Дей Кийн - Красная звезда юга
— Безусловно, — согласился Кредо. — Но, уверяю, у нас есть очень веские причины придерживаться другого способа передвижения.
— Что ж, вы, без сомнения, диктуете условия, — согласился Бишоп. — Сколько вас?
— Шесть человек, которых вы видите здесь сейчас, и еще два. На первом этапе только трое из нас будут сопровождать вас. Потом вы вернетесь за остальными.
Сеньорита Вальдес подошла к огню.
— Когда мы уезжали, нас было двенадцать, — сказала она.
— Прошу вас, моя дорогая, — оборвал ее Кредо. — Я предпочитаю давать объяснения сам.
Бишоп завозился в кресле, вытянув свои длинные ноги.
— Послушайте, давайте не будем вертеться вокруг горшка. Вы вытащили меня из мерзкой истории. Вам это стоило очень дорого. Я сделаю все, чтобы отплатить. Но мне кажется, нам будет легче договориться, если я буду знать хоть часть истории.
Кредо задумался, прежде чем ответить.
— Это довольно логично. Доставлю себе удовольствие уверить вас, что я лишь соблюдаю меры предосторожности. Мы потратили два года, чтобы от места нашего отправления достигнуть настоящего пункта. Как говорила сеньора Вальдес, мы потеряли в пути четверых из нашей группы. — Он снова платком вытер лысину. — А теперь мы, к сожалению, не можем оставаться здесь, а также путешествовать, пользуясь обычными маршрутами…
— Почему?
— Скажем, что определенные личности наблюдают за всеми воздушными, железнодорожными линиями и даже за большими дорогами.
— Значит, вам необходим пилот для бегства, пилот, знакомый с задворками страны, который поможет вам убраться отсюда.
— Совершенно точно.
— Я вам стоил дорого. Почему вы выбрали меня? Ведь есть столько пилотов…
— Но не в здешних местах. И потом, мы торопимся. С другой стороны, в силу сложившихся обстоятельств мы можем доверять вам.
— Потому что я считаюсь мертвым?
— Мы учли и это.
— А если я не играю? Вы не сможете выдать меня, не разоблачив капитана Рейса.
Кредо приготовил себе питье.
— Позвольте мне сказать вам, сеньор Бишоп. То, что может случиться с капитаном Рейсом, нас не интересует. Мы в таком положении, что нас интересует собственная жизнь.
Кончита нагнулась к креслу Бишоп. Чувствовалось, что она оделась как будто для свидания с ним.
— Мы освободили вас из тюрьмы. Вы обязаны нам жизнью.
Бишоп положил руку на колено девушки. Когда он увидел, что этот жест не понравился Кредо, то другой рукой обнял Кончиту за талию.
— Я сказал, и сделаю все, что в моих силах. К несчастью, чтобы улететь, — нужен самолет.
— У нас он есть.
— Какой?
— Этот трехмоторный «форд».
— Мой?
— Точно. Потому я и спросила, в состоянии ли он летать. Мигуэль и Джеймс считают, что нет.
Мигуэль пояснил:
— Городские власти распорядились его продать, чтобы покрыть расходы на судебные издержки. И мы три недели назад купили его. Но, по моему мнению, а также по мнению Джеймса, — это куча железа. Мы работали над ним со дня покупки и за все это время не смогли добиться, чтобы хоть один мотор заработал.
— Джеймс и вы — авиационные механики?
— А… нет… мы просто знакомы с моторами.
Бишоп немного крепче прижал к себе Кончиту.
— Это не одно и тоже. Я могу заставить его взлететь.
— Вы и механик, и пилот?
— Нет. Но мы с ним уже давно вдвоем: мое такси и я. А так как часто в тех местах, куда я летал, не было механиков, мне приходилось работать за двоих. Где он сейчас?
— В вашем ангаре в аэропорту. Нам пришлось купить ангар вместе с самолетом, — Кредо опять обтер свою лысину платком. — Вы действительно уверены, что ваш самолет может увезти нас?
— Совершенно уверен.
— И сколько понадобится вам времени, чтобы привести его в рабочее состояние?
— Это зависит от того, что там сделали Джеймс и Майк. А когда вы хотите отправиться?
— Как можно раньше.
Бишоп кинул сигарету, которую курил, в огонь камина и встал.
— Отлично. Я себя чувствую еще слишком близко от стенки, к которой меня прислонили.
— Вы, конечно, настолько устали, что не сможете осмотреть самолет сегодня.
— Отнюдь нет.
— Кстати, в это время нет никакой опасности, — вступил в разговор Джеймс. — Никто ночью не прогуливается там. Во всяком случае, никто не приходил за все время, пока я и Майк возились с самолетом.
