Эдвард Эронс - Женщина с Мальты (сборник)
Однако ничего не попишешь — придется отбросить воспоминания и резануть по живому. Государственная измена — самое страшное преступление. И в данном случае жалость неуместна, а сантименты гибельны.
Зазвонил телефон, и Йенсен, оставшийся в особняке Моррисонов, сообщил, что из красной двери на той стороне улицы вышел мужчина спортивного склада.
— Начинается, — констатировал Дарелл.
— Это Хустино, — уверенно сказал Барни Келз.
— В кабинете Генерала его больше нет.
— Барни, жми за ним следом!
— Не засвечиваться?
— Хустино отправился убирать Дункана. Хотя дамочка обещала сама приехать, но обманула и послала заплечных дел мастера — это логично. Им не нужен майор — живой свидетель.
— Идиот несчастный! — заключил Барни, влезая в пальто. — Мне надо предовратить…
— А нам необходим живой свидетель. Постарайся не оплошать. Хустино не должен подозревать, что за ним следят. Он хитрее тебя, Барни. Гораздо больше опыта. Так что не подкачай! Посади ему на хвост кого-нибудь другого, он от него уйдет и успокоится. Тогда вступай в дело ты. Ясно?
— Так точно, Сэм.
— Чего бы ни пришлось предпринять, не теряй головы.
Дарелл преобразился, движения приобрели иной темп. Он сразу забыл, что еще недавно страшно хотел спать. За несколько минут задами обогнул квартал и через калитку в заборе зашел к одиннадцатому номеру с тыльной стороны. В кухне ждал Кеннет Йенсен. Упитанный парень был явно взволнован.
— Он узнала одного из них! — выпалил он.
— Плежер?
— Девушка что надо! Она находилась у окна и только что увидела Хустино. Он вышел из дома Кортесов.
— Понятно.
— Она говорит — это один из тех, что были на Пайни Ноб.
— Великолепно! — Дарелл вздохнул с облегчением, схватил трубку одного из телефонов на кухонном столе и поднял глаза на Йенсена: — Где Гарри Фрич?
— Спит наверху. Здорово его тряхануло. Старик…
— Не такой уж он старик, — разозлился вдруг Дарелл, сам не зная почему. — Иди, подними его.
Йенсен побежал наверх.
Еще через две минуты по приказу Дарелла к железнородожной станции в Майнт Вернон направились три машины, по два человека в каждой. В Дарелле взыграл охотничий азарт. Джонни Дункан достаточно осведомлен и должен немало рассказать такого, что приведет операцию к заключительному этапу. Если хоть чуть-чуть повезет, они поймают добычу, захлопнут ловушку, найдут бомбы и на том закончат охоту.
Он бросил трубку и пошел по крутой лестнице, перешагивая через ступеньку. Было бы лучше самому поехать в Маунт Вернон, да никак невозможно. Придется положиться на подчиненных, отойти в сторонку и ждать — вдруг еще грянет гром среди ясного неба. В гостиной Дарелл посомтрел в окно: много бы дал, лишь бы узнать, что сейчас происходит, о чем говорят в доме Кортесов.
Появилась Плежер, вся в волнении. Ее крепко держал за руку Фрич.
— О, мистер Сэм, я узнала его — того высокого, тощего, что на Пайни Ноб выстрелил в папашу…
Взглянув на нее, Дарелл улыбнулся:
— Ты уверена, Плежер?
— Такое не перепутаешь, мистер Сэм. Очень даже уверена.
— Молодчина, Плежер. — Еще одно звено разорванной цепочки встало на свое место. — Ты очень помогла.
Она радостно хмыкнула и попыталась освободиться от цепкой хватки.
— Пускай этот тип отвалит от меня. Обращается со мной, как преступницей или вроде того.
— Все в порядке, Гарри, — ровно сказал Дарелл.
— Она и соврать может, — заявил Фрич.
— Ну что ж. Все станет ясно, когда поговорим с Дунканом.
Плежер застыла от этих слов, устремив на Дарелла широко раскрытые глаза.
— Вы нашли его? Вы знаете, где Джонни?
— Думаем, что да.
— Но вы не причините ему зла…
— С ним будет все хорошо. Верь мне.
— Я верю, мистер Сэм. Вам я верю. Но этот вот мне не нравится! — Она резко вывернулась из рук Фрича и бросилась к Дареллу.
Тот обнял ее за плечи и обратил внимание на незнакомое платье. Сайдони такого не присылала.
— Вы уверены, что Джонни не причинят вреда? А?! — снова, в какой уже раз воскликнула она.
— Для тебя это все еще важно?
— Ну, не так, как прежде. Когда я думала, что у нас любовь и мы верны друг другу. Но если он женат и обманывал меня, я все-равно не хочу, чтобы ему было плохо.
— Кажется, понимаю. А где ты раздобыла это зеленое платье, Плежер?
