Китаката Кендзо - Клетка
«Был ли это только ланч?» — спросила Акеми, когда они расставались.
Естественно предполагать, что мужчина, приглашающий женщину на обед, может иметь в виду нечто иное, чем просто еда. Для неё эти несколько часов имели огромное значение. «Только ланч», — ответил он ей. И всё время думал об этом. Вообще-то ему не свойственно шутить с девушками. Вряд ли он ужасно хотел её. Такино вёл свою игру собственными методами, вот и всё. А кроме того, дома его ожидала неоконченная трубка.
Такино приступил к работе над корнем вереска. Он смочил древесину и начал изучать её структуру. На мокром дереве ясно виднелась тёмная полоса. Рисунок был абсолютно симметричен. Придётся делать согнутую трубку, чтобы структура древесины оказалась более чёткой. Неважно. Никто не будет упрекать его в том, что эти трубки нельзя раскурить. Он просто делал их, смотрел на них. И всё. Кроме Юки никто и понятия не имел, что Такино проводит порой целый день, сидя за столом, с куском дерева, делая трубки, которые никто никогда не станет курить.
На землю быстро опустилась осенняя ночь, стало казаться, что улицы будто бы слегка сбрызнули чернилами.
Зазвонил телефон. Он поднял голову, и со щеки скатились капельки пота.
— Здравствуйте, это Хиракава.
Частный детектив. Его худое лицо напоминало Такино старого американского грифа, а голос тоже был высоким и визгливым, словно птичий крик.
— Я решил: чем скорее, тем лучше.
Он должен был предоставить отчёт только к следующему вечеру. Такино рукой вытер пот с лица.
— Я слушаю.
— Но сначала… — Хиракава кашлянул, а Такино взял в рот сигарету и огляделся кругом в поисках зажигалки, — вы уже сумели решить вопрос с банком?
— Деньги должны были перевести вам этим утром.
— Весьма благодарен. У меня просто не было времени проверить счёт.
Зажигалка лежала на диване рядом с брюками, которые он бросил там, когда пришёл. Отсюда не дотянуться, а Хиракава уже начал говорить. Он стоял и слушал, вертя в руках не зажжённую сигарету.
4
Молоко, которое Такино заказал этим утром, привезли около двух часов дня. У Мотоямы глаза округлились, когда он увидел объёмы доставленного.
— Сегодня запускаем специальное предложение по молоку. Я сказал копам, чтобы они отправлялись домой. Пора что-то делать или придётся тихо умереть. Вот посмотришь, что сегодня к нам вернутся покупатели.
— Вы не думаете, что ещё слишком рано?
— Если всё будет идти как сейчас, то мы будем медленно скатываться в пропасть. Ты ведь хочешь получить свой бонус, не так ли?
— А что, всё на самом деле так плохо?
— Будет плохо, если так продолжать. Но мы же не хотим, чтобы пара глупых шуток вышибла нас из бизнеса, правда?
Такино сделал заказ на четыреста пакетов, и сейчас весь магазин и склад были забиты молоком. Его обычная цена — тридцать пять иен — на целых двадцать иен меньше, чем в супермаркете у станции. Они не делали прибыли на молоке, но зато это хороший способ привлечь людей.
— Весьма рискованно, — заметил Мотояма.
— У нас нет выбора. Но если всё пойдёт хорошо, то дела переменятся к лучшему. Надо установить наблюдение за секцией мороженых продуктов. Если вдруг что — на этот раз мы будем в курсе.
— По-вашему, это хорошая идея — отослать полицию?
— Если мы не можем вести бизнес, когда над нами не стоят копы, то лучше закрыться прямо сейчас.
Молоко уже начали продавать. Яйца и молоко — ключевые позиции на распродажах в любом супермаркете.
— Хотелось бы к концу дня продать пакетов пятьдесят. Тогда завтра мы разместим броские флайеры в утренних газетах. И остальные триста пятьдесят быстро уйдут.
— А если опять что-то случится?
— Тогда нам просто придётся закрыть магазин.
Такино вернулся в офис и уселся за стол. До семи тридцати он в магазин не выходил.
— Продали шестьдесят пакетов, — объявил пришедший Мотояма.
— Без всяких происшествий, так?
— Ничего такого. Будем надеяться, что завтра будет так же хорошо.
— Забавно, ты никогда не производил впечатление паникёра. Когда мы разберёмся с молоком, мы примемся за мороженые продукты — одна позиция в день, пока всё не восстановим. Нам нужно, чтобы люди снова покупали товар здесь, чтобы это стало для них повседневным делом.
Такино дружески похлопал Мотояму по спине и прошёл в магазин. К ним спустилась Юки:
— Я слышала, вы решили продавать молоко по специальной цене.
