Михаил Март - Загляни ей в глаза: повести

Михаил Март

Загляни ей в глаза: повести

КАРТОЧНЫЙ ДОМИК

ГЛАВА I

Ярким солнечным летним днем за пределами пыльного города в цветущем саду ощущаешь себя на краю блаженства. Везет же людям! Тихий уютный коттедж в зеленом массиве, огромный участок, яблони, вишни и ровно выстриженный газон с шезлонгами, качелями и круглым надувным бассейном, в котором можно плавать наперегонки. Соседний участок скрывался за соснами и был на почтительном расстоянии. Соседи не мешали друг другу, не заботились о тишине и редко виделись. Их связывала только узкая, выложенная плитами дорога, проходящая вдоль поселка за оградой.

Сущий рай на земле. Что еще человеку надо?!

Семейство Горбуновых редко приглашало к себе гостей. Дело тут не в отчужденности. Глава семьи Алексей — молодой обаятельный мужчина лет тридцати пяти — много работал, даже по выходным дням, и в разгар веселья мог уйти в кабинет, запереться часа на три-четыре, с головой уйти в очередной новый проект. Творческие люди ведут себя непредсказуемо. Свои привыкли к такой жизни, а гости могли обидеться. Дабы не оскорблять чужих чувств и избежать недопонимания, лучше вовсе обойтись без гостей.

Сегодня Алексей не отлучался. Проект закончен. Восемь месяцев непосильного труда остались позади. Семья пировала. Отец семейства жарил на мангале шашлык по собственному рецепту. Его обворожительная жена Наташа вместе с домработницей Ариной готовили салат. Они выглядели очень комично, когда стояли рядом. Наташа — хрупкая, изящная, с милой мордашкой и длинными пышными волосами, собранными в пучок, Арина — мужеподобная женщина неопределенного возраста с короткой стрижкой и плечами шире бедер. Ее любили в семье, на ней держалось все хозяйство, даже дрова для каминов и мангала она колола сама и делала это грамотно, без особых усилий. Павлик, единственный сын в семье, играл с собакой.

Десятилетнего мальчика обожали все, хотя на его острые вопросы не каждый был готов ответить. Умный не по возрасту, рассудительный, талантливый, он мечтал стать художником или архитектором, как отец. Его рисунками восхищались все. Лучшие акварели вставляли в рамки, вешали на стены коттеджа. В свободное от рисования время Павлик вел переписку с друзьями по Интернету, посещал школу гимнастики и акробатики, много читал. Очень искренний, он не терпел обмана, из-за чего потерял много друзей, называя их врушками. В его возрасте трудно понять, что сверстники не врут, а фантазируют. Лгут взрослые. Не всегда во вред. Придет время, и Павлик, став взрослым, поймет простые законы жизни. А может, и не поймет. Тогда ему туго придется в жизни. Сейчас Павлик занимался своей любимой собакой _ овчаркой Долли. Умная псина прыгала через обруч, подчинялась всем командам хозяина. Тоже себе на уме. На мангале жарилось мясо, и она рассчитывала на свою долю. Приходилось ублажать мальчишку.

Итак, каждый занимался своим делом. Был полдень выходного дня. Никто из обитателей двухэтажного коттеджа, называемого на английский манер «Мой дом — моя крепость», не мог подозревать о незримом присутствии чужой пары глаз. За территорией усадьбы, в стороне от дороги, в кустарнике стоял старый «жигуленок». Из-за укрытия за счастливой семьей наблюдал вооруженный биноклем мужчина лет тридцати с небольшим. Его небритое лицо ничего не выражало. Он был спокоен, холоден и немного задумчив.

Если мы о нем заговорили, то надо понимать, что мужчина здесь очутился не случайно. Придет время, он еще напомнит о себе.

Алексей сложил шампуры с готовым шашлыком на большое блюдо и понес его к столу.

— Кулинарный шедевр готов, господа. Торопись, народ, пока не остыло.

— Ура! — закричал Павлик и побежал к навесу. Долли облегченно вздохнула. Отмучилась и дистанцию до стола преодолела первой.

Арина достала из корзины вино.

— Какой обалденный запах, — восхитилась Наташа.

— Еще бы! — отозвался хозяин.

— Конечно, — усмехнулся сын, — довел людей до голодного обморока. Арина уже полбатона хлеба съела, пока закуску готовила.

Алексей разлил вино и поднял бокал.

— Титанический труд закончен. Ай да я, ай да молодец! За премьеру не пьют, а за удачу выпить можно.

— Мы тоже участники знаменательного события, — вмешался Павлик. — Восемь месяцев на цыпочках ходили, когда наш гений создавал очередной шедевр.

— Куда же я без вас? Вы мои вдохновители.

Арина налила сок мальчику, все стоя чокнулись и выпили. Принялись за шашлыки.

Пес положил лапу на коленку Павлика.

— Погоди, Долли, дойдет очередь и до тебя. Видишь эту публику? Люди с цепи сорвались, а ты собака вольная.

Пес сказал «гав» и убрал лапу с колена.

— Завтра повезешь проект на обсуждение? — спросила Наташа.