Она удовлетворенно оглядела себя, машинально провела рукой по шелку, облегающему бедра, и улыбнулась.
— Нравится, мистер Сэм?
— Да, но оно не твое, Плежер.
— Знаю, но там целый шкаф шмотья, и я все перемерила. Я что-то сделала не так?
— Да уж, придется обойтись теми вещами, что я тебе дал.
Она не спускала с него восторженного взгляда.
— А вы не сердитесь, что я тогда психанула и порвала блузку?
— Нет.
Он отстранился, шагнул в сторону, но Плежер быстро повернулась и прижалась к нему. Волнения последних дней, подумал вдруг Дарелл, не убили в ней женское начало. Не хватало теперь стать предметом ее обожания вместо Джонни Дункана.
— Иди и поспи еще, — предложил он.
— Не до сна мне сейчас! — воскликнула она. — Разве уснешь, когда вот-вот найдете Джонни.
— На это потребуется время. Пожалуйста, иди.
Она помедлила, злобно сверкнула глазами на стоявшего у окна Гарри Фрича и вышла.
Дарелл сделал долгий выдох.
— Знаешь, ловушка твоя не сработает, — подал голос Фрич.
— Что ты имеешь в виду?
— Да тот вон дом — пустая норка. Яички сюда не прикатятся. Надо совсем спятить, чтобы решиться на такое.
— Я тоже в своем уме и не жду ничего сверхъестественного, — ответил Дарелл.
— Тогда к чему эта слежка?
— Яички доставят на промежуточный склад, где будут держать, пока не вывезут из страны. И кто-нибудь из этого дома должен привести нас к тайнику.
— Держи карман шире! А время идет, и бомбы в их руках, так что опасность возрастает с каждой минутой.
— Приходится рисковать, — рассудительно молвил Дарелл. — Но если мы отыщем Дункана, он может показать, где искать. Это наш лучший шанс.
— Значит, посиживаем и ждем у моря погоды, — подковырнул Фрич.
— Приходится. Хуже не будет, — отговорился Дарелл.
Прошло десять минут.
Дарелл вернулся на кухню, где находился Йенсен.
А тем временем где-то в Маунт Верноне Джонни караулил свою смерть. Тешил себя надеждой, будто вновь обретает жизнь, любовь, утешение, рыжеволосую Карлотту, которая уже обрекла его. Поскольку на встречу придет Хустино, если только Барни Келз не опередит его.
Зазвонил телефон.
Дарелл в тот же миг подскочил к трубке и успел раньше Йенсена.
— Да!
— Говорит Барни.
Эти два слова Келза сказали обо всем.
— Что случилось?
— Попусту проездили. Его здесь нет.
— Кто его спугнул?
— Мы не знаем.
— Хустино вас заметил?
— Кажется, нет. Хотя вел себя так, как будто заметил. Думается, такова обычная манера его поведения. Мы ни на секунду не выпускали объект из поля зрения. В данный момент ищет такси. Похоже, очень нервничает. Без сомнения, вооружен. Задержать его?
— Нет, — сказал Дарелл, гася горькую волну разочарования. — Вероятно, у него есть разрешение на оружие. Генерал — важная шишка среди эмигрантов. Достаточно влиятелен, чтобы, попросив политического убежища, пользоваться всеми правами. Пусть даже под покровительством сомнительных кругов. Дарелл помолчал, пытаясь справиться с собой — ведь благополучный исход был так близок. Потом добавил: — Не упускай Хустино из вида.
— Будет сделано.
— Узнал что-нибудь о Дункане?
— Официантка в кафе видела его за дальним столиком. Обратила внимание на его понурый вид. Говорит, этот человек вышел практически перед нашим приходом.
— Посмотрели на близних подступах?
— Мы пытаемся. Но шансов мало.
— Официантка не знает, куда он ушел?
— Нет. Просто выглядел перепуганным: кусал ногти, раза два поднимался, как будто не мог решить — остаться или уйти и в конце концов смылся. Минуты за две до нас. — Келз замолчал. — Здесь есть кое-кто еще.
— Кто?
— Ваш вчерашний приятель из переулка — Пабло О'Брайн. Он тоже не в духе.
— Как он там оказался?
— Мы вели Хустино по городу. Пабло занимался тем же. Хотите, чтобы мы забрали его?
Дарелл подумал.
— Да, привези его, нужно поговорить. — И повесил трубку.
Прошло минут пять, и телефон зазвонил снова. Опять Барни Келз. Он был краток:
— Пабло исчез…
На обед Йнесен приготовил кофе с бутербродами. Дарелл метался по дому, словно зверь в клетке. Почти физически ощущал, как бежит неумолимое время. Бомбы могут оказаться в любом конце страны или — еще хуже — за ее пределами. Страшно подумать, какая тогда начнется чертовщина. В ООН целый день посвятят пропагандистской шумихе, обвиняя Соединенные Штаты в реставрации тирании при помощи атомного оружия.
