Евгений Сартинов - След нумизмата
-- Падай вон в кресло. Только осторожно, сильно не ерзай, а то вместо ножки там кирпичи.
Покосившись вниз, Силин действительно обнаружил вместо левой ножки два силикатных кирпича. Федотыч же по-прежнему не открывал глаз.
-- Калган болит, -- пояснил он. -- Третьего дня пенсию давали, вчера кончилась. Да жлоб один вместо водяры керосина этого приволок, портвейна. Теперь хоть в "аркашку" лезь.
Нумизмат в свое время с подачи дядьки пытался изучить "блатную музыку", но все равно многое не понимал в разговоре родственничка, тем более что Федотыч всегда говорил тихим, ровным, без лишних эмоций голосом.
"Аркашка" -- это вроде бы петля, удавка," -- вспомнил Михаил.
-- И ни один кирюха не прется, чтоб похмелить! Да, нет мне сегодня вантажа. И чифирь не заваришь, уже и вторяк прогнал, один байкал остался.
"Это он про чай," -- снова перевел Михаил. Молча достав из сумки бутылку, он поставил ее на стол перед родственником. Услышав знакомый звук, тот приоткрыл глаза.
-- Обос... и не жить! -- роскошно выразил Васян свой восторг. -- Ты же вроде не киряешь?
-- Да я и сейчас не пью, -- признался Силин, продолжая выгружать подарки: колбасу, три пачки "Примы", пачку чая.
-- Значит, по делу притопал, раз и чихнарь, и тарочку приволок.
-- Угадал. Ну "поправься" сначала, а потом поговорим.
Зная дядькины традиции, Михаил плеснул и себе немного водки в почерневшую изнутри от чифиря фарфоровую чашку с отбитой ручкой. Дядька вяло жевал деснами молочную колбасу, из его обычной снеди на столе присутствовала только тертая морковь. В конце жизни у старого зека обнаружилась тяга к земле, более того, некий Божий дар. В его небольшом огороде все просто дуром росло. Своими урожаями он приводил в ярость старух соседок. Капуста у него вырастала по полпуда весом, морковь напоминала снаряды для орудия среднего калибра. Глядя, как Федотыч с кряхтением тянет из земли свеклу размером с волейбольный мяч, те просто зеленели от зависти. Этими овощами он и питался всю зиму. От цинги спасался квашеной капустой, морковь и свеклу употреблял в сыром виде, перетирая их на мелкой терке, подсознательно понимая, что так сохраняется больше столь нужных ему витаминов. Ну, а пенсия уходила на водку, чай и папиросы.
-- Как здоровье-то? -- спросил Силин из вежливости.
-- А, полный амбец. Скоро в деревянный бушлат оденут. Ну ладно, не тяни бодягу, говори, что надо.
-- Коллекцию у меня украли... -- негромко, дрогнувшим голосом начал Нумизмат.
Дядька знал про увлечение Михаила, пару раз он приходил к нему домой. Постепенно Силин разгорячился, тем более что они выпили еще, а спиртное он плохо переносил, так что, рассказывая об отношении следователя к его беде, даже прослезился.
-- Я на нее всю жизнь положил, а они...
-- А они на тебя положили, -- прервал его стенания Васян, на вид у него не было ни в одном глазу. Он весь как-то подобрался, заблестели глаза.
-- Ну-ка, расскажи еще раз про свою домуху, -- попросил он.
-- Чего? -- не понял Михаил.
-- Ну про кражу. Подломили у тебя хату или ключом открыли?
-- Ключом. Может, отмычкой, не знаю.
-- Покажи.
Васька протянул руку и долго рассматривал хитроумный ключ от силинского жилья.
-- Хороший сыч у тебя работал. Другой бы с прозвоном взял, дверь сломал, а этот -- старой школы. А показуху-то у тебя тоже забрали?
-- Чего? -- снова не понял Силин.
-- Ну, ордена-то у тебя висели, цацки эти.
-- В том-то и дело, что нет. Там и иконы были, и кресты старинные, бронзовые. А взяли только монеты.
-- Весили они сколько?
Силин задумался.
-- Ну, килограмм шестьдесят, может, больше.
-- Значит, не один гость у тебя был.
-- Почему?
-- По кочану. Сам не одну квартиру брал, знаю.
Вернув племяннику ключ, старик надолго задумался. Дымил своей вонючей "Примой", от нее даже Силин задыхался, а Васян, при его туберкулезе, не собирался бросать этой давней и смертельной привычки. Наконец он вынес свой вердикт:
-- Это у тебя не просто скачок был, съемщик постарался, наводчик. А раз хабар нигде не объявился, значит, все у одного барыги. Знавал я одного умельца, да тот с полгода назад хвостом шаркнул, ну, помер он, чего непонятно-то?
-- Слушай, дядька, помоги мне их найти! -- Силин перегнулся через стол, просто взмолился, как перед иконой. -- Жить я без этого не могу!
-- Это чтобы я тебе своих зашухарил, а ты мне их ментам подставил?! -изумился Федотыч.
