Хвост Скорпиона - Дуглас Престон
Гоуэр невесело рассмеялся.
Кори продолжала хранить молчание.
Как ни крути, а просить прощения Гоуэр умел. Во всяком случае, его слова звучали искренне. Но с тех пор, как он выставил Кори с ранчо, у нее было время подумать. Беседуя с ней, Джесси Гоуэр незаметно для себя наговорил лишнего. Очевидно, что он как минимум сдает вещи в ломбард, а брошенные вскользь слова о камее указывают на то, что он умеет определять ценность антиквариата. Кори не удивится, если окажется, что он торгует старинными предметами, а судя по тому, как остро он отреагировал на вопрос о сарае с инструментами, именно там он их и держит. А та фраза, которую Гоуэр начал, но не договорил? Этот момент вызвал у Кори новые подозрения.
Вдруг она заметила, что Гоуэр замолчал.
– Да?
– Я спросил, примете ли вы подарок в знак перемирия.
– Какой подарок? Пакетик с кристаллами метамфетамина? Я не употребляю.
– О, это удар ниже пояса.
Похоже, Гоуэр был искренне задет.
Кори вздохнула:
– Так о каком подарке речь?
– По телефону сказать не могу. Не хочу портить сюрприз.
– Джесси, я дважды забиралась в вашу глушь, и оба раза вы меня прогнали. Поэтому хотелось бы услышать доводы поубедительнее.
– Ну хорошо. – (Пауза.) – Когда я сказал, что вторая ценная вещь моего прадеда пропала много лет назад, я немного покривил душой. – Не дождавшись ответа от Кори, он спросил: – Ну?
– Что – ну?
– Неужели даже спасибо не скажете? А ведь я дал вам ключ к разгадке.
– К разгадке чего? И кстати, я сама догадалась.
– Серьезно? – (Снова пауза.) – Значит, агентов ФБР теперь учат мысли читать?
– Нет. Зато нас учат обращать внимание на определенные моменты. Нестыковки в рассказе, противоречия… или незаконченные фразы.
– Я писатель, поэтому свои фразы всегда завершаю. Впрочем, могу опустить крепкое выражение, но даже в подобных случаях стараюсь соблюдать правила грамматики.
– Может, и так, но во время нашего предыдущего разговора одну фразу вы все же не закончили.
– Правда? И какую же?
«Даже если бы я продал…» – сказал Гоуэр, но Кори не собиралась ему об этом напоминать.
– Скажем так: в сочетании с тем фактом, что золотые часы были не единственной ценной вещью вашего прадеда, ваши слова навели меня на мысль, что вы подумывали заложить этот предмет. Однако вы этого не сделали. А значит, он до сих пор у вас. И видимо, речь идет не просто о «старом рисунке», а о чем-то гораздо более ценном.
Реакция Джесси застала Кори врасплох. Вместо того чтобы ахнуть, восхищаясь ее дедуктивными способностями, Гоуэр расхохотался. Кори недовольно нахмурилась, однако не стала его прерывать. Наконец хохот стих, сменившись короткими смешками.
– Извините, – выговорил Джесси. – Я не над вами смеюсь. Скажу так: поначалу вы двигались в верном направлении.
– Да что вы!
– Именно. Однако вы говорите о ценных вещах, а я – о том, чем прадед дорожил. Чувствуете разницу? Или этому вас в ФБР не учили? – Гоуэр снова хохотнул. – Часы пропали вместе с прадедом, но тот, второй предмет остался на своем месте. Никто не понимал, почему он над ним так трясся. Однако прадед относился к этой вещи будто к священной реликвии. Не позволял пальцем до нее дотронуться. Поэтому у нас в семье ее передавали из поколения в поколение: часы-то исчезли. Поначалу эту вещь воспринимали как что-то вроде диковинки. Но теперь она приобрела статус семейного наследия. – Гоуэр помолчал. – Ну, что вы на это скажете?
– Не знаю, что и думать, – честно ответила Кори, пытаясь уследить за беспорядочным ходом его мысли.
– Тем не менее вы были на верном пути, – продолжил Джесси. – Во времена моего прадеда его «ценная вещь» годилась лишь для того, чтобы выстлать ею птичью клетку. Но за годы она приобрела ценность, и, возможно, немалую. Пусть даже пока ею наслаждается одна Пертелота.
– Но вы не стали продавать эту вещь, хотя остальные ценности в сарае обратили в деньги?
– Вы меня нарочно злите? Между прочим, я вам предлагаю перемирие, к тому же на выгодных для вас условиях.
– Тогда объясните, в чем важность этого загадочного предмета.
– Мой прадед умер, получив большую дозу радиации во время испытаний «Тринити», и при нем нашли великолепный золотой крест… Другое его сокровище было для него очень важно, а значит, оно должно быть важно и для вас.
Кори попыталась сдержать раздражение: ее выводила из себя эта игра в кошки-мышки. Что, если это очередная пустая приманка? Она потащится в такую даль, а Гоуэр снова превратится из доктора Джекила в мистера Хайда.
– Говорите, этот предмет поможет моему расследованию?
– Во всяком случае, не повредит.
Кори вздохнула:
– Ну что вы ходите вокруг да около? Сказали бы прямо, о чем речь.
– Это надо видеть. Нет, правда. По телефону не объяснишь.
Кори задумалась. Если Гоуэр не врет, дело того стоит.
– Ну хорошо. Мне тут нужно разобраться с документами. Постараюсь выехать через час.
– А я для нас яичницу поджарю. Из напитков в доме только вода и крепкое спиртное. Хотите что-нибудь другое – привозите с собой.
41
Вместо одного часа Кори провозилась с бумагами по делу два часа. Удивительно, до чего приятно работать с документами, касающимися твоего собственного дела, пусть даже его придется передать Морвуду. Наконец Кори встала из-за стола, сбежала по лестнице, села в машину и выехала из города. Интересно, не зря ли она поверила Гоуэру?
Дорога оказалась такой же долгой, как и в предыдущие разы. Солнце уже зашло, к тому же освещение на дорогах отсутствовало, но, к своему облегчению, Кори ни разу не сбилась с пути. На проселочной дороге на подъезде к ранчо Гоуэра мимо Кори пронесся массивный джип F-250. Он направлялся в противоположную сторону, причем несся на бешеной скорости, чем вывел Кори из себя. Она попыталась разглядеть его номера в зеркале заднего вида, но джип был весь покрыт пылью и засохшей грязью. Ох уж эти мужчины со своими «железными конями!» Ну прямо как мальчишки, только машинки покрупнее. Джип поднял огромное облако пыли. Кори сердито засигналила, но джип несся так быстро, что вскоре скрылся вдали. Скорее всего, водитель ничего не услышал. Наглотавшаяся пыли Кори подняла стекла и включила кондиционер в режиме рециркуляции. К чему она никогда не привыкнет, так это
