Владимир Колычев - Где правда, брат?
— На зеленый «лимон»?
— Нет, на «деревянный».
— Не вариант. А деревянный ящик — вариант. Я с тобой не шучу, Роман Дмитриевич. Когда же ты это поймешь?
— Ну, хорошо, полтора…
— За полтора «лимона» ты можешь застрелиться. Помнишь, я предлагал тебе такой вариант? Он остается в силе, но за полтора «лимона». Бесплатного выхода больше нет.
— Ты думаешь, я тебя боюсь? — в бессильном гневе скривился Роман.
— Боишься, — спокойно и уверенно проговорил Феликс. — Очень боишься. Ты уже торговаться начал. А почему? Потому что крыть нечем. На ментов ты не надеешься, воры тебе не помогут, твоим дружкам из бывших не до тебя. Вот что ты мне можешь сделать?
Роман осознавал свою беспомощность, но расписываться в ней не хотел. Потому и взбесился. Эта безумная ярость и швырнула его на Феликса.
Драться он всегда умел, и удары у него мощные. И еще он знал, как атаковать Феликса, чтобы наверняка. Противник сидел в кресле, уложив руки на подлокотники, значит, его можно было ударить с ноги. И травматический «вальтер» у Феликса за поясом, при всех своих невероятных способностях он «ствол» за одно мгновение достать не сможет. А Роману этого мгновения должно хватить…
Он резко рванул вперед, с разгона подпрыгнул, нацелив ногу в грудь противнику. Это должен был быть мощный удар, такой ничем не блокируешь, а увернуться Феликсу не позволяло кресло.
Но Феликс все-таки увернулся. Он с немыслимой скоростью соскользнул с кресла на пол с уходом в сторону. И все-таки Рома зацепил его — ногой по голове. Но удар этот пришелся вскользь, и Феликс отделался легким испугом. И сам пришел в движение. Рома ногой протаранил спинку кресла, навалился на него, а противник оказался у него за спиной. Точный и мощнейший удар в левую почку скрутил Романа в бараний рог. И тут же Феликс пробил кулаком и правую почку. От боли Захарский едва не потерял сознание…
Глава 4
Он сидел на полу, спиной опираясь о перевернутое кресло. Перед глазами все плыло, но все-таки он смог сфокусироваться на Феликсе. Боксер стоял рядом с ним: видимо, он бросился своему бригадиру на помощь, потому и покинул прихожую. Как бы они сейчас вдвоем на Романа не набросились! Он-то, конечно, будет защищаться, но после того, что вытворил с ним Феликс, шансов на успех не просматривалось. Хорошо, если не убьют…
— Ну, чего ты такой упертый, Роман Дмитриевич? — спросил Феликс. — Ты же видишь, что все против тебя.
— Да класть я на тебя хотел, — сквозь зубы простонал Захарский.
— На ментов надеешься? Так это зря.
— На себя надеюсь.
— И это зря. Все ведь потеряешь. Все! А потом и сам потеряешься. А долг с жены возьмем. И с твоих дочек.
— Уроды! — униженно взвыл Рома.
— Да, мы такие. Не пытай судьбу, Захар. Тогда и она тебя не обидит. Всего три «лимона» с тебя. Через неделю будет четыре. Через полгода все, что ты имеешь… Может, нам через полгода заехать?
— Хорошо, завтра получите два «лимона».
— Три!
— Два! — Рома не мог позволить этим козлам унизить себя окончательно.
— Хорошо, мы к тебе через месяц заглянем.
Феликс не соглашался на компромисс. Или все, или ничего. Сегодня ничего, а через месяц он затребует десять «лимонов». И на этот раз нагрянет к Роману домой, к дочкам. И что, если он снова не будет готов достойно встретить врага?
— Эй, а что здесь за дела? — В комнату из прихожей вдруг зашел Степа. Он улыбался губами, но взгляд напряженный, настороженный. Он смотрел на Феликса так, словно оценивал степень исходящей от него опасности. — А где Варя?
— Здесь я, — донеслось из спальни.
— Ты кто такой? — разглядывая Степу, спокойно спросил Феликс.
Не увидел он в нем солидного человека, да и не мудрено. Старая рубашка в серую клетку, затертые до желтизны джинсы, сбитые туфли. В общем, серость сплошная.
— Брат. Варин брат. К ней приехал.
— Откуда?
— Да так, есть места. Ты сам кто будешь?
— Да вот, оскорбили меня, на хрен послали. Как ты думаешь, я должен за это спросить?
— Рома послал?
— Рома, — терпеливо подтвердил Феликс. — Ты любишь, когда тебя на хрен посылают?
— Нет.
Романа тошнило от этого разговора, но и обрывать он его не хотел. Пусть говорят, это хоть какая-то, но передышка. Глядишь, и боль в почках пройдет.
— Ну, тогда не нарывайся.
— Да я не нарываюсь, просто спросил.
— Не надо спрашивать. И в чужой разговор лезть не надо. Или он тебе родной? — с усмешкой спросил Феликс, кивком головы показав на Рому.
