыбнулся Джон.
– Тогда это Дойл. И, если я не ошибаюсь, вряд ли мы скоро поймаем этого субчика. Сейчас, надо думать, Дэйл уже успел покинуть пределы Англии.
– Да, это ив самом деле очень возможно, – согласился Джон так спокойно, будто его не ограбили как минимум на семьсот тысяч фунтов. Разумеется, сокровища "Куинс" надежно застрахованы, но ведь в сейфах лежала эта проклятая коллекция Сванмора, а она одна стоит по меньшей мере триста пятьдесят тысяч...
Скоро выяснилось, что грабителей интересовали только драгоценности. Все произведения искусства – картины, миниатюры, статуэтки – слишком известные и потому опасные, по-прежнему лежали на месте. Но ни единого драгоценного камня, будь то даже аквамарин или берилл, в сейфах не осталось. Воры унесли кольца, серьги и браслеты, а из массивных диадем и ожерелий вытащили камни, оставив согнутые и испорченные оправы на полках... а ведь большинству этих украшений – много сотен лет...
– Вандалы! – горестно стонал Стирн.
Только один сейф, самый большой, оказался закрытым. Бристоу указал на него Джону.
– А там что?
– Всякие крупные вещи: кубки, шкатулки и Бог его знает что еще... Я очень сомневаюсь, что их унесли, – ответил Мэннеринг, направляясь к огромному сейфу.
Джон нажал ручку и открыл дверь.
Бристоу и Стирн, стоявшие у него за спиной, услышали приглушенное восклицание.
– Они все унесли? – с тревогой спросил старый антиквар.
– Наоборот, кое-что оставили, – тихо заметил Мэннеринг.
Стирн заглянул через плечо хозяина и задохнулся от ужаса.
– Труп! – сдавленным голосом прохрипел он.
– Нет, два, – уточнил Джон и, повернувшись к Бристоу, все таким же ровным голосом добавил: – Вам не придется долго бегать и искать, куда удрал Дэйл-Мандраж, Билл. Он тут.
5
Дэйл-Мандраж, как и его приятель, получил пулю в затылок. Джон не знал, кто второй убитый, но Бристоу сразу опознал его:
– Это Слим-Плясун, он всегда стоял у Дэйла на стреме.
Джон заметил, что Стирн вот-вот упадет в обморок и, крепко подхватив старика под руку, повел наверх:
– Пойдемте, Стирн, это неподходящее зрелище для таких чувствительных сердец, как наши...
– Ужасно... – пробормотал потрясенный джентльмен. – Столько крови...
– Да, действительно, довольно мерзко. Я вас оставляю, Билл. Если понадоблюсь – буду у себя в кабинете, в полном вашем распоряжении. Впрочем, здесь все равно слишком тесно, даже не знаю, как тут поместятся ваши люди, да еще эти двое бедолаг...
В кабинете Джон удобно устроил Стирна в кресле и вытащил из шкафчика бутылку виски и два бокала.
– Я не привык пить по утрам, сэр! – запротестовал Стирн.
– Ба, насколько я знаю, находить парочку трупов по утрам вы тоже не привыкли!
Стирн широко открыл выцветшие голубые глаза и тусклым, безжизненным голосом проговорил:
– Я вообще впервые в жизни видел так близко покойника... а тем более двоих...
– Ну, так вам крупно везло! – вздохнул Джон и залпом выпил виски. – Вы должны отдохнуть, Стирн. Ложитесь на диван.
– На этот?! – старик чуть не подавился виски.
– А чем он вам не нравится? Отличный диван.
– Но мы ведь только что укладывали там Лэррэби...
– И что же? Лэррэби не умер.
– Пока, – похоронным тоном пробормотал Стирн.
– Можете мне поверить, я бы охотно отправил вас домой, мой бедный друг. Да только Бристоу наверняка воспротивится, он, конечно, захочет сначала допросить нас обоих.
– И меня тоже? Но я ничего не знаю!
– Полиция все равно потребует, чтобы вы сами ей об этом сказали. Уж такие у них порядки. А заодно у вас снимут отпечатки пальцев.
