Тонущая женщина - Робин Хардинг
В конце нашей подъездной аллеи дежурит полицейский автомобиль, но мне от его присутствия не спокойнее. Я брожу по огромному дому, прекрасно зная, сколько здесь всяких входов и выходов. Один полицейский автомобиль, стоящий на видном месте, не отпугнет человека, который захочет до меня добраться. Наверняка есть способы обойти систему сигнализации. Нейт, конечно, испарился. Он входит в команду Бенджамина. Не исключено, что именно его мне стоит опасаться. Он, разумеется, знал о плане Бенджамина. А может, не только знал.
Тревога напрочь лишила меня аппетита, но я иду на кухню, включаю чайник. У меня есть несколько успокаивающих сортов чая. Я выбираю один душистый пакетик, бросаю его в кружку. Чайник закипает, разражаясь пронзительным свистом. Трясущейся рукой я поспешно снимаю его с плиты. Пока напиток заваривается, я беру из подставки на столе большой нож, осторожно трогаю пальцем лезвие. Ли спала с ножом под рукой – в целях самозащиты. Она была готова всадить его в плоть, пырнуть в живот того, кто нападет на нее. Джесси – Картер – собирался зарезать моего мужа, чтобы жить со мной. Способна ли я пустить в ход холодное оружие?
Кого я обманываю? Мне не хватит решимости, ведь я – трусиха. Но для укрепления духа я наливаю в чай немного виски из бутылки Бенджамина. И иду к дивану с кружкой чая и ножом в руках.
Несмотря на смертельную усталость, спать я не могу. Мозг пульсирует, пытаясь осмыслить события этого дня. А столько всего нужно проанализировать! Можно принять снотворное, и я отключусь. Но бдительность терять нельзя. Да, муж за решеткой, но он хочет меня убить. А Бенджамин всегда получает то, что хочет.
* * *
Меня будит звонок телефона. На улице светло, лучи утреннего солнца пробиваются сквозь кроны кедров в огромную гостиную моего дома. Видимо, я все же заснула. Должно быть, виски действует как снотворное на человека, который почти не пьет. Я сажусь на диване, непослушными, неловкими руками нащупываю телефон.
Звонит мой адвокат, Рашель Грэм. Я прокашливаюсь, прочищая отекшее горло, чтобы голос был звонкий, бодрый.
– Слушаю.
– Сегодня после полудня состоится первое судебное заседание, на котором вашему мужу будет предъявлено официальнее обвинение, – начинает она без предисловий. – Обвинение серьезное, но, зная его возможности, не исключаю, что его отпустят под залог.
– Следователь Френч сказала, что его не отпустят. Что мне незачем беспокоиться!
– Если его отпустят, я поговорю с прокурором об условиях залога. О вынесении запретительного судебного приказа, о запрете на общение с вами.
– А я… я могу оставаться здесь? – неуверенно выдавливаю я. – Ведь это его дом.
– Хейзел, вы живете в нем почти десять лет. Это ваш дом, пусть в свидетельстве о праве собственности вашей фамилии нет.
– А как же брачный договор?
– Учитывая возникшие обстоятельства, возможно, вы сумеете его оспорить. Вам нужно нанять адвоката по бракоразводным процессам, чтобы он проанализировал бумаги, но я уверена, грамотный специалист найдет основания для изменения его условий или даже расторжения.
– А вы не можете этим заняться? – с надеждой в голосе спрашиваю я. – Не уверена, что у меня хватит денег на второго адвоката.
– Это не моя специализация. Но адвокат по бракоразводным делам может заявить в суде ходатайство о возложении судебных издержек на Бенджамина.
– Ладно, – отвечаю я, но голос дрожит. Для меня все это – непосильная задача. Я ошеломлена, растеряна, плохо соображаю.
– Эти вопросы решим потом, – продолжает Рашель, догадавшись, что я охвачена паникой. – Пока оставайтесь на месте. Посмотрим, как пройдет первое заседание суда.
– А может так случиться, что дело закроют? – В голове звучат угрозы мужа в адрес полицейских, производивших его арест.
– На первом заседании суда такого не бывает почти никогда. – Рашель тяжело вздыхает, понимая, каким влиянием обладает Бенджамин. – Но все же соберите сумку с вещами и документами, приведите в порядок свои дела. На тот случай, если он вернется домой.
Я быстро принимаю душ, сознавая, насколько я уязвима в этом стеклянном шкафу: если кто-то войдет, из-за шума горячей воды я ничего не услышу. Прямо с мокрыми волосами я быстро собираю чемодан, аккуратно укладывая вещи: одежду, туалетные принадлежности, лекарства, ювелирные украшения. Стараюсь запихнуть как можно больше: если Бенджамина отпустят, не знаю, когда я сюда вернусь. Надеюсь, в скором времени мне позволят спокойно забрать остальные вещи, но когда это будет, неизвестно.
Что касается приведения в порядок моих дел… Трудно сказать, что Рашель имеет в виду. Почти всю взрослую жизнь я провела под опекой мужа, в его полном подчинении. Во многом я как маленький ребенок. Самые простые финансовые операции недоступны моему разумению. Собственных банковских счетов у меня нет. Как платить налоги, я не знаю. Не знаю даже, принадлежат ли мне какие-либо ценности или все они находятся в собственности Бенджамина.
Запихивая в чемодан стопку носков, я слышу звонок в дверь. У меня екает сердце. Добрых вестей я не жду.
Спотыкаясь, спускаюсь по лестнице. Осознаю, что затаила дыхание. Делаю медленный вдох, пытаясь успокоиться, пока иду к входной двери. Через стекло вижу полицейского, которому поручено меня охранять. На лице его беспечное, почти веселое выражение. Я немного расслабляюсь, заметив рядом с ним Ванессу Вега. На ней джинсы, короткая куртка и модные туфли без каблуков. В руках – лоток с каким-то блюдом. Я испытываю облегчение, даже бодрящую радость. Ванессу вряд ли можно считать моей подругой, но она всегда относилась ко мне по-дружески. Я открываю дверь.
– Это свои, – говорю я полицейскому, не дожидаясь его вопроса, и приглашаю Ванессу в дом.
– Принесла баклажаны с пармезаном, – улыбается она, кивая на лоток. – Разогреешь в духовке при ста восьмидесяти градусах в течение часа.
– Спасибо. – От ее доброты у меня перехватывает горло. – Я очень тебе благодарна.
– Это лишь повод, – объясняет она, понизив голос. – Нужно поговорить.
– Конечно. Тогда, может быть, чаю?
– Нет времени. Дэвид не хотел, чтобы я ехала к тебе, но я сказала, что ты моя подруга. Было бы неприлично хотя бы не отвезти тебе запеканку.
Подруга. Хотя наши отношения сводились лишь к демонстрации внешнего блеска.
Ванесса идет на кухню.
– Бенджамина отпустят, – начинает она, убирая запеканку в холодильник. – Это ты понимаешь, да?
– Мой адвокат сказала…
– Дэвид и остальные компаньоны занимаются только его делом, – продолжает Ванесса, перебивая меня. – Они дотошные и блестящие юристы. И беспощадные. Хейзел, они добьются, что дело закроют. Это лишь вопрос времени. Ты
