Михаил Март - Загляни ей в глаза: повести
— Он повез вам чертежи.
— Где они? Я лично поехал на следующий день к месту катастрофы. Портфеля не нашел. В милиции его тоже нет. Шофер был в шоке и вовсе о нем не вспомнил.
— Куда же он делся?
— Загадка. Могу подозревать заказчиков. Они не очень порядочные люди с определенным прошлым. И они знали, когда Алексей должен привезти чертежи. Зачем платить сумасшедшие деньги, если можно получить все бесплатно? Но я лишь предполагаю, у меня нет никаких доказательств. Прости, Наташа, я тебе сочувствую, но ничем помочь не могу.
Наташа сникла, как сдувшийся шарик, и направилась к двери.
9.Арина увидела человека возле калитки. Прилично одетый мужчина что-то искал, прохаживаясь за воротами. Она прихватила двустволку, но идти с оружием к воротам не решилась, оставила ружье на крыльце. С опаской домработница подошла к забору.
— Что вы здесь забыли?
Мужчина лет сорока пяти улыбнулся. Арине улыбка показалась гнусной: что-то в ней было неприятное, отталкивающее.
— Добрый день. Моя фамилия Мусин. Я из отдела претензий и исков страховой компании «Феникс». Хотел бы поговорить с Натальей Владимировной Горбуновой.
— Ее сейчас нет дома.
— Жаль. Очень жаль. Я слышал о неприятной истории, случившейся с ее мужем.
— А вам какое до этого дело?
— Самое прямое. Алексей Михайлович Горбунов застраховал свою жизнь в нашей компании на миллион долларов. Для кого-то, может, это и мелочи, но только не для нас. Мы обязаны разобраться в обстоятельствах дела.
К забору подошел Павлик.
— Я знаю об этой страховке, — сказал мальчик. Агент оживился:
— Тогда, молодой человек, вы меня понимаете. В то утро за вашим отцом приехала машина. Шофер выходил из нее?
— Петя? Он завтракает вместе с папой.
— А кто подходил к машине, пока они завтракали?
— Мама. Она относит в машину сверток с едой. Так у нас принято.
— Это очень важно.
— Я вас не понимаю! — возмутилась Арина. — Авария произошла в трех километрах от дома.
— Я сам еще многого не понимаю. Пытаюсь разобраться. В этом и заключается моя работа. Спасибо. Извините за беспокойство.
— Гнус! — прошептала вслед уходящему Арина.
10.Вербицкий выгуливал своего пса в парке, выбирая для этого тихие безлюдные аллеи. Его сопровождали двое. По правую руку шел капитан Власов, по левую — детектив страховой компании Мусин.
— Кажется, нас опять хотят поставить с ног на голову, — жаловался Вербицкий. — Давайте, Мусин, добивайте меня своей версией.
Мусин заискивающе улыбнулся:
— Я очень уважаю прокуратуру и вас лично, Илья Алексеич, но вы роете не в том направлении. На кону миллион долларов, деньги немалые в наших местах. Может быть, в столице привыкли к таким цифрам, но не здесь.
— Кто должен получить страховую премию?
— Сын Алексея Горбунова. Но управлять средствами он не может, опекуном является его мать, она и получит деньги.
— Или отец, — поправил Власов. — Если мать вдруг умрет.
— У него есть еще один отец?
— Есть. Но сейчас это неважно. Продолжайте, — сказал капитан.
— Вами упущена одна деталь. Вы забыли о машине, на которой Алексей уехал в то утро на работу. Порвался топливный шланг, бензин вытек, и они встали. Тут и появляется злосчастный самосвал, который сбил Алексея. Тормозного пути нет, наезд совершен умышленно. Начало начал истории — шланг. Независимые эксперты в один голос подтвердили: шланг был надрезан ножом, сам по себе он порваться не мог. Кто мог это сделать? К машине подходила только жена. Есть свидетели. А вам она подставила козла отпущения, выдумав историю с вернувшимся из зоны монстром. Есть на кого валить.
— Зачем ей убивать мужа, единственного кормилица?
— На счетах мужа нет ни гроша, его фирма обанкротилась. Они прогорели. Однажды она уже избавилась от ненужного мужа, теперь пришло время отделаться от второго, а заодно потопить вернувшегося. Не сомневаюсь, что он у вас ходит в главных подозреваемых. Она заранее навела на его след своим заявлением. Все продумано до мелочей: муж умрет, а она получит миллион. Лучше, чем ничего. Жду ваших нападок.
— Безукоризненная логика, — усмехнулся Вербицкий.
— И еще этот визит в автоцентр с заменой масла… — тихо проговорил капитан.
