Наваждение - Линкольн Чайлд
— И?
— Он работал с ними около года.
— Когда именно?
— Лет десять-двенадцать назад. Уволился неожиданно. Что-то ему там не понравилось. Он злился, боялся чего-то. А уж Моррис, поверьте, не такой был человек, которого легко напугать. Как-то он рассказывал об одном из директоров. Его звали Слэйд. Чарльз Слэйд. Моррис называл его злодеем, говорил, что настоящего злодея видно по способности увлекать за собой в свой Мальстрим[10] и хороших людей. Мальстрим… Мне пришлось в словарь полезть. Когда Моррис уволился из «Лонжитьюд фармасьютиклз», он вообще перестал говорить об этой компании и даже никогда не упоминал.
— И больше никогда с ними не работал?
— Никогда. Почти сразу после ухода Морриса компания обанкротилась. К счастью, ему успели заплатить.
Хейворд подалась вперед.
— Простите, но откуда вам известно, что ему заплатили?
Мэри-Энн перевела на Лору серые глаза, мокрые и покрасневшие.
— Он любил серебряные вещицы. Антиквариат. Заплатил за одну частную коллекцию целое состояние, а когда я спросила, как это ему хватило денег, он сказал, что получил крупное вознаграждение от «Лонжитьюд фармасьютиклз».
— Крупное вознаграждение… За год работы. — Пендергаст сделал паузу. — А что еще он говорил про Слэйда?
Мэри-Энн задумалась.
— Что Слэйд развалил отличную фирму. Угробил ее из-за своей глупости и самонадеянности.
— А вы когда-нибудь видели Слэйда?
— Нет-нет. Никогда. Мы с Моррисом никогда не появлялись на людях. Всегда встречались… тайно. Я только слышала, что Слэйда все смертельно боятся. Кроме Джун.
— А кто такая Джун?
— Джун Броди, его секретарь.
Пендергаст немного поразмыслил и повернулся к Хейворд:
— У вас есть еще вопросы?
— Говорил ли доктор Блэклеттер, над чем именно он работал в «Лонжитьюд» и с кем?
— О секретных исследованиях он никогда не говорил. Но несколько раз обмолвился о своих коллегах. Он любил рассказывать забавные истории. Ах, память у меня уже не та… Ну конечно, про Джун.
— Почему «конечно»? — спросил Пендергаст.
— Слэйд без нее был как без рук. — Мэри-Энн остановилась, открыла рот, собираясь продолжить, и слегка покраснела.
— Что? — не выдержал Пендергаст.
Миссис Робле покачала головой.
После недолгого молчания Хейворд заговорила опять:
— С кем еще доктор Блэклеттер работал в «Лонжитьюд фармасьютиклз»?
— Дайте сообразить. Вице-президент по науке, доктор Гордон Гребль, непосредственный начальник Морриса.
Хейворд быстро записала имя.
— Что-нибудь известно про доктора Гребля?
— Дайте вспомнить… Моррис несколько раз говорил, что Гребля водят за нос. Он жадный и дает водить себя за нос, кажется, так. Был еще один. Какой-то мистер Филипс.
Денисон Филипс вроде бы. Он был главным юрисконсультом фирмы.
В маленькой гостиной наступила тишина. Мэри-Энн Робле утерла слезы, открыла футлярчик с косметикой, напудрилась, поправила волосы, подкрасила губы.
— Жизнь продолжается, как говорят, — изрекла она. — У вас все?
— Да. — Пендергаст поднялся. — Спасибо, миссис Робле.
Мэри-Энн не ответила. Она повела гостей в холл, к выходу. Муж пил кофе на кухне. Завидев жену, он подбежал к входной двери.
— Как ты, дорогая? — озабоченно спросил он.
— Все в порядке. Помнишь славного доктора Блэклеттера, который работал неподалеку от миссии, тогда, давно?
— Блэклеттер, из «ВНК»? Конечно, помню, отличный парень.
