Призраки затонувшего города - Елена Владиславовна Асатурова
– Савельев, не мне тебя учить, как собрать доказательственную базу. У тебя два свидетеля и запись на телефоне. Эксперты подлинность подтвердили? Значит, намерение вывезти икону налицо.
– Пока мы не найдем эту икону, не установим ее возраст, не проведем оценку, предъявить ему окончательное обвинение не сможем. А где искать, не представляю. Может, ее и не было вовсе?
– Как это не было? Ты хочешь сказать, что эта художница все выдумала? И мы тут гоняемся за химерой? Надо найти, Савельев. Кровь из носа, но найти. А то нас на смех поднимут. Если найдем – и дело раскроем, и ценный объект государству вернем. Работай с этой свидетельницей плотней, пусть думает. Чего улыбаешься? Слышал я уже, что вы с ней… ну сам понимаешь… И кстати, что там с женой этого Круглова? Выяснили, сама она отравилась таблетками или муж помог?
– Разбираемся. Ирина пока в коме, опросить не можем. Судя по заключению экспертов, она приняла сильный барбитурат, а на столе пузырек из-под обычного снотворного. Возможно, кто-то подменил одно лекарство другим. Так что ждем, когда придет в себя. Сын ее прилетел, дежурит целыми днями в больнице.
– Слушай, я тут читал заключение по этим отравлениям. Вроде все понятно, но как он реально это делал? Объяснил?
– Говорит, сначала просто хотел проверить одну теорию о растительных ядах. Его жена еще в институте на эту тему писала диплом, собиралась дальше заниматься темой антидотов к растительным алкалоидам. Вот он и кормил ее коз травами, содержащими эти вещества. И наблюдал за их реакцией. Даже вводил им лекарства, чтобы не сдохли. А надоенное женой молоко подменял на покупное, чтобы самим не отравиться. Сначала опробовал его на соседской собаке, которая слишком громко лаяла. Потом дал бутылку Полежаеву вместе с картиной. Когда Ирина пошла в отель к команде дайверов, подменил ее бутылки своими. Все продумал, отводил от себя подозрение. Мы ведь с Курочкиным тоже думали, что это ее рук дело.
Постников затушил сигарету.
– Ладно, иди, Савельев, работай. И докладывай обо всех новостях.
– Слушаюсь, товарищ майор. Разрешите еще раз съездить в Леськово, вдруг мы что-то там упустили?
– Давай, делай все, что считаешь нужным.
Размышляя о том, что новый начальник не так уж и плох, я вернулся в свой кабинет. Славка, сидя на краю стола, разговаривал с кем-то по телефону:
– Извини, пришел мой строгий шеф и сейчас завалит меня работой. Я перезвоню вечером, хорошо? Поболтаем еще. Ну все, пока. Не скучай.
Мой помощник сиял как начищенный котелок.
– Ну и как ее зовут? Признавайся, из какого отдела красавица, – подтрунил я.
Курочкин смущенно улыбнулся.
– Не из какого, вообще совершенно посторонняя девушка. Но вы все равно узнаете. Это Варя, сестра Запольского.
Я присвистнул от удивления.
– Ну ты даешь, дружище. И когда это ты успел попросить у нее телефончик?
– Когда мы с вами Киру Юрьевну забирали. Сказал, что она может понадобиться как свидетель.
– Слав, не дури девушке голову. Она ведь себе что-то напридумывает про тебя, потом ей будет больно.
– А что, если я серьезно настроен? Все эти дни о ней думаю. И как будто знаю ее всю жизнь.
– Так ты не первый раз ей звонишь, Ромео? Смотри, там брат такой, что не забалуешь.
– Я в курсе, и мне нравится, как он относится к сестре. Я хочу в выходные пригласить их на дачу к родителям. Чего девчонке целыми днями взаперти сидеть?
– Может, и неплохая идея. Действуй! А сейчас собирайся, поедем в Леськово. Будем продолжать поиски портрета и иконы. Какая-то деталь меня цепляет, надо на месте посмотреть.
– Может, Киру Юрьевну с собой возьмем? Как-никак она лучше нас эту икону представляет.
– Ох, жучила ты, Славка. Может, бросишь следственную работу и откроешь брачное агентство? Из тебя выйдет неплохая сваха.
Курочкин, хитро улыбаясь, схватил со стола ключи от машины и, выскакивая в коридор, прокричал:
– Звоните-звоните, я внизу жду!
На самом деле я боялся, что Кира откажется нам помогать. Когда она нашлась, я, хотя и был счастлив видеть ее живой и практически невредимой, в сердцах наговорил лишнего. Вместо того чтобы сказать, как я с ума сходил от страха, как не представляю жизни без нее, отругал за неосмотрительность самостоятельных расследований, за то, что спровоцировала преступника, что не позвонила мне сразу, как пришла в себя. Что скрывать, и к Матвею ее приревновал, не понимая, с какой целью он оказался у Киры дома поздним вечером. В общем, повел себя как последний дурак. И уехал в Москву на задержание Круглова, оставив ее у Запольского, бледную, растерянную, заплаканную. Курочкин отвез Киру на освидетельствование в больницу, где она провела пару дней под наблюдением врачей. Когда я пришел ее навестить, она притворилась спящей, и сестра выгнала меня из палаты. Домой ее сопроводили Мельниковы, которые и сообщали мне все новости втайне от Киры, которая на мои звонки отвечала неохотно и односложно, ссылаясь на слабость и плохое самочувствие.
Поэтому сейчас я волновался как школьник, уверенный, что снова получу отказ. Но, услышав про цель поездки, Кира неожиданно согласилась. Мне даже показалось, что она обрадовалась моему звонку. Хотя, скорее всего, это я себе придумал для утешения.
Кира ждала нас во дворе. Одета она была по-походному: в светлые джинсы, голубую рубашку с коротким рукавом, легкие мокасины. Косынка на шее скрывала следы синяков, оставленных пальцами Круглова. На порез на руке была аккуратно наложена повязка. Но нездоровая бледность уже прошла, на щеках проступил румянец.
– У меня есть одна идея! – вместо приветствия сказала Кира, садясь в машину. – Давайте сначала съездим в ту часовню, которую строил Иван. Хочу вам кое-что показать.
На наши нетерпеливые вопросы она отвечала загадочным молчанием, рассматривая фотографии в своем смартфоне. Пришлось смириться и ждать.
Отец Савва как раз выходил из часовни с группой прихожан, когда мы подъехали. Молодая пара несла на руках нарядных малышей-близнецов. Их сопровождали радостно шумящие родственники. Видимо, только что закончились крестины.
Кира поспешила внутрь, на ходу что-то говоря удивленному батюшке. Мы нашли их в глубине помещения, в котором дневной свет, проникающий через небольшие окна, перекликался с зажженными свечами и лампадами.
Из нескольких икон, висевших на стене, Кира выбрала одну и попросила разрешения снять ее. Удивленный священник согласился, все еще не понимая, что происходит.
Осмотрев икону со всех сторон, Кира возвестила:
– Позвольте вам представить! Икона Богоматери из Иоанно-Предтеченского женского монастыря, именуемая «Неувядаемый цвет». Считалась утраченной примерно