11.Наташа не спала всю ночь, закрывшись в спальне, куда они с Ариной перенесли кровать мальчика. Арина устроилась на раскладушке в коридоре первого этажа перед входной дверью. Рядом на полу лежала двустволка.
Рано утром Наташа оделась и начала собирать по шкатулкам свои украшения: серьги, кольца, ожерелья. Поднявшись в кабинет мужа, достала из его стола золотой портсигар. Сгребла все, что нашла, и сложила в сумочку. Спустившись вниз, разбудила Арину:
— Закрой за мной дверь, я уезжаю ненадолго. С Павлика глаз не спускай.
Арина выпустила хозяйку и заперлась.
Через несколько минут Наташа уже мчалась на своем «Лексусе» в город. Лицо у нее было строгое, сосредоточенное, словно ее ожидала очень важная, судьбоносная встреча.
12.Павлик слышал, как Арина грохочет посудой на первом этаже. Он поднялся по пыльной лестнице на чердачный этаж, открыл дверь и очутился в полумраке помещения, заваленного коробками, чемоданами и ненужной мебелью. Павлик хотел найти старые фотографии. Правду сказал его настоящий отец — мама ничего не выбрасывала. Два полных чемодана были заполнены старыми платьями, какие никто сейчас не носит. В одном из чемоданов он нашел деревянную коробку, похожую на сложенную шахматную доску. В ней на черном бархате лежал очень красивый никелированный револьвер с коротким стволом. Рядом, в гнездышках, — патроны. Павлик прицелился в старые бронзовые часы.
— Бах, бах, бах!
Классная игрушка. Надо забрать и спрятать револьвер. О нем давно уже забыли, никто не спохватится. А о модели можно почитать в книге по оружию.
После долгих поисков мальчик нашел, что искал. В картонной коробке лежал альбом с фотографиями и стопка писем, перевязанная ленточкой. На всех указан один адрес, написанный маминым почерком: «Свердловская область. Город Валойск. ИТК 12В/410 Борису Нежданову».
Павлик вскрыл первый конверт и начал читать, в ушах звучал голос матери.
«Я знаю, что ты меня не простишь. Я все еще люблю тебя. Можешь мне не верить. Меня заставили сказать на суде то, что я сказала. В противном случае грозили усадить за решетку, а Павлика отправить в детский дом. Теперь я проклинаю себя за свою слабость. Мне так тебя не хватает, Боренька. Имущество наше описали. Живу у девчонок в общежитии. Что ты натворил! Пропади пропадом эти деньги! Прожили бы и без них. Теперь ни денег, ни тебя. И солнечный свет кажется мраком…»
У мальчика навернулись слезы. Он отложил письмо в сторону.
— Предательница! Он настоящий, а ты нет.
В фотоальбоме было много фотографий матери и Бориса. Похоже, они жили счастливо. Павлик присутствовал на всех снимках и всегда на руках у отца.
Мальчик со злостью захлопнул альбом.
13.Клерк, взвешивающий ценности, сказал:
— Больше восемнадцати тысяч долларов мы вам дать не можем.
Наташу передернуло.
— Но это же очень мало!
— Извините, дама, у нас скупка, мы принимаем лом. Хотите получить больше — отдайте товар на комиссию, его выставят на продажу, и вы получите значительно больше. Если, конечно, найдутся в наших местах покупатели эксклюзивных побрякушек. Здесь не столица.
— Я не могу ждать.
— Какие ко мне претензии?
— Согласна.
Наташа вышла на улицу, чувствуя себя оплеванной. Ей никогда не приходилось ничего продавать, она привыкла покупать и не задумывалась о тратах. Времена изменились, унизительная беспомощность хлестала ее по щекам.
Усаживаясь за руль своего «Лексуса», она услышала голос за спиной:
— Ну вот и ладушки. Кажется, ты нашу проблему решила.
Она не испугалась, о себе даже не думала. Глянув в зеркало, увидела на заднем сиденье Бориса. Достав из сумочки деньги, Наташа швырнула их назад. Купюры рассыпались по салону.
— Забирай и сваливай. Предупреждаю: подойдешь к моему дому — получишь достойный отпор.
Борис собрал рассыпавшиеся деньги:
— Ты ничего не поняла, подруга. Наш разговор состоится, когда мы станем на равные позиции. Мне нравится твоя машина. Не пора ли переписать ее на мое имя?
— Не дождешься.
— Ну почему же? Дня тебе хватит, чтобы принять решение.
— Сын для тебя только повод. Ты отобрал у меня все. Подумай о том, на что я его кормить буду. Папаша!
— Сына я сам прокормлю. И тебя тоже, если ты одумаешься. Зачем тебе такие хоромы? Продай коттедж. Когда-то тебя устраивала скромная квартира на окраине города.
— Мой сын никогда не будет жить в нищете, я уже нахлебалась этой радости, хватит.