Фридрих Незнанский - Операция
– А кто конкретно разрабатывал план?
– Да особого-то плана и не было. Как говорит наш премьер: хотели, как лучше, а получилось, как всегда. Вы же понимаете, что «Марс» нас просто грабит. Целые десятилетия грабит. Неужели у нас нет мастеров, которые смогли бы гранить алмазы. Да, уверяю вас – есть! Они у меня на учете! И высочайшего класса! Левши! Почему же мы должны из года в год соблюдать эти кабальные условия?
– Ну так не идите на них…
– Сказать просто. Рынок-то весь в руках Аффенгеймера. Он и блоху туда не пропустит, даже если ее сам Левша подкует.
– Ну, – поторопил Солонин.
– Вот и решено было – создать эту несчастную компанию, «Голден АД», чтобы она выступила на рынке самостоятельно. Конечно, что-то пришлось бы отстегнуть «Марс», но у нас был бы свой канал сбыта.
– Однако все пошло не по сценарию, – подсказал Солонин.
– Именно. Именно не по сценарию. Кто-то закрутил какую-то другую пластинку…
– Кто? – как бы ненароком спросил Солонин.
И этот вопрос вдруг заставил Коровьева мучительно скривиться, закрыть глаза и замотать головой, словно он отмахивался от страшного наваждения.
– Нет-нет, даже не спрашивайте… Мне и думать боязно…
– Малинов? – пошел ва-банк Солонин.
Коровьев вскинулся.
– Вы и о нем знаете?
– О нем кто только не знает…
Коровьев помотал головой.
– Ой, боюсь, не он…
Солонин прижал свои губы к уху Коровьева и прошептал еле слышно:
– Чабрец?
Коровьев не ответил, только прикрыл утвердительно глаза.
Глава 45. Германия, Гармиш-Партенкирхен
– Кривое не может сделаться прямым… Кривое не может сделаться прямым. – Мамонтов метался по комнате, как недавно метался по камере старик. – Он уже готов и ничего не расскажет. Ничего. Все, что мог, уже рассказал. Думай, Гоша, думай…
– Алло, Джек. – Он набрал телефон Фрэнки. – Ты никогда не слышал такой поговорки – кривое не может сделаться прямым?
– Нет, никогда. – Джек засмеялся. – Это что, Кати твой пенис увидела?
– Попробуй выяснить. – Мамонтов даже не улыбнулся шутке. – Что хочешь делай, но к вечеру выясни. По компьютеру прокрути, в энциклопедиях полистай. Это какое-то изречение. Давай дерзай!
Когда– то Турецкий учил их, что все нити преступления есть уже на месте этого преступления. Нужно только уметь их увидеть и вытащить. Даже подлинную историю можно учить по газетам. Собрать издания за один год и вычленять одни факты. Не комментарии, не интервью, а только факты. По фактам видна вся картина.
– Вся картина… Вся картина. Факты. – Гоша подошел к столу, на котором лежали личные вещи Дронова и его дело. – Факты… – Он взял книгу. «Дети капитана Гранта». «Егору от папы с мамой в день двадцатипятилетия. 11 июля 1956 года».
– Егору от папы и мамы. – Мамонтов схватил папку и начал читать дело. Дронов Егор Петрович, год рождения тридцать второй, в сорок восьмом поступил в общевойсковое училище, которое закончил… Стоп! – Мамонтов вдруг хлопнул себя по лбу. – Тридцать два плюс двадцать пять будет пятьдесят семь. – Опять схватил книгу и прочел надпись. – Одиннадцатое июля пятьдесят шестого! Есть!
Это была явная нестыковка. Разница на год. Не могли же ошибиться папа с мамой. Да и не будет взрослый человек всю жизнь возить с собой детский приключенческий роман. Значит, это не просто книга, а нечто большее.
– Алло, Марио! – Гоша позвонил по телефону. – Заскочи ко мне и отдай книгу экспертам на анализ. Пусть исследуют все, что только можно. Страницы, которые читались больше других, следы от подчеркиваний, скрытый текст – короче, все.
Когда Марио заскочил за книгой, Гоша даже не заметил его, продолжая метаться по комнате, держа в руках папку с делом Дронова и бормоча в диктофон:
– До шестидесятого проходил службу в Архангельске. До шестидесятого. Кулойское плато как раз под Архангельском. – Гоша вдруг вспомнил старый сейф. – Ну конечно! Этим делом он начал еще тогда заниматься. План «Кристалл», как же я забыл?! Военный инженер, информации о том, что строил, никакой, секретный план, Архангельск. Он же там, на этих приисках, и работал, пока его в Уганду не отправили… в шестьдесят втором. Сталин помер, план еще немного поработал и прикрылся. Ну и что? И что дальше? А дальше, уйдя на пенсию, он взялся за старое. Это уже кое-что. Уганда, Уганда… Чунга-Чанга, синий небосвод… Уганда…
Тут запищал телефон.
