Без брака - Павел Алексеевич Астахов
– Что скажет представитель ответчика по сути заявляемых требований?
Марина Ракова хотела встать, но Миронов придержал ее рукой и встал сам.
– Уважаемый суд, я поддерживаю заявление о расторжении брака, потому что, по сути, мы с Варварой Алексеевной уже двадцать лет не являемся мужем и женой. Что касается раздела имущества при разводе, то я готов выплатить ей половину стоимости всего, чем я владею, как это положено по закону. Вот справка о стоимости моего бизнеса, которая составляет 700 миллионов рублей, а также справка о стоимости моей недвижимости и состоянии моих банковских счетов. Я настаиваю на том, что мой бизнес является неделимым и при разводе полностью остается в моей собственности, так же как и мой автомобиль. Вся же имеющаяся у меня недвижимость, а также все средства на моих счетах переходят к Варваре Алексеевне в счет причитающейся ей половины.
Натка не выдержала и ахнула. Она видела, какое изумление отразилось и на лице Марины Раковой. Адвокат явно считала, что ее клиент сошел с ума. А вот лицо Лены оставалось спокойным. Более того, на нем светились любовь и безграничное уважение к Миронову, который сейчас выставлял себя не скупердяем, а человеком широкой души.
– Вы уверены? – спросил Дима, видимо, тоже удивленный.
– Да, потому что это честно.
– Уважаемый суд!
Варвара подняла руку, словно школьница, и даже с места вскочила, так ей не терпелось. Натка вдруг снова почувствовала острый укол неприязни к этой женщине, которая двадцать лет назад предала Миронова, а теперь получала практически все, что у него есть. Кроме бизнеса, конечно, но бизнес на хлеб не намажешь. После того как он рассчитается с этой выскочкой, у него ничего не останется. Понятно, что голодать они с Леной не будут, но жить придется в ее служебной, то есть чужой квартире. Хорошо еще, что Сашку успели отселить, а то вообще бы друг у друга на головах сидели.
– Уважаемый суд, я хочу сказать, – не унималась Варвара.
– Слушаем вас, – устало вздохнул Дима.
– Я хочу заключить со своим мужем, то есть бывшим мужем, то есть пока еще мужем, но уже бывшим, – слегка запуталась Варвара, – в общем, с Виталием Мироновым мировое соглашение. Это же возможно в рамках данного судебного заседания?
– Вполне.
– Так вот, я хочу заключить соглашение. Понимаете, изначально я подавала в суд именно для того, чтобы получить половину состояния Виталия. Люди, которые надоумили меня подать иск… Они хотели отобрать его бизнес, клиники, в которые мой муж, то есть бывший муж, то есть неважно, вложил часть своей души. Понимаете, мне было наплевать на его душу. Опять, во второй раз. Я уже однажды сделала это, уехала в Америку, ничуть не считаясь с его чувствами, и это было… Это было подло. И сейчас я приехала в Москву, чтобы совершить подлость во второй раз.
– Ближе к делу, пожалуйста.
– Да, простите. Я очень волнуюсь. Так вот, я не думала о том, какой удар наношу господину Миронову. Я думала о себе, о своих долгах и о том, что у меня наконец появится возможность жить так, как я всегда хотела. Но, приехав сюда и посмотрев своему мужу в глаза, а также познакомившись с близкими ему людьми, я поняла, что не смогу этого сделать. Я узнала Елену Кузнецову, мать ребенка моего мужа… Я за год совместной жизни ничего не сделала для того, чтобы родить ему ребенка, а она решилась. Я узнала ее сестру Наталью и ее мужа Константина, которые усыновили детдомовскую девочку, потому что у них обоих большое сердце. Я вдруг осознала, что имею дело с глубоко порядочными людьми, и они составляют яркий контраст с теми негодяями, которые обработали меня и использовали против когда-то очень близкого мне человека.
– Еще раз попрошу вас перейти к сути своих заявлений.
– Не перебивайте меня, пожалуйста. – Варвара чуть не плакала. – Мне и так очень трудно. Я скоро закончу. Я только теперь понимаю, как выгляжу со стороны. Как человек, который вступил в сговор с аферистами, довольствуясь какими-то жалкими двадцатью процентами от того, что мне удалось бы отсудить. Так почему теперь я должна воспользоваться порядочностью своего мужа, а до конца сегодняшнего заседания формально он им остается, чтобы получить больше?
– И что вы хотите?
– Помощи в выплате моего долга Бостонскому банку и небольшого ежемесячного содержания, чтобы я могла встретить старость на родине.
– Какую старость! – не выдержала Марина Ракова. – Вам всего сорок лет.
– Нет-нет, вы не подумайте, я согласна работать, – заторопилась Варвара. – Я не собираюсь до смерти сидеть у Виталия на шее. Мне просто нужна небольшая сумма, чтобы снять квартиру и на что-то жить, пока я на работу не устроюсь. Вот и все. Понимаете, я так много потеряла. Я на могиле отца не была, меня мать видеть не хочет, потому что тоже считает предательницей. Мне брат стал чужим человеком, племянники без меня выросли. Мне столько всего нужно исправить.
– Варька, не дури, – начал было Миронов, но Варвара не дала ему договорить:
– Как можно оценить двадцатилетнюю разлуку с семьей, а также с подругой, которую я не видела и которая протянула мне сейчас руку помощи? – Варя рукой указала на какую-то приятную женщину. Видимо, это и была ее подруга Ирина Клюквина, про которую она уже упомянула. – Так что не ты, то есть вы, Виталий Александрович, мне должны, а я всем должна. И этот долг мне не искупить. Но я буду стараться.
Варвара плюхнулась обратно на скамью и горько заплакала. Натке стало ее нестерпимо жалко, и по лицам присутствующих она видела, что им ее жаль тоже. Ну, запуталась в жизни баба, с кем не бывает. Главное же, что осознала и подлостей творить не хочет.
Натка вдруг поняла, что, кажется, можно выдохнуть. Совсем без штанов и средств к существованию Миронов не останется, а значит, и ее сестра тоже. А то с этой блаженной сталось бы согласиться на любые лишения, лишь бы ее Виталию было хорошо. Декабристка, как есть декабристка.
Судебное заседание закончилось спустя двадцать минут. Отныне Виталий и Варвара Мироновы больше официально не состояли в браке. Бывшие супруги также подписали соглашение, согласно которому Виталий выделял Варваре сумму, необходимую для полного погашения кредита и долгов по нему Бостонскому банку.
Американская квартира после оформления всех
