Сирены Амая - Николай Ободников
Под завывания людей, коим больше подошли бы ярлыки животных-падальщиков, Симо повторил полет Назара.
Шахта, усеянная черными зубами-крыльями, стала исполинским конусом и всосала следователя. Вой сирены оглушал.
Симо прижал голову к груди, расслабил тело, следуя золотому правилу каскадеров, которым частенько приходилось перекатываться и падать. Или падать, а потом уже перекатываться – на большой скорости. Он понятия не имел, в какой момент жизни почерпнул это знание. Да и было ли это важно?
Главное, человек выживал в восьми случаях из десяти, если на момент падения пребывал в «мягком состоянии». Опьянение, доставленное жевательным эквивалентом сигарет, расслабило тело, и Симо решил не сопротивляться этому, как бы ни хотелось сжаться в скользкий комок. Его будто забросило в барабан огромной сушилки с острыми зубьями, чередовавшей обороты и удары об эти зубья. И ударов было значительно больше.
А потом Симо и Назар встретились, точно некий адский механизм, разделявший живых и мертвых, позволил им это краткое свидание. Падение резко прекратилось. Настолько резко, что тело чуть не оторвалось от головы. Симо показалось, что он проскользнул через баскетбольную корзину ногами вперед, и та пропустила его таз, живот, грудь и плечи, но почему-то вцепилась в подбородок и затылок.
Обручем корзины была левая рука Назара. Хрипя и задыхаясь, Симо вцепился в неожиданную спасительную опору. Посмотрел вниз.
Изгибающаяся шахта с зубьями через три метра уходила вбок. Сюда проникало не так много света, но его хватало, чтобы в розовых и красных отблесках увидеть тела. Обычные и имевшие различные степени генетических увечий, смердящие и ссохшиеся, находящиеся на разных уровнях разложения, они висели на «зубах акулы». Все как один голые. В самом низу шахты часть сталагмитов была сломана, и некоторые несчастные, не задержавшись на пиках, судя по всему, скатывались дальше.
Цепляясь за скользкую от крови руку оперуполномоченного, Симо поднял глаза.
Из левой части груди Назара торчал крошечный темный рог, почти незаметный в волосках. Сталагмит пробил себе путь со спины и проклюнулся под ключицей. Сам оперуполномоченный, тряся головой от натуги, свободной рукой удерживал нечто невидимое. Что-то такое, что наседало на него, вынуждая мышцы руки сильно напрягаться. На обескровленном лице Назара застыло хищное выражение, какое бывает у пса, умирающего в драке победителем. Агония и адреналин еще бушевали в его теле.
А потом руки Назара обмякли. В свисте воздуха и хрусте крошек из минеральных смесей до Симо, покатившегося по зубастому желобу, донесся слащавый и мощный голос:
– Я о нем позабочусь, Симо Ильвес. А ты – позаботишься обо мне.
Назар и его невидимый противник, чей голос Симо отнес на счет собственного воображения, остались позади. Скольжение и кувырки понемногу замедлялись и наконец совсем прекратились. Жадно хватая ртом воздух, Симо сделал несколько важных открытий. Во-первых, ком никотиновой жвачки вылетел вместе с выдохом после очередного удара. Во-вторых, красноватый полумрак позволял осмотреться. И, в-третьих, Симо барахтался на бело-розовом ковре из костей тех, кому не посчастливилось угодить в Глотку Амая.
Симо с кашлем попытался распрямиться. Именно тогда его организм избавился от первой бусины, выронив ее через глотку на чью-то берцовую кость. Увидев бусину, Симо хохотнул, и его вырвало еще раз.
Воздух, как ни странно, был чистым. И объяснение этому нашлось почти сразу. Стены лавового туннеля изобиловали отверстиями, не больше яблока каждое. Из них били струи воздуха и доносилось протяжное многоголосье, образовывавшее тот самый вой. Вероятно, основание острова представляло собой огромную губку, в порах которой ветер и рождал рев сирен.
– Назар! – проорал Симо. Будто лай в морозную ночь. – Наз… ар!
Его опять вытошнило. Сверху не доносилось ни звука. Даже не было видно, где они с Назаром простились.
Неосторожное движение привело к тому, что Симо угодил рукой в воду. Он вздрогнул и вспомнил, что Аннели, эту бедную девушку, каким-то образом вышвырнуло в море. Видимо, ей повезло докатиться до воды – если в происходящем с ней имелась хоть капля сволочной удачи.
Пытаясь отдышаться и прощупывая живот, Симо задумался. Он вполне мог остаться здесь, ожидая, когда выйдут остальные бусины. Но удачное ли это место для восстановления сил? Сыщется ли хоть один кусочек пищи на этих костяных полках? Или он, понемногу теряя кровь, ослабеет настолько, что у него хватит сил лишь на то, чтобы подтянуть ноги к груди и умереть?
Серьезных повреждений Симо не получил – спасибо никотиновой вялости… и Назару. Ушибы и царапины не в счет. Ерунда по сравнению с письменами на коже и содержимым желудка.
Следователь придвинулся к матовой глади воды, всмотрелся. Слева затопленный рукав подсвечивало розовым светом. Судя по всему, расстояние, которое нужно проплыть, не такое уж и большое. Только вот свет все густел и густел, стремясь к черному.
«Останусь здесь, чтобы перевести дух, и придется задержаться до утра, – подумал Симо. – Бог знает, что там снаружи, в темноте, а я не пенопласт, чтобы преспокойно себе плавать, высматривая, к какой канализации лучше пристать».
Но еще до того, как закончить эту мысль, Симо скользнул в воду. Холод обжег так, что пришлось приложить усилия, чтобы не завопить. Не последнюю роль в этом отчаянном рывке послужили лица группы, выплывшие из подсознания. Ева, Харинов, Лина, остальные – все доверились ему, Симо Ильвесу, сыну лесоруба и актрисы.
К счастью, до выхода в открытое море было рукой подать. Правда, один раз пришлось проплыть два метра под водой, и самым худшим в этом была тошнота. Но все обошлось, и меньше чем через полминуты он уже болтался у юго-восточного края Сирен Амая.
Все это вереницей красочных картинок промелькнуло перед глазами Симо, пока он бессильно стучал кулаком по камню, борясь с острой болью в животе. Наконец способность нормально дышать вернулась.
Симо перевел взгляд, полный тоски, на материк и прохрипел:
– Ладно, продолжим.
3
Из книги «Сирены Амая: история шокирующего расследования», Ярослав Доргун, издательство «Черная Древесина», 2023 г., страница 401
«Хотя последовавшие за этим события можно без колебаний отнести к жестоким и бесчеловечным, факт остается фактом. Симо Ильвес, руководитель следственно-оперативной группы „Архипелаг“, выжил. И выжил он – вопреки всему и вся.
Угодив в так называемую Глотку Амая, этот храбрец не только пережил падение – не без помощи оперуполномоченного Назара Евсеева, – но и сумел вернуться на поверхность. Сей подвиг вполне заслуживает увековечивания в бронзе, потому что доказал, что возможности воли в несколько раз превосходят возможности тела.
Но все ли так однозначно?
Прояснить ситуацию с невероятной живучестью Симо Ильвеса согласилась научная сотрудница отделения
