Пуговицы - Ида Мартин
Неприятный запах из квартиры выветрился, чего нельзя было сказать о тяжелой атмосфере. Я переворошила все мешки с одеждой, обшаривая карманы и проверяя изнаночную сторону. В карманах, кроме оберток от жвачки и бумажных платков, ничего интересного не нашлось, а вот пуговицы были пришиты почти на каждой вещи. Даже на постельном белье, занимающем отдельный мешок. Книг у Нади было штук десять, все в мягкой обложке и все из области саморазвития и самопознания от «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей» до «Библии секса». В блокнотах расписание занятий, списки незнакомых мне фамилий с галочками, диеты, рецепты, напоминания о предстоящих событиях и встречах. Ничего важного и интересного. И я уж было совсем отчаялась, решив, что в очередной раз сглупила, тыкаясь сослепу во все без разбора, как вдруг на кухонном столе обнаружила ноут, сверху лежал провод. Потребовалась пара минут, чтобы запустить его и дать загрузиться. Заставка рабочего стола – Криштиану Роналду в белых плавках «Армани» на черном фоне. На ней иконки антивирусника, «Хрома», корзины и больше ничего. Открыла проводник – пусто. Ни одной системной папки, все тщательно почищено. Резервный диск D свободен на сто процентов. Я сникла, страшно разозлившись на себя. На то, что я такая настырная и неумная, что никого не слушаю и ищу иголку в стоге сена, которой на самом деле, может, и нет вовсе.
Я раздраженно ткнула на неочищенную корзину, и, к моему несказанному удивлению, передо мной раскрылся список удаленных фотографий – штук тридцать или сорок. На них Надя в разные периоды жизни. Начиная от детских с матерью, отцом и братом и заканчивая относительно недавними со всем семейством Томашей. Марина – мать Славы – красивая эффектная женщина с роскошными черными вьющимися волосами и прекрасной фигурой. Рядом с ней Надя заметно терялась, да и цвет волос у нее был совсем не тот, с которым она пришла к нам в школу. По всей вероятности, Надя превратилась в брюнетку, подражая Марине. Славе на фото было лет шестнадцать, и он уже тогда выглядел очень привлекательно: неудивительно, что Надя, обитая в пенсионерском царстве, разглядела в нем будущего мужчину. Все фотографии, что старые, что двух-трехлетней давности были обычные, бытовые – с каких-нибудь праздников или прогулок, но стоило пересмотреть их еще раз в спокойной обстановке. Я начала переснимать фотографии с экрана на телефон, однако закончить не успела, потому что, как в тот самый первый раз, когда мы сюда приходили, зазвонил городской телефон, и от неожиданности я машинально захлопнула крышку ноута. Нужно было уходить. Я осмотрелась, проверяя, не осталось ли после меня каких-либо следов и все ли лежит на прежних местах. Телефон продолжал звонить. Трезвонил требовательно и настойчиво. Не выдержав, я сняла трубку.
– Добрый день, – произнес старческий дребезжащий голос, – будьте любезны, пригласите к телефону Надежду.
– Ее нет, – сдавленно пролепетала я.
– Благодарю. – В трубке послышались короткие гудки, но едва я успела положить ее, как запиликал мой телефон – неизвестный номер.
– Алло!
– Добрый день!
Ноги подогнулись, я оперлась о стену – голос был тот же самый.
– Могу я поговорить с Марией?
– Это я.
– Мария, здравствуйте! Это дядя Толя, вы меня помните? Вы посещали «Пуговицы» на прошлой неделе.
– Дядя Толя?
– Вас все еще интересует то дело, о котором вы расспрашивали? О вашей бабушке Ольге Викторовне.
– Вы что-то узнали?
– Я хочу, чтобы вы приехали.
– А вы не можете сказать по телефону? Пожалуйста! Мне сейчас никак нельзя школу пропускать.
– Нет, по телефону не получится. Извините.
– Точно?
– Да. Если надумаете, встретимся завтра у главного входа в одиннадцать ноль-ноль по московскому времени.
– Но вы же никуда не уходите… Вы там живете. Я не успею приехать так рано и наверняка опоздаю.
– Считайте, что это свидание. – Дедок, а судя по манере разговора, это был именно он, хихикнул: – А на свидания не опаздывают.
– Это вы звонили сейчас на квартиру Надежде Эдуардовне?
– Надежде Эдуардовне? – Удивление в голосе звучало неподдельно. – Так она же умерла.
Но я не сомневалась, что звонил он.
Возле моего подъезда меня поджидал Томаш. После моего вчерашнего необдуманного сообщения он написал, что зайдет и мы «это» обсудим. Но утром я уже не была уверена, что настроена «это» обсуждать, поэтому все сегодняшние его сообщения оставила без ответа.
– Ты меня нарочно игнорируешь? – Он стоял в расстегнутой куртке, будто на дворе вовсе не декабрь, и по блестящим глазам я поняла, что он нервничает.
– Нет, извини. Просто много дел было. Я же на работу устроилась. Я тебе не говорила?
– Нет.
– В нашу школу уборщицей. Мне уже и деньги Тамара Андреевна заплатила. Хочешь зайти?
– Надеялся, что пустишь.
Как только подъездная дверь за нами захлопнулась, он сразу же обнял меня.
– Ты вчера правду написала?
– Меня Даша попросила.
– Значит, неправду?
– Хочешь честно? – Я посмотрела ему в глаза. – Я никогда этого никому не говорила и наверняка не чувствовала так, как нужно, как правильно, поэтому не знаю, что и сказать.
Он неожиданно улыбнулся:
– Вообще-то я в курсе вашей сделки. Даша – находка для шпиона. Она вчера первая прочла твое сообщение и с гордостью объявила, что это ее заслуга. Спасибо, что разрешила зайти, потому что я немного замерз и дико хочу есть.
– Кроме вчерашних макарон, предложить ничего не могу. Есть еще гречка и рис, но их варить нужно.
– А сыр?
– Нет.
– А творог? Или яйца?
– Только кетчуп.
Мы дошли до квартиры, и первым делом Томаш отправился на кухню, открыл холодильник и, оглядев его содержимое, тяжело вздохнул.
– Как ты вообще живешь?
– Как могу, так и живу.
– Не злись! – Он выглянул из-за дверцы. – Я просто не знал, что люди могут жить без еды. Ты точно человек?
– Нет, вампир.
– Хочешь, в магазин схожу?
– Не нужно!
Мы замерли, глядя друг на друга. С силой захлопнув холодильник, Томаш широко раскрыл объятья.
– Давай мириться?
На самом деле макароны получились вкусные. Слава умудрился пожарить их на масле так, что ни
