Данил Корецкий - Шпионы и все остальные
— А поверят в такие метаморфозы? — спросил Сулимов.
Крыгин рассмеялся.
— Конечно, Кирилл Борисович! У нас ведь почти все дальтоники!
«Минус». Третий уровень
Пятьдесят девять метров ниже уровня Москвы. Место, где мрак копится не годами и десятилетиями, а веками и тысячелетиями, как нефть в доломитовых кавернах. Вспышки света здесь редки, непродолжительны и, как правило, опасны.
Вырванный с мясом стальной люк у разрушенной бетонной стены. Просевший свод. Выгнутые рельсы узкоколейки, развороченный взрывом колодец шахты… И три изуродованных тела. Итог неудавшейся экспедиции.
Тихо и темно. С тех пор, как прогремел взрыв и затихли последние стоны, ни один звук не потревожил это место. Хотя времени прошло немало. Тела распухли и опали, одежда покрылась скользкой плесенью, зубы обнажились, в искореженных суставах кое-где проклюнулись наружу осколки костей.
Пыльченко наполовину похоронен под крышкой люка — торчат ноги в сырых «берцах».
Зарембо навеки припечатан взрывом к каменистой стене тоннеля; раскинутые в стороны руки со временем разочарованно сползли вниз, голова не удержалась на сломанных шейных позвонках, упала на колени.
Середов до сих пор сжимает в мертвых руках рацию. Производитель портативных радиостанций МОХ (серия 221, исполнение Abiss для экстремальных сред), наверное, порадовался бы, узнав, что его техника не только пережила взрыв, но и лампочка низкого заряда батарей зажглась всего месяц назад… и горит до сих пор. Правда, ни самого Середова, ни его товарищей это не спасло.
Наверное, все бы так и шло своим чередом — тишина, мрак, разложение, тусклое мерцание умирающей батареи, неслышные шаги времени. Отныне и до скончания века. Но однажды в разрушенном колодце шахты, куда так стремились попасть лейтенант Пыльченко и его команда, зародились звуки. Тихие, скребущиеся, будто осторожная ящерица взбиралась наверх, цепляясь когтями за бетонные стены. Доползала до середины, прислушивалась… и спускалась вниз. И пыталась снова. Выше. Вниз. И снова — выше…
В конце концов нечто явилось из глубины колодца. Вросшая в плечи голова с белыми, слабо флюоресцирующими глазами. Выползло, перетекло через край бетонного стакана. Существо ростом с восьмилетнего ребенка, малоподвижное лицо дауна, огромный безгубый рот, длинные руки, темная шерсть.
Принюхалось, припало к земле, тихо зарычало — чужие запахи, опасность.
За ним из колодца появились еще двое таких же. Сблизив головы, они обменивались звуками, похожими на птичий клекот:
Это и есть небо?
Наверное…
А где огненные точки?
Не знаю.
Здесь опасно…
Небесные жители могут метнуть огонь…
Да…
Они принюхивались, осматривались, шептались… Но опасность ушла, растворилась в земле… Остались только неподвижность и тишина.
Трое двинулись вперед — на четвереньках, по-обезьяньи, шерсть на спинах дыбом. Короткопалые когтистые руки осторожно касаются незнакомых предметов, гладят, примериваются. Один из них заметил мерцание лампочки на рации Середова, заклекотал, оскалил пасть. Встав на коротенькие ножки, размахивая руками — поза агрессии — двинулся на него. Подобрал кусок бетона, швырнул. Середов лежал неподвижно. Победный клекот: враг повержен! враг мертв! Существо сперва долго обнюхивало труп, затем быстро выхватило рацию, сломав намертво сжатые мертвые пальцы, и отбежало в сторону. Загадочное волшебное мерцание покорило его скрытую под грубой шкурой душу.
Серия резких раздраженных звуков.
Не подходи! Это я убил врага! Что принадлежало ему, теперь мое!
Что ты нашел? Это можно есть? Мы тоже хотим это!
Это мое! Я буду держать это в руке, любоваться и никому не отдам! Не подходи! У меня есть зубы и когти!
Нет, это небесный огонек, он мой! Отдай! Или я убью тебя!
Тоннель наполнился визгом и рычанием, звуками борьбы. Двое существ носились друг за другом, временами сцепляясь в быстрой ожесточенной схватке, вырывая друг из друга клочья шерсти и кусаясь. Третье существо наблюдало за ними… пока не заметило еще один труп, а рядом — еще один предмет, тоже достаточно необычный, хотя там не было никаких волшебных огоньков. Он излучал силу и удобно лег в руку…
Вспышка ослепила, грохот выстрела оглушил. Существо, завладевшее рацией Середова, опрокинулось, дернулось несколько раз и затихло. Его преследователь, поскуливая, отбежал к колодцу, спрятался за горловину. Но спрятал только голову, туловище торчало сверху. Третий, крадучись, подошел вплотную, вытянул руку. Снова вспышка, грохот, звон…
Горячий ствол обжег руку. Пахнет смертью. Рука налилась смертоносной силой.