Стирн откинул голову и скорбно прикрыл глаза.
– Брать у меня отпечатки пальцев! Но это просто непостижимо!
– Напротив, весьма логично. Я полагаю, что наши грабители работали в перчатках. В таком случае полиция обнаружит только наши отпечатки – ваши, Лэррэби и мои.
Стирн снова закрыл глаза.
– А вы не находите, сэр, – медленно проговорил он, – что самое странное во всей этой истории – то, что грабители, судя по всему, были прекрасно осведомлены и о порядках магазина, и о системе сигнализации? Мало кто знает о существовании люка: в сущности, лишь миссис Мэн-неринг, вы, Лэррэби и я...
– Да еще инспекторы страховой компании, рабочие, строившие бронированную комнату, электрики... – продолжал Джон.
– Да, но, как правило, все это вполне надежные люди, сэр.
Наступила тишина. Стирн, заговорив, коснулся больного места. Почти с самого начала Джону не давала покоя одна мысль: кто мог сообщить грабителям сведения о бронированной комнате и об охране магазина? Лэррэби и Стирна Мэннеринг сразу исключил...
Слабый голос старика нарушил эти не очень-то приятные размышления.
– Простите мою смелость, сэр... Но почему бы вам не заняться этим делом самому? Вы так часто помогали полиции искать украденные вещи! Так тем более вы сумели бы найти и свои драгоценности, и коллекцию Сванмора. Кстати, насчет этой коллекции...
– Да, кстати, надо немедленно позвонить сеньору Кабралу и предупредить, что я не смогу пообедать с ним! – с прекрасно разыгранной беспечностью воскликнул Мэннеринг. – А теперь, Стирн, я больше не желаю вас слушать. Отдохните немного и перестаньте действовать мне на нервы, изрекая прописные истины!
И Джон тут же отменил встречу с Кабралом. Когда он вешал трубку, на лестнице появился Бристоу.
– Кому вы звонили? – бесцеремонно спросил он.
– Одному бразильцу, – спокойно отозвался Мэннеринг, – и, чтобы избавить вас от необходимости задавать лишние вопросы столь же любезным тоном, могу добавить, что это клиент, с которым я собирался обедать. Полагая, что вы вряд ли найдете драгоценности в ближайшие несколько часов, я отменил встречу. Если же я ошибся, тем лучше.
Бристоу пожал плечами.
– Все шутите? Как это на вас похоже!
– Хотите рюмочку? – улыбнулся Джон.
– Я никогда не пью на службе, могли бы запомнить за столько-то лет! – сухо бросил полицейский.
Улыбка Джона стала еще шире.
– Я знаю также, что ваша неизменная любезность и вежливость вошли в поговорку. Но, поскольку нет правил без исключений...
Мэннеринг налил себе второй бокал.
– Пью за то, чтоб вы снова пришли в хорошее настроение, дорогой мой!
Бристоу мрачно посмотрел на него и все так же сердито проворчал:
– Как, по-вашему, каким образом эти типы забрались в магазин?
– Во всяком случае, не через входную дверь, с Харт-роу!
– Вот спасибо! Об этом я как-то и сам догадался!
– Есть еще черный ход, – невозмутимо продолжал Джон, – но там металлические створки, которые закрываются на засовы изнутри... Так что я бы подумал скорее о третьем этаже или даже о крыше...
– О крыше! – воскликнул Бристоу. – И выдумаете, у них хватило наглости пробивать дыру в крыше посреди Лондона, где на каждом углу стоит полисмен?!
– А почему бы и нет? – насмешливо спросил Джон и не без дерзости добавил: – В свое время Барон проделывал и не такие штуки!
Мэннеринг и Бристоу направились к черному ходу. С первого взгляда стало ясно, что дверь не повреждена.
На последнем этаже на узенькую площадку выходили три двери. Джон распахнул первую, включил свет, и Бристоу увидел небольшую комнату. Стены ее сплошь покрывали витрины. Мэннеринг хранил здесь вещи, имеющие ценность только для коллекционеров: оловянная и медная посуда, нефрит, халцедон...