— Тогда отправимся и посмотрим, что такое с ним.
— Я пойду за одеждой, — быстро сказал Майк.
Бишоп продолжал обнимать Кончиту за талию. Он делал это потому, что его забавляла злость Кредо. Ему хотелось знать, в каких отношениях друг с другом находятся члены этого сообщества. Он не думал, что Кончита — любовница Кредо. Кредо назвал сеньору Вальдес — моя дорогая. И молодая женщина смотрела на него взглядом собственницы. Кончита не принадлежала ни дону Диего, ни кому-нибудь из братьев. Дон Диего был слишком стар, а Джеймс и Майк слишком заняты спасением собственной шкуры, чтобы думать о чем-нибудь другом.
Стоя спиной ко всем, Кончита прошептала ему на ухо:
— Спасибо. Я жалею, что не сказала вам о машине, но все произошло так быстро.
— Это не имеет никакого значения.
Кредо встал и подошел к камину, как будто для того, чтобы погреть руки.
— Еще одна маленькая вещь, Бишоп.
— Что?
— Могу я дать вам дружеский совет?
— Конечно.
— На вашем месте, я не стал бы так много заниматься Кончитой. — Кредо протянул руку к огню. — Я могу назвать вам несколько причин. Пока достаточно той, что мы пускаемся в очень опасное и трудное предприятие. И идиллия между пилотом и безмозглой «мучача» не входит в мой план..
Кончита бросила на него очень злобный взгляд.
— К вашим услугам, — сказал Бишоп. — Вы здесь распоряжаетесь.
Он отпустил Кончиту и подошел к серебряному подносу, чтобы налить себе виски. С ним всегда случались невероятные приключения. Банда, которая вытащила его, могла быть отнесена к разряду международных авантюристов. Кредо и дон Диего, наверное, секретные агенты, которые перестали быть полезными и от них старались избавиться. Они могли быть также международными мошенниками или политическими деятелями, изгнанными из одной из южных республик Америки, где так быстро меняется политическая ситуация… Если они принадлежат к последней категории, то должны очень бояться за свою жизнь.
На юге, до 28-й параллели, политика была далеко не мирным занятием. Похищенные огромные деньги или неудачная революция часто вынуждали таких деятелей искать убежище в соседних странах.
На подносе были выгравированы буквы. Последняя похожа на «Р» и «Д». Его взгляд перешел от подноса к ящику для сигарет, украшенному зелеными и белыми камнями, потом на другие предметы искусства, которыми была полна гостиная. Ящик был золотой, а камни — настоящими изумрудами и бриллиантами.
— Вы возьмете все это с собой? — спросил Бишоп.
— Во время первого этапа нашего путешествия, — ответил дон Диего, — мы возьмем все, что сумеем увезти на самолете.
Бишоп осушил свой стакан. Ну, конечно. Время и дистанция совпадали. Когда Кончита появилась в его камере, она спросила: «Вы привыкли летать в Южной Америке, также хорошо, как и в Центральной?» Он ответил ей, что да, но она еще спросила: «Вы были перонистом?» В тот момент он не обратил особого внимания на ее вопрос.
— У вас вид сомневающегося, — сухо заметил Кредо.
— Глупая привычка.
Бишоп продолжал свои размышления. В ящиках, а также в помещениях, роскошно обставленных фаворитами падшего диктатора, обнаружили на семь с половиной миллионов долларов, главным образом в золотых слитках. Считалось также, и что в банках Швейцарии лежало еще несколько миллионов. И, вместе с тем, можно было с уверенностью сказать, что основная добыча, собранная почти за 12 лет абсолютной диктатуры, не обнаружена…
Мысли его перескочили. А два года назад Кончита была очаровательной девушкой 16 лет…
Кредо, казалось, читал в его глазах.
— Вы видите какие-нибудь препятствия?
— Нет, — сказал Бишоп, — никаких.
Майк спустился, одетый в черную кожаную куртку. Другую он протянул Бишопу.
— Я провожу вас до места, — сказал он, взглянув на брата. — Ты хорошо сделаешь, если сменишь Луиса. Он, вероятно, совсем замерз. Мы заберем его с собой.
Бишоп надел кожаную куртку. На левом ее кармане — полосы желтого цвета, как будто с него сорвали эмблему авиатора. Куртка, как и рубашка, отлично сидела на нем: можно было подумать, что их шили для него.
Бросив на Кредо неприязненный взгляд, Кончита дотронулась кончиками пальцев до груди Бишопа.
— Будьте осторожны, умоляю вас! Будьте очень внимательны! Произошло столько вещей. Столько людей умерло!
— Я буду осторожен, — пообещал ей Бишоп.
Майк посмотрел на Кредо.
