Дамский справочник пакостей - Мэнди Коллинз
Грудь Эвершема сжалась при мысли о том, как сильно расстроилась Кейт из-за этих людей, которых она даже никогда не встречала. Кэтрин Баском обладала редким для представительницы высшего общества глубоким состраданием к другим людям. Это должно было стать ему ясно еще в тот момент, когда он встретил ее, но тогда он был слишком поглощен своими карьерными неурядицами, в которых обвинял ее. Теперь, имея возможность проводить дни в ее обществе, он видел: это не было притворством. Она была совершенно искренней.
И ему захотелось заключить ее в объятия, защитить от сильных чувств, что заставляли ее оплакивать утраченное детство сына и дочери Делии Хейл.
Они шагали в сторону церкви, но он при первой же возможности взял ее за руку и повел в узкий переулок между двумя магазинами.
Как только улица осталась позади, он обнял ее и поцеловал.
Глава 21
– Эвершем, нас увидят, – прошипела Кэтрин, как только смогла отдышаться.
– Здесь нас никто не увидит. И вообще, если ты забыла, напомню: мы теперь муж и жена. – Эндрю хитро прищурился, отчего стал похож на бесшабашного юнца.
– Мистер Эвершем, это больно ранит мои нежные чувства.
Он улыбнулся, но глаза его были серьезны.
– Что такое? – спросила она.
– Просто мне не нравится видеть тебя расстроенной, – признался он. – Особенно из-за человека, к которому мы едем.
Ее глаза защипало от слез. Уже давно никто, кроме Каро, не заботился о ее чувствах.
– Он того не стоит. – Эндрю вытер скатившуюся по ее щеке слезу. – Я еще не встречался с ним, но уже знаю, что это за тип.
– Я тоже, – с жаром заявила Кейт. – Вот почему он меня так злит. Быть женщиной в этом мире и без того нелегко, не говоря уже о том, чтобы иметь папашу, готового выставить тебя перед всем миром сумасшедшей.
– Или же быть ребенком, чей дед говорит окружающим, что ты-де незаконнорожденный и позорит тебя перед единственным миром, который ты знал.
Он понял, подумала Кейт. Ему ничего не стоило сказать ей, чтобы она прекратила быть такой сентиментальной дурой, но он, ее дорогой человек, был так же зол, как и она, и она любила его за это.
– Хочу вызвать его на откровенный разговор, – призналась она. – Знаю, ты против, чтобы я говорила, потому что нам нужно, чтобы он сам заговорил. И я обещаю, что не буду, но как же мне хочется высказать все ему в лицо!
Эндрю поцеловал ее в нос и отстранился.
– Посмотрим, что будет, когда мы придем туда. Вдруг окажется, что это сломленный человек, и тебе не захочется его запугивать.
Случилось так, однако, что пожилой мужчина лет шестидесяти, который приветствовал их в гостиной опрятного домика на дальнем конце Кроссмирского кладбища, был все еще здоров и энергичен.
Эвершем представился инспектором полиции, полагая, что человек вроде Хейла будет питать к представителю власти большее уважение, нежели просто к мужу подруги его покойной дочери.
– Чем я могу быть вам полезен, инспектор? – спросил преподобный Хейл, когда они расположились в его строгой гостиной.
Он обратился к Эвершему и, похоже, был намерен совершенно не обращать внимания на присутствие Кейт. За исключением того момента, когда они представились и взгляд мужчины задержался на ее груди. Старый козел.
– Я расследую происшествие в Льюистоне, мистер Хейл, – невозмутимо сказал Эвершем. Он был само спокойствие. В его голосе не было и следа гнева, которым он только что пылал по поводу той жестокости, с какой этот человек обращался с дочерью и внуками. Чтобы успешно выполнять свою работу, решила Кейт, он должен уметь скрывать свои истинные чувства по поводу дел, которые расследует.
И то, что он доверял ей настолько, чтобы сбросить эту маску, наполняло ее внутренним теплом.
– Я слышал. – Хейл нахмурился. – Владелец лавки писчебумажных принадлежностей, верно? Да, нехорошо. Слишком много людей сбились с пути истинного и не подчиняются Божьим законам.
Он умолк, словно ожидая, что Эвершем согласится с ним, но Эндрю молча сверлил его тем пронзительным взглядом, который, как знала Кейт по своему опыту, был способен вселить тревогу в кого угодно.
– Жертвами были продавец писчебумажных товаров, мистер Грин, – сказал Эвершем, – и еще один человек, Фенвик Джонс, стюард поместья Торнфилд-Холл близ Льюистона.
– Откуда мне это знать? – не без раздражения спросил Хейл.
– Насколько мне известно, ваша дочь Делия была замужем за поэтом, который когда-то владел этим поместьем. Человеком по имени Филбрик, верно?
При упоминании Делии лицо викария сделалось чернее тучи.
– И что из этого?
– Значит, это правда? – спросила Кейт, не в силах остановиться. – Она была замужем за Себастьяном Филбриком?
Хейл смерил ее ледяным взглядом, и по ее телу мгновенно пробежал холодок.
– Да, она была замужем за этим негодяем. И какую пользу ей это принесло?
– Что вы имеете в виду? – Несмотря ни на что, Эвершем сохранял спокойный тон.
– То, что она не получила от этого брака ничего, кроме пары отпрысков, которые убили ее, приходя в этот мир, а потом только и делали, что причиняли мне страдания, пока не уехали отсюда.
Вот это откровенность, подумала Кейт.
– Они были близнецами? – Кейт надеялась услышать от него их имена.
– Мальчик и девочка. Эмили в честь моей жены, а Себастьян в честь его болвана-отца. Она прожила достаточно долго, чтобы дать им эти имена.
– Почему вы так не любили Себастьяна Филбрика? – не удержалась от вопроса Кейт. Яд в голосе Хейла казался ей чрезмерным, хотя бы потому, что Филбрик имел смелость жениться на дочери Хейла вопреки его воле.
– Потому что он ее соблазнил. Этот человек был повсюду известен своим распутством и дурным нравом. Не такого мужа я желал своей дочери, а порядочного, богобоязненного мужчину.
– Но ведь он женился на ней, не так ли? Это не похоже на поступок человека бессовестного. – Тон Эвершема был мягок, но с тем же успехом он мог и кричать, ибо Хейл воспринял эти слова как оскорбление.
– Он украл ее, как тать в ночи. Может, он и женился на ней – я сам видел брачное свидетельство, – но всего через несколько месяцев он бросил ее здесь, а сам без оглядки сбежал на континент.
– Насколько мне известно, вы сказали жителям вашей деревни, что она якобы не выходила за него замуж. – Кейт попыталась подражать спокойной манере Эвершема. Увы, без особого успеха.
– И какое право вы имеете что-то говорить? – бросил старик, обратив свой яд на Кейт. – Мне не нравится, когда мои дела обсуждают незнакомые люди, и вот что бывает, если позволить женщине вмешиваться в мужские дела.
– На вашем месте я бы следил за словами, викарий, – мягко сказал Эвершем. В его голосе слышалась угроза, и Кейт увидела, как Хейл тотчас осознал свою ошибку.
– Извините, – пробормотал он смиренным тоном, столь отличным от того резкого, которым пользовался минуту назад.
– Но правда ли это? – Голос Эвершема
