Марина Серова - Крайняя мера
— Волновать? — с издевкой переспросила Ольга. — А почему ты думаешь, что присутствие у тебя в доме молодой женщины должно меня волновать?
— Ну как… — развел руками Корнелюк. — Ты можешь что-то такое подумать…
Тут терпение изменило уже Ольге. Она вытерла губы салфеткой и встала из-за стола.
— Ну хорошо, ты сам напросился, — с холодной яростью произнесла она. — По-моему, ты просто жалкий эгоист. Да-да, не перебивай меня, хотел слушать — так изволь. Ты привык думать только о себе и о музыке, окружающие для тебя существуют не как живые люди, а как объекты, с которыми ты время от времени входишь в контакт.
Ее руки крепко сжимали спинку стула, да так, что побелели костяшки пальцев.
— Господи, какая я была дура! — Ольга завела глаза к потолку. — Зачем я только заговорила с тобой в тот день! Ты показался мне милым, трогательным дурачком, который нуждается в ласке и заботе. И я взвалила на себя эту ношу, которую тащу и по сей день. Лучше бы я сразу послала тебя к…
Дима слушал, от удивления выпучив глаза и приоткрыв рот. Он был настолько потрясен услышанным, что даже не пытался перебивать.
Было похоже, что я присутствую при первой их ссоре и сейчас говорятся самые обидные слова, которые потом придется смывать слезами и поцелуями. Но Корнелюк, само собой, этого не просекал и был уверен, что на его глазах разыгрывается самая настоящая трагедия, в которой ему, Диме, предназначена главная роль.
— Как я обманулась! — Ольга продолжала свой монолог дрожащим голосом.
Я поняла, что еще немного, и она разрыдается. А ведь мне хотелось бы с ней перемолвиться словечком насчет их несостоявшейся с Димой встречи, которая была таинственным образом связана со вторым покушением. Но теперь, кажется, я упустила этот шанс.
— Ты оказался всего-навсего маленьким вампирчиком, который присасывается к человеку и пользуется им до тех пор, пока тот ему нужен. Ты ведь даже не потрудился как-то обозначить наши отношения, хотя мы знакомы с тобой уже черт знает сколько времени!
— Ольга, прекрати! — подал наконец голос Дмитрий. — Сейчас ты не в себе и…
— Не-ет уж! — сладострастно протянула Ольга. — Я тебе выдам на полную катушку, раз сам напросился. Сиди и слушай, если хватит мужества. Представляете, Женя, этот юноша настолько робок, что поцеловал меня лишь через месяц после того, как мы познакомились. Причем поцеловал — это громко сказано. Просто мы ехали в автобусе, на повороте тряхнуло, и он, не удержавшись за поручень, ткнулся мне губами в лицо. Да еще потом и извинялся.
— Как ты можешь! — Дима прикрыл глаза рукой. — Нет, я лучше уйду…
— Сидеть! — прикрикнула на него Ольга. — Думаешь, мне легко общаться с тобой чуть ли не ежедневно, не зная, какие у тебя планы в отношении меня? Ты знаешь, скольким парням я уже отказала? А ведь среди них были очень представительные экземпляры, не тебе чета. И что я получаю взамен? Разговоры, разговоры и разговоры.
— Но я еще не готов сделать тебе предложение! — в отчаянии прокричал Дима.
— Предложение? Вот это новость! — Ольга чуть наклонила голову набок. — А с чего ты взял, что я соглашусь выйти за тебя замуж?
— Я полагал, что между нами существует духовная общность, которая… — с трудом говорил Дима, — которая… со временем может перейти в более крепкое чувство. Но пока я еще не готов для…
Но Ольга уже не могла остановиться. Ее несло, словно грузовик под горку.
— И сколько же ты намерен думать? — презрительно спросила она. — Испытывать свои чувства, да? А может, мы вообще не подходим друг другу в сексуальном плане! Ведь мы еще ни разу с тобой не спали! И не кривись, пожалуйста, ты ведь сам только что сказал: Женя — не посторонняя и при ней можно говорить на любые темы.
Она повернулась ко мне, оскалив рот в подобии улыбки. Я продолжала сидеть молча.
— Как вам это понравится, Женя, — переключилась она на меня. — Вам говорят, что намерены просить вашей руки, но еще точно не решили, будут это делать или нет! Можно подумать, что у меня нет гордости!
— Нужно просто немного подождать, — хриплым голосом произнес Дима.
— Хватит, спасибо! — съязвила Ольга. — Я уже по горло сыта ожиданиями. Сначала ты намекаешь на романтический вечер, потом передаешь через знакомого, что не сможешь прийти…
— Это было в тот самый вечер? — мгновенно повернулась я к Диме.
— Четвертого октября? — в свою очередь решил уточнить он у Ольги.
