Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной
Долгим взглядом вдова просвечивала его. А он ждал, что она скажет. И она сказала:
— Я, наверно, погорячилась, Глеб. Голова совершенно перестала соображать. Вы не принимайте серьезно мои слова. Вам пришлось такого наслушаться, Глеб! Как мне вас жаль! Как мне вас жаль! А разговаривать вам с этой женщиной не надо! — Вдова избегала произносить имя Инги, как будто это было табу для нее. — Ни в коем случае. Я сама как-нибудь справлюсь с проблемой. Но как мне вас жаль! Забудьте все! Это нервы! Идите, Глеб, идите. Я благодарна вам, что вы приехали. Я разделю бизнес, как вы хотите.
Распрощавшись с нею, Глеб вышел из квартиры с двояким чувством к этой женщине. И это чувство раздваивало его самого. Происходило нечто странное. Одна половина всячески жалела вдову, другая стала относиться к ней как-то настороженно. И золотая серединка двух половин никак не находилась. Ясно было лишь одно: что ничего сейчас ему не ясно.
День был серый. Не жаркий. Дышалось легко. Солнце плавало где-то за облаками. Тихий ветер кружил по улицам то в одну сторону, то в другую. Слабо шевелил листву на деревьях. Сидя в автомобиле, Корозов задумчиво переваривал разговор с вдовой. Иногда поворачивал лицо к тонированным стеклам, но все, что мелькало за ними, играя разными красками, не оставалось в памяти. В эти минуты Глеб был далек от уличной суеты. Даже затылок водителя перед ним расплывался темным пятном. А вытянутая кверху бритая белая голова охранника на переднем сиденье представлялась плодом дыни. И мысли, мысли… Оторвал его от них срывающийся крик водителя. Глеб даже не разобрал слов. Его от резкого торможения авто подбросило вверх и вперед на спинку водительского сиденья. Сзади что-то громыхнуло. Машину кинуло в сторону, и она, вылетев за бордюры, капотом врезалась в бетонный столб у обочины дороги. Мгновенно сработала одна из передних подушек безопасности, зажав водителя. Корозов увидел, как тут же охранник на переднем сиденье выхватил нож и проткнул подушку, помогая водителю. Второй охранник на заднем сиденье распахнул свою дверь, выхватил травмат, выкрикнул:
— Быстро из машины, Глеб! Подорвали нас! — Длинный чуб сполз ему на глаза, но он этого не замечал.
Только тут Корозов сообразил, что произошло. Увидал языки пламени и уловил запах дыма. Толкнув свою дверь, он прытко выскочил наружу. Охранник, вывалившийся на другую сторону, обежал машину, подхватил Глеба под руку и потащил вон от горящего авто. Следом выскочили из автомобиля водитель и охранник с переднего сиденья. Догнали Глеба, прикрывая собой. За тротуаром — высокое здание с чередой дверей в магазины. Машины на дороге застопорились и стали пятиться. За спиной прозвучал взрыв. Глеб обернулся. Автомобиль подбросило и перевернуло набок, он вспыхнул, как факел. Мелькнула мысль, что вовремя отбежали от него. Неожиданно водитель вскрикнул, почувствовав, как его руку обожгла пуля:
— Палят по нам! В магазин!
Резко повернув к первой попавшейся двери, охранники втолкнули в нее Глеба. Водитель, вбегавший последним, снова вскрикнул. Его зацепила в ногу вторая пуля. Он ввалился внутрь и заковылял по залу, ругаясь. Охранники стали по двум сторонам двери со стеклами, приготовив травматы. Пуля попала в стекло, оставив отверстие и трещины, покупатели, находившиеся в магазине, кинулись врассыпную от дверей, прижались к стенам. Торговый зал был небольшим. Вешалки с разнообразной одеждой. Водитель прокричал продавцу:
— Дай какую-нибудь тряпку! Перевязать.
Испуганно кивнув, продавец — высокая девушка с короткими волосами и полными губами, в розовой кофточке и черной юбке — осталась стоять на месте, ее словно парализовало. Люди с оружием, крики, выстрелы с улицы, хруст стекла — все смешалось и действовало устрашающе. Из кладовой выскочила вторая продавец — среднего роста, с длинными волосами и вздернутым носом, тоже в розовой кофточке и черной юбке. Глаза ее округлились, хотела что-то сказать, но как будто мгновенно проглотила язык. Водитель снова прокричал, морщась и сдергивая с плеч пиджак:
— Где тряпки? Тряпки, раны перевязать! Видишь — кровь!
Вторая продавец мигом юркнула назад в кладовую и вынесла лоскут, разорвала на полосы и решительно расстегнула водителю брюки, но тот и не сопротивлялся. Резким движением опустила брюки вниз и стала перевязывать ногу. Потом молчком натянула на него брюки и застегнула ремень. Схватила с прилавка ножницы, отмахнула рукав рубашки и вторым лоскутом перевязала парню руку. Он стоял не проронив ни слова, пока она занималась перевязкой, а потом спросил:
— Как тебя зовут?
— Светлана, — ответила продавец.
— Я женюсь на тебе, Светлана! — пообещал водитель.
Качнув головой, она усмехнулась:
— Ты сначала живым останься, жених! — И показала на пробитые пулями стекла в окнах и двери.
В это время охранники сквозь стекла видели, как горел на дороге автомобиль, как рядом сгрудилось несколько покореженных машин. Было непонятно, откуда ведется стрельба, пока не увидели, как через дорогу к магазину побежали четверо со стволами в руках, ведя интенсивную пальбу. Выбив стекла в дверях, охранники повели ответный огонь.
— Второй выход есть? — спросил Корозов у продавца с полными губами.
Отрицательно покрутив головой, та сжалась, уменьшаясь в размерах, и лихорадочно сглотнула слюну. Стоя за колонной, наблюдая через стекла за улицей, он достал из кармана пиджака телефон, спросил у продавца адрес магазина и набрал номер:
— Исай, давай срочно с группой ребят вот по этому адресу! — назвал адрес. — На нас совершено нападение! Позвони Аристарху! — И сунул телефон в карман.
Мигом весь тротуар опустел, прохожие исчезли, по другую сторону дороги тоже все опустело. Пули с улицы влетали в зал, впиваясь в стены, потолок и одежду на вешалках.
— На пол! — приказал Корозов покупателям и продавцам, прижавшимся к стенам. — Лечь на пол!
Все безоговорочно подчинились. А с улицы вдруг стрельба прекратилась, и в тишине прозвучал хриплый прокуренный голос:
— Бросайте стволы! Иначе всех перемешаем с дерьмом!
Сжимая здоровой рукой рукоятку травмата, водитель отозвался через разбитое стекло:
— Ты сначала покажи свою мешалку, и она на всю жизнь мешать разучится!
Тот же голос с улицы крикнул:
— Корозов, выходи! Иначе всех, кто там есть, взорву! На твоей совести будут смертушки!
Морщина пробежала по щеке Глеба. Он окинул глазами оцепеневших женщин. Кто-то из покупательниц на полу испуганно ойкнул. Женщина в длинном зеленом платье, лежавшая лицом на тыльной стороне ладоней, оторвалась от них и спросила:
— А спрятаться негде? Знала бы