— Его убили при ограблении в Сент-Фрэнсисвилле — несколько дней назад. Эти детективы ведут расследование.
— Боже ты мой, — сказал Робле; лицо его выражало только лишь облегчение. — Ужас какой. Я и не догадывался, что он жил в Луизиане. Много лет о нем не вспоминал.
— И я тоже.
Усаживаясь в «Роллс-ройс», Хейворд заметила:
— Очень неплохо сработано.
— В ваших устах, капитан Хейворд, расцениваю это как величайшую похвалу. — Пендергаст почтительно склонил голову.
52
Фрэнк Хадсон замер в тени дерева у выхода из управления записи актов гражданского состояния. Благодаря кондиционерам в здании царили прямо-таки сибирские морозы, и, выйдя на не по сезону жаркий и влажный воздух, сыщик почувствовал себя словно кубик льда, который опустили в теплый бульон.
Поставив портфель на землю, Хадсон вынул из кармана полосатого костюма носовой платок и вытер лысину. Ничего себе зима в Батон-Руже! Затолкав платок в карман, так что уголок остался кокетливо торчать, он сощурился и отыскал на стоянке свой древний «Форд-фалькон». Рядом с его машиной вылезала из битого-перебитого «шевроле» полная дама в клетчатом. В сильном раздражении она раз, потом другой хлопнула дверцей, пытаясь ее закрыть.
— Сволочь! — упрекнула она машину и снова попыталась захлопнуть дверь. — Гадский потрох!
Хадсон еще раз протер лоб, сдвинул шляпу и, прежде чем сесть в машину, еще чуть-чуть постоял в тени. Задание, которое дал ему Пендергаст, особой сложности не составляло. Всегда бы так! Джун Броди, тридцать пять лет. Секретарь, замужем, детей нет, хороша собой. Все тут, в досье. Муж — медработник среднего звена. Сама она тоже училась на сестру, но пошла работать в «Лонжитьюд фармасьютиклз». Через четырнадцать лет фирма обанкротилась, Броди потеряла работу и неделю спустя села в свой «Тахо» и поехала к реке. Предсмертная записка, написанная от руки и найденная в машине, гласила: «Больше не могу. Это я виновата. Простите». Неделю прочесывали реку, но так ничего и не обнаружили. Там, у моста, любимое место самоубийц: река глубокая, течение быстрое, тела часто не находят. Конец истории.
Хадсон управился за несколько часов — собрал данные воедино, пролистал документы. Он даже беспокоился, оправдал ли свой дневной заработок — пятьсот баксов. Лучше, наверное, не говорить Пендергасту, что уложился так быстро.
Досье он собрал полностью — вплоть до копии предсмертной записки; агенту ФБР понравится. Пока Хадсону платят, он будет действовать соответственно. Слишком выгодная работка, рисковать ею не следует — не стоит дурить своего босса или вытягивать из него несколько лишних центов. Хадсон взял портфель и вышел под палящее солнце.
Отчаянно бранясь, Нэнси Миллиган наконец-то захлопнула дверцу автомобиля. Она вспотела, разозлилась, ее бесила жуткая жара, эта старая жестянка и особенно — муж. Почему, вместо того чтобы поднять толстую задницу и ехать самому, старый дурень взвалил свои дела на нее? Почему вдруг администрации Батон-Ружа понадобилась копия его свидетельства о рождении — в его-то возрасте! Черт знает что!
Нэнси Миллиган выпрямилась и заметила, что с другой стороны площадки на нее пристально глядит человек в сдвинутой на затылок шляпе. Нэнси порозовела от смущения.
В этот самый миг его шляпа подпрыгнула, а половина головы вдруг потемнела, залитая темной жидкостью. И одновременно что-то прогрохотало среди раскидистых дубов. Человек с силой рухнул наземь и покатился бревном, неловко обхватив руками свой обмякший торс. Вместе с ним упала на землю и