— Мы не можем и впредь позволить им нас запугивать.
— У тебя даже тон изменился. Когда я с тобой в последний раз говорила, ты почти стонал, что продавать молоко до следующего месяца будет невозможно.
— Супермаркет без молока, как кафе без кофе.
Юки что-то сделала с волосами, но что именно — никогда не догадаешься. Стилист у неё действительно очень грамотный.
Вчера вечером, до того как жена пришла домой, он выходил повидаться с Хиракавой; они встретились в маленькой, захудалой якитории.
Оказалось, что старик умел пить. Он не проявлял подобострастия в отношениях и не терял самоконтроль от выпитого алкоголя. Когда Такино напомнил, что он планировал предложить Хиракаве специальный бонус за такое быстрое выполнение работы, то старик вежливо отказался. Возможно, спиртные напитки немного развязали ему язык, но Такино всё равно ничего не удалось узнать о прошлом Хиракавы.
Такино слушал, как детектив подробно отчитывается о сделанном; его поведение и даже тон свидетельствовали о профессиональной бесстрастности. Он излагал только факты: ни на что не намекал и ничего не преувеличивал. Если он сообщал о слухах, в которых не был уверен, то так и говорил, что это непроверенные сведения. Если чего-то не знал, то тоже не скрывал этого и не делал догадок.
Вот только отчёт он представил на день раньше…
— Я оставила на твоём столе кофе, — сказала Юки.
Они закончили уборку в магазине, и Мотояма с продавщицей ушли домой.
Вернувшись в офис, Такино проглотил остывший кофе. Было такое ощущение, будто он выпил чашку холодной, чуть горьковатой воды. Ему следовало уже привыкнуть к этому вкусу, но горечь на языке, казалось, не пройдёт никогда. Рот наполнился слюной.
Он снял трубку телефона.
С Оба — парнем из пачинко — было не очень-то легко связаться. Такино пришлось позвонить четыре раза, прежде чем трубку сняла жена Обы. Такино назвал своё имя, оставил сообщение и повесил трубку.
Ему не пришлось долго ждать. Оба перезвонил ему меньше чем через десять минут. Скорее всего, жена Обы знала, где он.
— Такино, это правда? Я слышал, что вы подумываете о продаже?
— Возможно, если ваше предложение до сих пор остаётся в силе.
— Конечно. Только скажите своё слово.
Такино зажал сигарету в губах и положил ноги на стол. Похоже, что Оба говорит откуда-то из бара. Такино слышал, как где-то неподалёку болтали женщины, и их голоса смешивались со звуками сентиментальной баллады энка[6].
— Но, Оба, есть одно условие. — Он выдохнул дым и проследил, как тот распространяется по комнате. — Я хочу остаться в бизнесе до конца месяца. Вы сможете завтра принести мне восемь миллионов наличными? Тогда мы могли бы подписать предварительное соглашение.
— Восемь миллионов? Что-то вроде залога, так?
— Подумайте, я соглашаюсь на ваши условия. Я просто прошу часть денег в качестве аванса, вот и всё. У меня есть некоторые проблемы и, честно говоря, я хотел бы воспользоваться этими деньгами.
— Да, но восемь миллионов… Не могли бы вы дать мне немного времени на размышления?
— Ведь именно вы пришли ко мне и предложили свою цену, помните? Разве вы изначально не имели нужную сумму?
— Но сегодня только четвёртое число, а вы говорите, что не хотите продавать до конца месяца — а ведь это целый месяц. Уверен, вы можете подождать с ответом до завтра. Я должен всё проверить. Может быть, нужно уточнить пару деталей.
— Ладно, я подожду. Завтра утром банки открыты. Но предложение своё я не изменю. Если вы не можете на него согласиться, лучше так и скажите.
Такино положил трубку и затушил сигарету. Ему хотелось выпить. Нервы были на пределе. Но кроме того он испытывал возбуждение. Однако он знал, что оба этих чувства нужно подавить.
Он прошёл в магазин, взял бутылку виски и вернулся с ней в офис. Потом глотнул прямо из бутылки. Горло обожгло. Он сделал ещё глоток и схватил пальто.
Такино вновь появился в офисе после десяти. Свет уже не горел, и тишину в помещении нарушал только тихий, монотонный шум холодильников, который отдавался в ушах слабым звоном. Кафе на верхнем этаже тоже было закрыто. Чтобы найти дорогу к столу, ему пришлось воспользоваться язычком света от зажигалки.
Он сел, пододвинул к себе бутылку и закрыл глаза. Время от времени Такино тянулся к ней, чтобы сделать очередной глоток виски, и сидел так, почти не двигаясь. Он не собирался пробыть здесь всю ночь. Но два-три часа придётся.