— Да нет, неродной.
— Ну, тогда иди. Тут недолго осталось.
— Что осталось?
— Иди, — раздраженно кивнул Феликс на Варвару, маячившую за спиной у Степы, — не нарывайся.
— Не, а все-таки, что осталось?
Феликс ничего не сказал, но выразительно посмотрел на своего телохранителя. Боксер кивнул и шагнул к Степе, чтобы вытолкать его из комнаты. Но тот вдруг перехватил протянутую руку и взял ее на прием. И с такой ловкостью развернул «быка» спиной к себе, что Роман даже не успел рассмотреть, как все это произошло. Тут же последовал удар под колено, который поставил боксера на колени. Но еще до того, как тот принял униженную позу, Степа ударил его подушкой ладони по затылку. И тут же ударил Феликса.
Тот успел среагировать на изменение в обстановке и даже нанес удар. Он бил кулаком в лицо, а Степа — ступней по бедру. Но парень успел увести голову с линии удара, а нога Феликса осталась на месте. А ударил Степа очень мощно. Коротко, точно и убойно. Феликс на ногах удержался, но, восстанавливая равновесие, прозевал второй удар. Степа врезал ему кулаком в челюсть.
Рома видел, как Феликс повел головой, чтобы удар прошел по касательной, и это ему, надо сказать, удалось. Удар не сбил его с ног, хотя координацию движений нарушил.
Феликса шатнуло, но он все-таки собрался атаковать Степу. Роман в это время успел подняться на ноги и ударил Феликса сомкнутыми руками по шейным позвонкам. От всей души ударил, и неудивительно, что его враг рухнул без чувств. И на его «быка» Роман с удовольствием обрушил град ударов, хотя тот едва подавал признаки жизни.
— Уроды! Суки! — буйствовал он.
— Эй, зачем так? — Степа схватил его за руку и потянул на себя.
В запале Роман замахнулся на него, но тяжелый и крепкий, как чугун, кулак врезался ему в солнечное сплетение и отбросил назад. Он рухнул на диван, хватая ртом воздух. И больно ему, и дыхание сбито. Два раза подряд в одно и то же место — это слишком. Но ведь Роман сам виноват, не надо было кидаться на человека, который так сильно ему помог.
— Успокоился? — пристально глядя ему в глаза, спросил Степа.
— Успокоился, — кивнул Роман.
Но и сидеть сложа руки он не стал. Пока Феликс приходил в себя, он обыскал его, затем снял с себя поясной ремень и связал ему руки за спиной. То же самое проделал и с его «быком», только не ремнем стянул ему руки, а шнуром, выдернутым из телевизора. За все это время Степа и слова не проронил. Он безучастно наблюдал за происходящим.
Роман обыскивал Феликса, чтобы найти при нем «ствол», но, если не считать трофейного «вальтера», оружия у него не было. Видно, он не исключал встречу с ментами, поэтому и не взял с собой ничего. Хитрый он, расчетливый и фартовый. Да только не на того нарвался!
Перевернув Феликса на спину, Роман от всей души влепил ему пощечину и с ревом спросил:
— Ну, сколько я тебе, падла, должен?
— Три «лимона».
Феликс должен был молить о пощаде, но он лишь презрительно усмехался, пристально глядя на Романа. И за это получил кулаком в нос.
— Сколько я должен?
— Три «лимона».
Из сломанного носа хлынула кровь, но Феликс смотрел на Романа так, будто ничего не произошло. И усмешка не сходила с его губ.
— Я тебя, тварь, сейчас урою! — в бешенстве заорал Захарский и снова замахнулся, но Степа схватил его за руку и произнес:
— Зачем?
— Слушай, ты кто такой? — взбесился Роман. — Я тебя, кажется, послал! Ну так иди!
— Он тебя тоже послал? — спросил Феликс, с едкой насмешкой глядя на Степу. — И ты ему не ответил. Машешься ты неслабо, пацан. Но за кого ты машешься? За правду надо махаться! А ты всяким жлобам помогаешь. Ты что, не видишь, это же жлоб, хозяин жизни. Мы для него пыль под ногами!
— Эй, ты его не слушай! — спохватился Роман. — Он сейчас тебе наговорит! Он с меня три миллиона скачать хочет.
— Да, я это понял, — кивнул Степа.
На Феликса он смотрел с большим сомнением, но ведь и Романа он тоже не жаловал. А машется он здорово, с этим не поспоришь. Быстрые у него удары, мощные и точные. Чувствуется серьезная подготовка, и совсем нет желания прочувствовать ее на себе.
— Слушай, пацан, ты зря этому жлобу помогаешь. Он ведь бандит, знаешь, сколько людей он «замочил»? — не унимался Феликс, и Роман, не удержавшись, ударил его кулаком в челюсть. Тот даже не покривился от боли, только снова усмехнулся: — Зря ты так. Мы бы могли договориться, но теперь ты покойник.