— Как бы не так. Хватит с них схемы. Получат чертежи, как только деньги переведут на наш счет. Не те сегодня времена. Отдашь проект — денег не дождешься. Мы в это дело вложили все до последнего гроша, на судебные тяжбы ничего не осталось.

— Кто же так рискует?

— Важен результат. Мы утраиваем свой капитал. Заказчики не играют большой роли. Конкуренты заплатят еще больше. Мы можем объявить конкурс или устроить аукцион.

— Самоуверенный ты тип, Алеша, — не успокаивалась жена. — За тобой люди стоят, ты кормишь не одного себя.

Алексей налил себе еще вина.

— Дармоеды, приживалы. У меня уже такой авторитет, что могу обойтись без обслуживающего персонала и распустить фирму. Вывеска требовалась для создания имиджа, для разгона, становления. Мавр сделал свое дело, мавр может…

— Кто-нибудь скажет так же о тебе, — перебил его Павлик.

— Я из тех мавров, дела которых бесконечны. Я создатель. Дойная корова. Все остальное — приложение.

— От скромности ты не умрешь, Алеша, — вздохнула Арина. — Слов нет, голова у тебя золотая, тут никто не спорит. Трудяга! Но на людей смотришь как на тараканов.

Алексей разозлился:

— Ну хватит о работе. Выпьем за вас. За мою ненаглядную жену, за сына и главного труженика — Арину.

Он поднял бокал.

— А за Долли? — возмутился Павлик. — Она наш сторож.

— Согласен. И за Долли. За крепкую, нерушимую семью.

Ровно в девять утра в понедельник к коттеджу подъехала «Ауди». Начиналась рабочая неделя, сулившая много удач.

Шофер вышел из машины и направился к калитке. Невысокий штакетник играл роль условной изгороди. Места тут тихие, спокойные. До города семнадцать километров, деревень поблизости нет, кругом лес, внизу под склоном — река. Люди в коттеджах живут круглый год. Осенью встречаются в лесу грибники, больше никто сюда не забредает, так что бояться некого.

Шофер зашел на участок, похлопал по загривку подбежавшую к нему овчарку и направился в дом. Дверь открыла Арина:

— Уже приехал, Петя?

— Ровно девять.

— Проходи на кухню, кофе готов.

Со второго этажа, на ходу завязывая галстук, спускался хозяин. Следом, зевая, в шелковом халате шла Наташа. Она всегда провожала мужа, пила кофе, а потом вновь уходила в спальню — досыпать. Раньше Петя сигналил, возвещая о своем приезде, и оставался сидеть в машине, но однажды его пригласили на завтрак, и с тех пор так уж повелось, что он пил кофе с начальником каждое рабочее утро.

Мужчины сели за стол, Арина налила им кофе и поставила тарелку с блинами в центр стола, после чего передала Наташе сверток. Жена взяла его и вышла из дома. Эта процедура повторялась изо дня в день: надо же как-то показать мужу свое участие в проводах! Оно заключалось в том, что Наташа относила бутерброды и термос с кофе в машину. Алеше некогда ходить по ресторанам в обеденный перерыв, а тут домашние котлеты, помидоры, кофе. Выполнив привычный ритуал, Наташа вернулась в дом. Мужчины заторопились, и она чмокнула мужа в щеку:

— Ни пуха ни пера!

— К черту!

Наташа прильнула к окну, ждала пока уедет машина. Арина убирала со стола.

— После вчерашнего вина у меня голова болит, — пожаловалась хозяйка. — Пойду я посплю.

— Кто тебе не дает? А мне надо успеть на автобус, поеду на рынок.

— Ах, да. Сегодня же понедельник. Могла бы поехать позже, я бы подбросила тебя на машине.

— Ничего, не развалюсь.

— Конечно. Остановка на шоссе. Пять километров пешком и еще пересадка в городе!

— Такова моя участь, дорогуша. Толковые хозяйки свежие продукты покупают утром. Барыни вроде тебя приезжают к обеду и скупают что останется.

Наташа, поднимаясь по лестнице на второй этаж, ее уже не слышала.

В трех километрах от города располагалась единственная автобаза, имевшая самосвалы в количестве семи штук и четырнадцать гусеничных тракторов. Выглядело все солидно: высокий бетонный забор, раздвижные железные ворота, проходная с охраной. Ради чего? Ради автосервиса. Здесь опытные мастера зарабатывали себе на хлеб, ведь на зарплату шофера или тракториста прожить невозможно. Чинили все и выполняли свою работу качественно. Через два года после открытия о сервисе знал весь город. Хозяева купили хорошее оборудование, позаботились об удобствах для клиентов, даже кафе соорудили. Директор оказался предприимчивым парнем — сумел из парочки полуразрушенных сараев сделать конфетку. Дела пошли как по маслу. Появилась очередь, предварительная запись. В крытых стальных ангарах стояли иномарки. Трактора сдавали в аренду фермерам, самосвалы работали на стройках. Ворота автобазы находились в сотне метров от главной магистрали, на повороте стоял огромный рекламный щит — все как у людей.