— Да, четвертого октября, — с вызовом произнесла она. — А что вы, Женя, подразумеваете под словами «в тот самый вечер», хотелось бы мне знать?
— Ольга, я потом тебе все объясню, — твердо сказал Дима. — Сейчас лучше не вникай.
— Ага! — торжествующе произнесла она. — И ты еще будешь утверждать, что я не права. Да ты в грош меня не ставишь!
— Понимаете, Ольга, — прочувствованно произнесла я, стараясь быть убедительной, — на самом деле тут произошло какое-то недоразумение. Дима приходил к вам в тот вечер, но не застал вас дома.
— Очень по-мужски! Сначала назначить свидание, потом отменить, потом все же притащиться и в конце концов выставить счет за то, что я не сидела в четырех стенах сложа руки! — выпалила Ольга.
— Вы просили кого-то позвонить? — быстро спросила я у Димы.
Тот замотал головой.
— Врет! — рявкнула Ольга. — Врет и не краснеет! Уж не знаю, какие у тебя дружки, которым ты даешь такие щекотливые поручения, но уж голосок у того типа был на редкость омерзительным.
— А поточнее?
— Шепелявый и гнусавый, — повернулась ко мне Ольга. — Да что вы ко мне пристали, лучше у него спросите! А мне пора!
Дима рванулся со стула, но Ольга отстранила руку, которой Корнелюк попытался удержать ее. Перекинув за плечо шарф, Ольга гордо подняла голову и, не глядя на Диму, вышла из зала.
Вскоре хлопнула входная дверь. Корнелюк сидел красный как рак, машинально ковыряясь вилкой в салатнице. На меня он старался не смотреть.
— Ну что ж, — вздохнула я. — Вы получили своего рода урок. Делайте выводы.
— Теперь все кончено, — потерянным голосом произнес Дима.
— Ничего подобного! — заверила я его. — У меня есть знакомые, которые просто не могут лечь в постель, если перед этим хорошенько не поцапаются. Даже до рукоприкладства порой доходит, «Скорую помощь» однажды пришлось вызывать. Зато потом…
— Это совсем другое, — покачал он головой. — У нас с Ольгой особые отношения…
«Вернее, никаких», — подумала я про себя, а вслух продолжала подбадривать Диму:
— Все не так мрачно, как могло вам показаться. Это даже хорошо, что ваша подруга выговорилась. Дальше вам будет проще найти общий язык. Если вы, конечно, пойдете ей навстречу…
— Знаете, Евгения Максимовна, — Дима с трудом поднялся со стула, — я намерен немного пройтись. Если вы хотите составить мне компанию…
— Хочу? — удивилась я. — Мое хотение тут ни при чем, я на работе.
Глава 3
На улице Дмитрий Владимирович по-прежнему находился в подавленном состоянии. Он молча вышагивал по пустынному бульвару, изредка пиная ногой попадавшиеся на дороге кучи прелых листьев.
Я решила немного отвлечь его от грустных мыслей и повернуть лицом к реальности. В конце концов, я не нанималась к Диме в психотерапевты.
— Как бы там ни было, — нарушила я молчание, — из слов Ольги я поняла, что кто-то знал о том, что вы намерены нанести ей визит, и сделал так, чтобы ее не оказалось в этот вечер дома.
— Ну и что? — уныло произнес Корнелюк. — Что это нам дает?
— Информацию для размышления, — пояснила я. — Человек, позвонивший Ольге, знал, где и во сколько вас можно будет застать. Помните, как вы барахтались в волжской водице? Конечно, помните. А теперь постарайтесь вспомнить другую вещь: кто мог знать о вашей предполагаемой встрече с Ольгой? Вы кому-то об этом говорили?
— Нет, конечно, — вздохнул Дима. — У меня нет близких друзей, с которыми я бы делился подобными планами. Да и если бы были — все равно не стал бы рассказывать, что я иду на свидание. Это очень личное…
«Боже, как старомоден! — умилилась я. — Ну прямо пай-мальчик!»
— Ну хорошо, — не унималась я, — может быть, вы попробуете восстановить ситуацию, во время которой была намечена эта встреча? Скажем, вы могли договориться где-нибудь в коридоре консерватории и кто-то мог подслушать. Помните, как это происходило?
— Разумеется, — тихо произнес Дима. — Я долго готовился перед тем как… Ну, в общем… Ольга сказала правду, что мы с ней еще… кх-м… не перешли определенную границу. По-моему мнению, это должно было произойти как-то особенно… Празднично, что ли… Ничего что я с вами вот так, напрямую?
— Все правильно, — кивала я. — Считайте, что я врач или адвокат. Никаких секретов, если вы хотите, чтобы мы вышли из затруднительной ситуации, в которой вы оказались. Продолжайте, пожалуйста.