Это Разящий Огонь, как у Небесного стража! Чтобы убивать. Теперь я могу сразить всех врагов!
Завладевший пистолетом взял рацию из рук убитого сородича, с любопытством рассмотрел ее, нажал несколько кнопок, а затем с силой швырнул об стену. Бесполезная вещь! Ее глупое мерцание никому не нужно!
Он обшарил руками остальные трупы и нашел еще один Разящий Огонь.
Бах! Бах! Разлетелось в стороны бетонное крошево. Брызнули искры из металла. Отлетела оторванная рука Небесного жителя…
Уставившись белыми глазами во тьму, существо думало.
Внизу, в пустошах и деревнях, что глубоко отсюда, нет такого оружия. Внизу, откуда они пришли сегодня, сражаются допотопными дротиками, которые летят недалеко и убивают не всегда. Но старейшины говорят, что за Адской Щелью, где обитал Небесный страж, есть множество Разящих Огней, запертых в пещере. Это называется — Ар-се-нал. Небесный язык выучили только вожди, которые общались с Небесным стражем, но некоторые слова знали все. Теперь он тоже станет вождем!
Примитивные мысли путались, разлетались, как стая перепуганных летучих мышей.
Раньше он тоже боялся, он был пугливым и осторожным. Он никогда не посмел бы даже приблизиться к Ар-се-на-лу. Но теперь у него есть могучее оружие.
И это значит, что он сможет войти в Арсенал. Войти и стать Повелителем Разящих Огней… И вождем всего Подземного мира!
Повелитель Разящих Огней, кряхтя, подтащил своих соплеменников к люку и сбросил вниз — одного за другим. Наклонившись, проводил взглядом полет каждого, пока из далекой черноты Нижнего Мира не донесся отчетливый мягкий шлепок. Им нечего здесь делать — ни живым, ни мертвым! Только он будет решать — кого пустить на Небо!
Может, все-таки идти с Рудиным? Тот пацан опытный, все уровни истоптал… И мороки меньше — никого искать не надо…
Нет, вдвоем «закидываться» нельзя, это ясно. И не положено, и вообще… Только с Хорем они ходили вдвоем. Но это Хорь. Замены ему нет. А кого взять?
Леший в очередной раз задумался, перебирая возможных кандидатов. Их было не так много. Особенно после всего, что произошло. Как говорится: «Иных уж нет, а те далече…» Да… Действительно, «не так много». Можно даже сказать — вообще немного. А точнее — мало. Очень мало. Двое…
Заржецкий… Грамотный, взрослый мужик, дисциплинирован, исполнителен. Но он дежурный и, в основном, сидел за пультом связи. «Минус» не любил и всячески увиливал от «закидок». Да и физическая форма оставляет желать лучшего. Нет, Заржецкий отпадает.
И Ринго… В общем-то нормальный парень. У него всего два недостатка. Или три. Или десять. Леший задолбался считать, если честно.
Однажды, на втором уровне, Леший заметил какой-то тонкий проводок, торчащий у него из-под шлема и спускающийся вниз, в разрез комбинезона.
— Это что такое?
— Провод. От наушника.
— На хрена тебе наушник?
— Музыку слушаю.
Леший просто остолбенел.
— В «минусе» музыку слушаешь? На хрена?
Он пожал плечами.
— Нравится. Вот, послушайте.
Он протянул Лешему наушник. Там что-то гудело, гремело, гавкало и визжало. Кого-то убивали на электрическом стуле.
— Это «Блур». Деймон Албарн… «Песня № 2» называется.
— Это скотобойня, а не музыка, — сказал Леший. — Здесь, в «минусе», надо каждый шорох слышать, каждый мышиный писк, иначе не выживешь. Тебе понятно? Чтобы больше я тебя с этой штуковиной не видел!
— Я и так все слышу, — с гордостью возразил Ринго. — У меня слух музыкальный.
— Чего ж ты тогда в диггеры поперся, юноша?
— Мне инди-музыканты нравятся, и Фрэнк Заппа нравится, и Джим Гатри. И многое из «Битлз» конца шестидесятых. Это — андеграунд. И «минус», вот где мы ходим, — тоже андеграунд. По-английски это слово означает «подземелье», «подполье». То, что находится под землей. И желтая подводная лодка плавает под водой. Поэтому я здесь.
— Ни х… не понимаю, — сказал Леший честно. — Почему ты в подводники тогда не пошел?
Но Ринго все равно слушал музыку. Он был типичный фанат. Он носил длинные волосы, которые мыл каждый день, пользовался дорогим дезодорантом, у него всегда были чистые носки. Для Лешего он был как книга на китайском языке, на каком-нибудь гуаньдунском диалекте.