-- Да на кой черт они мне нужны! Мне скупщик нужен! Сам же говоришь, что кто-то все оптом скупил. Мне только адрес, имя!
Лишь через полчаса, допив бутылку водки, дядька согласился. Жуя своим беззубым ртом тертую морковку, он поставил такие условия:
-- Ладушки. Только никаких ментов, и бабок мне надо побольше, по шалманам пройтись, покалякать кое с кем. Сегодня и начну, только покемарю немножко.
Небрежно сунув деньги Нумизмата в карман рубахи под старую, вытертую безрукавку из овчины, Федотыч завалился головой на круглый валик и задремал. Беззубый рот его при этом открылся, и лицо стало еще страшней. Силин невольно вспомнил разговоры о том, что нос свой дядька проиграл в карты, причем сам же его и отрезал. Не весь конечно, а только мягкую часть, до хряща.
Глянув на стол с остатками пиршества, Михаил с удивлением подумал, что у дядьки нет тараканов. Нумизмата же эти добровольные спутники человека просто достали. Почему-то он размышлял об этом долго и сосредоточенно, потом наконец понял, что, уходя в загул, Васян их просто вымораживает, забывая топить печку.
С облегчением покинув атмосферу этого своеобразного человеческого стойбища, Силин всю обратную дорогу думал о том, выгорит ли что-нибудь из его затеи. Конечно, Михаила грыз червь сомнения. Как уйдет дядька в недельный запой, и все, хана всем его планам и надеждам.
На следующий день Силин снова наведался к старому каторжанину, но дома его не обнаружил. На дверях дома висел амбарный замок, а по проволоке бегала здоровенная собака, явная полукровка овчарки с волком.
"Чем он ее кормит, интересно? Тоже, что ли, морковкой?" -- подумал Силин.
И на второй день Нумизмат застал ту же самую картину: на дверях замок и звериный рык из-за покосившихся ворот. Лишь на третий день дверь дома оказалась открытой, но на настойчивый стук Силина никто не отозвался, даже собака. Осторожно приоткрыв калитку, Михаил убедился, что пес действительно отсутствует, лежала лишь прикрепленная к проволоке тяжелая цепь с ошейником. Оглядываясь по сторонам, Силин прошел к дому, размышляя, не съел ли Васян своего сторожа. Старик иногда потреблял "пушистую свинину" -- и мясо бесплатное, и целебный жир для его застарелой чахотки.
Зайдя в дом, Силин снова сморщился от устойчивого запаха пропойной нищеты, а потом и поежился. Похоже было, что дядька давно не топил печь, а по утрам на лужах уже хрустел тонкий зеркальный ледок.
Сам хозяин дома спал, сидя на своем единственном лежбище и откинув назад, на засаленную до черноты спинку дивана, седую голову. Михаил осторожно уселся в коварное кресло и с досадой посмотрел на солидную батарею порожних бутылок из-под водки.
"Ну вот, так и есть! Его теперь и пушками не разбудешь".
Но, словно опровергая его мысли, Васян коротко и мучительно простонал, затем закашлялся, в горле его что-то забулькало, и, приподнявшись с дивана, он начал долго и звучно отхаркиваться в старое ведро рядом со столом. Нумизмат с содроганием подумал о том, сколько он сейчас вдыхает туберкулезных палочек Коха. Размышления его прервал их хозяин, обнаружив наконец в своих роскошных апартаментах гостя.
-- А, Мишка! Пришел. А я тут сижу... разлагаюсь... -- с трудом восстанавливая нарушенное дыхание, заговорил Федотыч, снова откидываясь на подушки. -- Лежать уже не могу... задыхаюсь... Скоро поцелуемся, безносый и курносая...
Он как-то квохчуще хохотнул над своей шуткой, и Михаил по-особому ясно увидел в разрезе расстегнутой рубашки неестественно выпирающие ключицы, серую кожу шеи и кусок синей "нагрудной живописи", что-то полукруглое и узорчатое.
-- Собака-то твоя куда делась, съел, что ли? -- спросил Силин.
-- А, Чифир? Нет, сучьи свадьбы начались, теперь его все равно на цепи не удержишь.
-- Чем же ты его кормишь? -- не удержался от давно волновавшего его вопроса Михаил. -- Морковкой, что ли?
-- Ты что, этот силос я сам хаваю. Сосед у меня есть, на мясокомбинате работает, в охране. Раз в неделю костей для Чифира приносит, бесплатно.
-- Что ж он такой добрый?
Васька ухмыльнулся.
-- Да, раз Чифир с голодухи всех его куриц ночью передушил. С тех пор он его и подкармливает.
"Сосед, похоже, больше тебя боится, чем собаку", -- подумал Нумизмат, а потом наконец спросил о главном:
-- Ну, ты хоть что-нибудь узнал?
Почему-то он был уверен, что эти дни, деньги, надежды -- все ушло впустую. Прошвырнулся дядька по кабакам, гульнул напоследок жизненного пути. Но тот неожиданно сказал прямо противоположное:
