Андрей Воронин - Инструктор спецназа ГРУ
Он пришел в себя и некоторое время лежал, не открывая глаз и пытаясь определить, где он и что происходит вокруг. Сквозь сомкнутые веки в глаза светило солнце, превращая темноту в красноватый туман. Где-то совсем рядом мерно клокотал на холостых оборотах мощный двигатель, распространяя сильный запах бензинового перегара. Илларион понял, что лежит на дороге, и пистолета при нем нет.
У самого лица под чьими-то подошвами заскрипел мелкий гравий.
- Товарищ полковник, - позвал голос, - он, по-моему, очухался.
В лицо Забродову выплеснули примерно полведра воды, и он, поняв, что притворяться дальше бессмысленно, открыл глаза. Над ним стоял солдат в замасленном комбинезоне с ведром в руках. С края ведра, сверкая на солнце, срывались капли. Илларион сел, прислушиваясь к своим ощущениям. Он констатировал несколько незначительных ушибов, не имевших никакого значения. По-настоящему беспокоила только голова, гудевшая, как пчелиный улей. "Хорошо приложился", подумал он.
Его грубо подняли на ноги и развернули лицом к бронетранспортеру. Он увидел вокруг четверых людей в военной форме и шлемофонах с короткоствольными автоматами наизготовку, и одного в штатском, тоже вооруженного автоматом. Илларион решил, что это водитель "мерседеса". Прямо перед Забродовым стоял Северцев с уже знакомым Иллариону "кольтом" в опущенной руке.
- Не делай глупостей, Забродов, - сказал Северцев. - Честно говоря, не ожидал тебя здесь встретить, но я очень рад. Тем более, что ты, похоже, уже сделал за меня всю работу. Сам отдашь дискету, или нам поискать?
Илларион окинул сборище ироническим взглядом.
- А не маловато вас? - спросил он.
- Я же говорю, не думал, что свидимся, - словно оправдываясь, объяснил Северцев. - И потом, не заговоренный же ты. Тебе ведь одной пули под завязку хватит.
Он сделал знак, и автоматчики, передернув затворы, навели стволы на Иллариона. До кустов было метра три, и на дороге стояли двое с автоматами. Северцев махнул пистолетом в сторону Иллариона, и тот, кого Забродов принял за водителя, осторожно двинулся к нему, предусмотрительно положив автомат на броню БТРа.
Северцев тоже поднял пистолет, направив его в лоб Иллариону.
- Пожалей человека, Забродов, - сказал он. - Если что, пристрелим обоих, так что не делай рефлекторных движений. А ты иди, иди, - сказал он замедлившему шаг водителю, - поторапливайся. Я ведь могу и с тебя начать, не сомневайся.
Водитель нерешительно приблизился и, видя, что Илларион стоит спокойно, вполне профессионально обыскал его, почти сразу же выудив дискету из заднего кармана джинсов.
- Аккуратнее, - сказал ему Илларион, - щекотно.
Водитель посмотрел на него, как на идиота, и протянул дискету Северцеву.
- Какая небрежность, - сказал полковник, убирая дискету во внутренний. карман пиджака. - Хранить такую ценную вещь в заднем кармане брюк!
- Ну, - сказал ему Илларион, - я ведь тоже не рассчитывал на встречу именно здесь и именно сейчас.
- Ты сильный противник, капитан, - сказал полковник. - С тобой было интересно.
- Да, - сказал Илларион, - со мной не соскучишься.
Ему было все равно, что говорить. Он тянул время, даже не зная толком, на что именно рассчитывает. Ждать помощи было неоткуда. На секунду он пожалел, что отобрал у "Леннона" пистолет. Ему вдруг представилось, как вот сейчас, сию минуту из кустов раздается выстрел, Северцев складывается пополам, держась за простреленное брюхо, а он под шумок линяет в другую сторону...
Все это, конечно, глупости, бесплодные фантазии, но привычка не сдаваться до последнего была у Забродова в крови, и именно поэтому не кто-нибудь, а он первым заметил облачко пыли, приближавшееся к ним со стороны шоссе. Это, конечно, вряд ли была подмога, но ехавший в сторону дачного поселка автомобиль мог на какое-то время отвлечь внимание автоматчиков. Этим можно было бы воспользоваться, но до прибытия автомобиля нужно дожить, и потому Илларион прилагал все усилия, чтобы превратить тривиальный расстрел в задушевную беседу.
- Чем больше я на тебя смотрю, капитан, - сказал Северцев, - тем больше жалею, что мы не сошлись характерами. Мне было бы очень приятно с тобой поработать.
- Может быть, еще не все потеряно? - спросил Илларион, незаметно косясь в ту сторону, где уже можно было различить отблески солнца на лобовом стекле.
- Ну-ну, - сказал Северцев, - не надо портить впечатление. Мне-то показалось, что ты умеешь достойно проигрывать.