– Алло, это я! – закричал Джек в трубку. – Вычислил.
– Так быстро? – обрадовался Мамонтов.
– Да! Это не про твой пенис. Это изречение из Библии. Только не полностью. А полностью оно звучит так: «Кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя считать».
– И чего нет, того нельзя считать, – машинально повторил Гоша. Это было последнее, что прошептал старик. Гоша почти угадал конец фразы. – Отлично! – Мамонтов захлопнул папку. – Собирай всех.
Все собрались через десять минут. Слетелись в кабинет, будто должны были выдавать чеки за месяц.
– Ну что? – строго спросил Реддвей, стараясь скрыть надежду в глазах. – Что расскажешь?
– Отгадайте загадку, – хитро улыбнулся Мамонтов. – Большой, страшный, всех пугает, а его никто не боится.
– Как дам больно. – Полковник рассмеялся.
– Значит, так, – начал Георгий. – Есть у нас несколько фактов. Первый – Дронов родился восьмого мая тридцать второго года. Второй – первым местом службы его был Архангельск. Третий – книга с дарственной надписью, где в пятьдесят шестом году ему почему-то не двадцать четыре, а двадцать пять лет. «Егору от папы с мамой в день двадцатипятилетия. 11 июля 1956 года…» Четвертый факт – вторым и последним местом службы был закрытый военный полигон в Уганде. Он и сейчас ведь существует?
– И для этого ты нас собрал? – тихо разочаровался Реддвей.
– Подождите! – досадливо перебил его Гоша. – Не сбивайте с мысли. Так, был человек, который что-то делал в Архангельске, потом уехал советником в Африку, потом вернулся и стал вести незаконную добычу алмазов. Нельзя ли предположить, что и с пятьдесят второго по шестидесятый он занимался тем же? Только раньше это был план «Кристалл», а теперь подпольные махинации с драгоценными камнями.
– Раньше это действительно был прииск, а теперь банальное прикрытие, – в тон ему сказал Реддвей.
Мамонтов посмотрел на него и улыбнулся.
– А теперь скажите, кто помнит, откуда был наш белый человек среди арабских террористов?
– Из МИ-5, – ответил Барагин.
– А как мы его вычислили, что он оттуда? – спросил Мамонтов и сам же ответил: – По формуле ДНК. А где отыскалась эта формула – в госпитале в Уганде. А что он делал в Уганде – участвовал в секретной операции. А теперь скажите мне, бывает такое, чтобы два секретных агента дважды пересекались по одному делу, и это оказалось бы случайностью?
– Уганда?! – Реддвей даже со стула вскочил. – Ну конечно, Уганда! Его туда и посылали, потому что здесь месторождение истощилось!
– Так! – в комнату ворвался Марио. – Проверил я твою книжонку. Никаких пометок, никаких скрытых текстов, ничего.
– Вообще ничего? – удивился Гоша.
– Почти. – Гарджулло загадочно улыбнулся. – Есть лишь один интересный момент. Я заложил в компьютер почерк Дронова и почерк на книжке. Оказалось, что он сам себе ее подарил.
– Шифр! – воскликнул Турецкий. – Это какой-то шифр. А фраза из Библии – пароль.
– Но какой шифр? – Кати задумалась.
– Числовой. – Реддвей почесал затылок. – Допустим, что это не определенная дата, а какие-нибудь параметры выхода на связь. Двадцать пять, одиннадцать, июль – это семь, и пятьдесят шесть. Что это может быть?
– Время или место, – размышлял Турецкий… – Скорее всего, время. Семь пятьдесят шесть – похоже на часы и минуты. А вот что такое двадцать пять? И одиннадцать? Кто-нибудь может мне это сказать? А какой способ связи?
– И что это за изречение? – спросил Джек. – Зачем я за компьютером час торчал?
– Ах да! – Гоша хлопнул себя по лбу. – «Прямое не может сделаться кривым, и чего нет, того нельзя считать». Это, наверное, пароль. Вернее, первая половина – пароль, а вторая – ответ. Хотя для чего он повторял его все время? Чтобы не забыть? Странно.
– Постойте… – встала с места Кати. – «Считать»… Это же и террористы сказали, кажется… По-русски. Помните?
В комнату тут же притащили запись последних минут разговора террористов, и сквозь шум стрельбы услышали вполне явственно:
– …нельзя считать…
– Ага! – завопил Гоша. – Поняли?
– Нет, – остановил его эйфорию Реддвей. – Что мы должны понять?
– Он тоже сказал эту фразу.
– Кому, интересно, он говорил отклик на пароль? – Реддвей сложил руки на груди. – С кем он там в эти секунды встречался?
Гоша виновато опустил голову.
– Главное мы знаем. – Реддвей хлопнул кулаком по столу. – Уганда. Всем быть готовыми завтра к шести утра. Я пока свяжусь с местными властями и с русским армейским командованием, чтобы накладок не получилось. Есть у меня там люди…