- Достойно проигрывать - тут большого ума не требуется, - проинформировал полковника Илларион. Он уже видел, что со стороны шоссе приближается грузовик. Для этого необходимо лишь хорошее воспитание. Вот достойно выигрывать - на это надобно уменье...
- ...И слух совсем не ваш, - продолжил цитату Северцев. - Ты хочешь сказать, капитан, что я выиграл не совсем честно? Так имей в виду, что на это мне глубоко плевать. Победителей не судят.
- Хозяин, - сказал шофер, - сюда идет какой-то грузовик.
- Уберите оружие, - приказал полковник. - Я надеюсь, - повернулся он к Иллариону, - что ты не станешь выкидывать опасных для здоровья номеров.
- Как знать, - дружески улыбаясь, сказал Илларион.
Теперь было отчетливо видно, что к ним приближается грузовой "урал" повышенной проходимости с затянутым брезентовым тентом кузовом. Илларион потихоньку размечтался о том, что вот сейчас этот "Урал" резко затормозит рядом и из кузова посыплются до боли знакомые фигуры в камуфляже и черных трикотажных масках, закрывающих лицо...
Поравнявшись с бронетранспортером, "Урал" резко затормозил, подняв в воздух облако пыли, и из-под тента горохом посыпались автоматчики в камуфляже и черных масках. Илларион в этот момент всерьез задумался о том, не стал ли он в результате смертельного риска кем-то вроде волшебника, способного простым напряжением воли вызывать из небытия самые различные предметы. Например, машины со спецназовцами.
Автоматчики окружили присутствующих плотным кольцом. Глаза, смотревшие сквозь прорези масок, были глазами людей, в рабочее время абсолютно лишенных чувства юмора. Илларион посмотрел на Северцева и остался весьма доволен цветом его лица. В кабине "урала" открылась дверца. Илларион перевел взгляд туда и решил, что в его способности к материализации предметов есть какой-то серьезный изъян: из запыленной кабины на дорогу выпрыгнул генерал армии Драчев собственной персоной. Генерал был одет по-домашнему фривольно: форменные брюки с лампасами, форменная же рубашка без погон и галстука и плешь, прикрытая длинной редкой прядью волос там, где россияне привыкли видеть фуражку с двуглавым орлом.
Генерал подошел к своему референту, игнорируя Забродова. Илларион еще раз оглядел плотное кольцо автоматчиков и, как грамотный человек, занял позицию пассивного наблюдения. Пауки жрали друг друга, и оставалась тень надежды на то, что о нем попросту забудут - других шансов в этой ситуации не было. Мимоходом Илларион отметил, что водителю "мерседеса" успели вполне профессионально и непонятно когда и как разбить физиономию, а экипаж БТР, оказывается, уже лежал на дороге в классической позе: ноги шире плеч, руки за голову, носом в гравий.
Спецназ бывает разный, назидательно сказал себе Илларион, стоя на солнцепеке под дулами автоматов. Даже у МВД есть свой спецназ, так что парни в масках могли оказаться кем угодно. К своей более чем вероятной смерти Забродов относился вполне философски: в конце концов, за время своей службы он мог погибнуть тысячу раз и давно свыкся с мыслью, что смерть от старости ему не грозит.
- Что, Северцев, - сказал своему референту генерал, - не ждал? А я, понимаешь, думаю: надо бы полковнику помочь, чего он тут один в болоте ковыряется. А ты, оказывается, сам справился. Молодец, полковник, хвалю. Давай сюда дискету-то, а то, неровен час, потеряешь. Только не говори, что ее нет, сказал он, увидев, что полковник начал открывать рот. - Жарко, ребята нервничают. А ну как кто-нибудь ненароком пулю в затылок влепит? Или, того хуже, захочет с твоей бормашиной поиграть. Думаешь, ты один такой затейник?
Северцев гулко сглотнул набежавшую слюну, демонстрируя полное неумение достойно проигрывать. Наблюдая за ним, Илларион неторопливо размышлял о тщете человеческих усилий. Впрочем, то же можно было отнести и к генералу, только Северцев уже начал прозревать, а генералу до этого было еще весьма далеко - он торжествовал победу над своим подчиненным и плевать хотел как на восточную, так и на западную философские системы.
- Ну, - сказал генерал, и Северцев дрожащей рукой протянул ему дискету.
- Молодец, полковник, - сказал генерал, убирая дискету в карман. - Что значит, для себя человек старался. Шлепнуть бы тебя, - неожиданно добавил он безразлично-тусклым голосом, - да мараться неохота. Тебе и так не позавидуешь.
Несмотря на то, что генерал почти дословно процитировал артиста Евгения Леонова в роли матерого уголовника, Илларион не находил его смешным. Генерал был страшен, как оборотень в момент перерождения. Размышления Забродова прервал один из приехавших с генералом спецназовцев, который прибежал с той стороны, где сиротливо раскалялся на солнце северцевский "мерседес", и протянул генералу большой конверт из плотного картона. Генерал заглянул в конверт и вынул оттуда магнитофонную кассету.
